– Добрый день, я Лео Фишман, – по-английски сообщил обладатель шарфа. – Госпожа Левина, будьте так любезны, пройдемте в полицейский участок аэропорта.

Не дожидаясь ответа, импресарио развернулся и двинулся к дальнему концу зала, где светилась вывеска «Милиция». Расталкивая попадающихся на пути людей, я устремилась следом за Фишманом к стеклянным дверям отделения. Запыхавшись, вбежала за ним в участок и первым делом увидела разодетую в соболя даму в темных очках и надвинутой на лоб высокой шапке из лисьего меха. Любительница мехов сидела на стуле, лица ее не было видно, но сжатые в нитку губы с опущенными вниз уголками говорили о крайней степени недовольства.

Рядом с дамой восседал худой бледный юноша с гладко зачесанными назад волосами цвета воронова крыла, необычайно похожий на вампира, какими их изображает массовая культура. На соседнем стуле развалилась рыхлая бритая девица в немыслимом стеганом балахоне. Напротив иностранцев тосковал милицейский майор, вертя в пальцах шариковую ручку. В центре стола белел заполненный протокол. Импресарио перегнулся через стол, подцепил бумагу холеными пальцами, поднес к глазам и без особого любопытства принялся читать.

– Госпожа Левина, – сообщил он, отрывая от документа снулые глаза, – у вас проблемы.

– Простите? – покосилась я на майора, ожидая разъяснений, и тот раздраженно проговорил:

– Не пойму, из-за чего сыр-бор. Здесь, в аэропорту, у этой гражданочки, – он махнул подбородком в сторону дамы в соболях, – украли сумку с какими-то побрякушками. Насколько я понял, так, ничего ценного. Лабуда.

– Потрудитесь выражаться прилично! – повысил голос Лео Фишман, продолжая общение на родном для себя языке, из чего я сделала вывод, что раз американец понял замечание майора, значит, вполне прилично знает русский. – Моя жена знаменитая актриса! Она популярна во всем мире! Мисс Секси Бум проявила лояльность, приехав в вашу страну на гастроли, и не успела она ступить на землю варварской России, как пропал очень важный элемент ее костюма! В похищенной сумке находилась точная копия лунного гребня, с которым, как известно, не расставалась жена императора Клавдия, вошедшая в историю как Мессалина.

Глядя на сложенный горкой у дверей багаж иностранцев, состоящий из роскошных сумок «Луи Вюитон», в принципе я вора понимала. Мало кто смог бы пройти мимо такого лакомого куска, как американская порнозвезда, словно кричащая всеми своими мехами и сумками: «Ограбьте меня немедленно!»

– Думаю, варварская Россия не много потеряет, – ехидно заметил майор, переходя на язык потерпевших, – если такая, с позволения сказать, актриса, как госпожа Секси Бум, не выступит в Москве. Порнографии у нас и своей хватает. Для этого не нужно прилетать из-за океана. В «Интуристе» Мессалин хоть отбавляй!

– Вот и отлично! – Жесткая складка залегла у губ американца. – Мы сейчас же вылетаем обратно в Нью-Йорк! Я пригласил вас, госпожа Левина, исключительно для того, чтобы вы поняли, что гастроли срываются не по нашей вине, и ни о какой неустойке не может быть и речи.

– То есть как это, вылетаете обратно? – не поверила я своим ушам. – Из-за гребня? Разве нельзя пропавший реквизит заменить другим?

– Сразу видно, что вы не знаете, о чем говорите, – неприятно усмехнулся Фишман. – Я культуролог, неоднократно участвовал в международных конгрессах и форумах и не раз выступал консультантом на съемках фильмов об античности. И потому как никто другой знаком с особенностями костюма жены императора Клавдия. Лунный гребень для ее образа просто необходим. Мы специально для «Черной луны Мессалины» заказывали точную копию гребня, хранящегося в музее Революционной истории.

– Вот и славно, – обрадовалась я. – Раз все так просто, закажем еще одну копию!

– Не думаю, что это хорошая идея, – скривился импресарио, потирая под шарфом вспотевшую шею. – Вещица очень сложна в исполнении. Мастер работал над заказом две недели, а потом еще неделю устранял недостатки, на которые я ему указал.

– А если взять гребень в музее? – не сдавалась я. – На пару дней?

– Кто же вам позволит вынести из музейных стен столь ценный экспонат? Это одно из главных украшений экспозиции, посвященной Александре Коллонтай, и вряд ли сотрудники музея решатся с ним расстаться.

– Коллонтай? Первая в мире женщина-посол? – встрепенулся майор, неожиданно продемонстрировав знание истории родной страны. И вяло полюбопытствовал, выбивая шариковой ручкой дробь по столу: – И как же он к ней попал?

– Подарил друг детства, некий царский офицер, – пояснил осведомленный культуролог.

– Вас не должно волновать, как я добуду гребень, – горячо заверила я Фишмана, снова возвращаясь к волновавшей меня теме разговора. – Главное, что я обещаю утрясти этот вопрос. А милиция тем временем поймает вора и вернет вам реквизит в целости и сохранности. Ведь поймаете?

Взгляд, который я кинула на майора, растопил бы даже ледяную глыбу, но страж порядка не пожелал мне подыграть, неопределенно пожав погонами.

Подхватив несколько сумок иностранцев, я весело глянула на заграничную звезду и оптимистично предложила:

– Ну что, мисс Секси, пройдемте к машине? А то шофер заждался!

Лео немного подумал и согласно кивнул, помогая подняться со стула путающейся в шубе супруге, так и не проронившей ни слова за весь наш разговор.

Я слукавила. Водитель заказного лимузина особенно нас не ждал. Развернув на рулевом колесе «Спид-инфо», он ел беляш, заодно пробегая глазами статьи и собирая на газету капающий из мясного пирожка сок. Оплата ему шла почасовая, и чем дольше американцы выясняли ситуацию с пропавшим багажом, тем больше он зарабатывал. Заметив подошедших к его длинному и не слишком-то новому транспортному средству пассажиров, водитель скомкал газету, вытерев ею руки, и дернул за рычажок под рулем, открывая багажник. Но Лео Фишман класть сумки не торопился. Он недоверчиво рассматривал авто, точно не мог взять в толк, как на такой машине ехать.

– Послушайте, госпожа Левина, – постояв так с минуту, обернулся он ко мне. – В райдере записано, что Секси Бум должна передвигаться на авто представительского класса. А что нам подали?

– Чем же плоха машина? – удивилась я. – Чисто вымытая, черная, блестит! Водитель в ливрее и фуражке, в салон поместится цыганский хор!

– Она же старше моей бабушки! И гораздо уродливее, – фыркнул импресарио. – С чего вы взяли, что мы согласимся ехать на таком старье?

– Не на старье, а на раритете, – заливалась я соловьем. – Превосходный «ЗИС-110», тысяча девятьсот сорок восьмого года выпуска, доведенный русскими умельцами до состояния лимузина. Больше вы нигде на таком не покатаетесь!

– Черт с вами, ехать-то надо, – махнул рукой Фишман, укладывая сумку в багажник.

Его примеру последовала и я. Мисс Секси Бум уселась с видом королевы на заднее сиденье, с ней рядом устроился ее придирчивый муж и свита, а я устремилась к своей машине, чтобы сопровождать гастролеров в гостиницу.