вас и леди Марию, — сказал хозяин, обращаясь к своим знатным гостям. — Много раз я ждал вас к себе, но всё напрасно.

— Мне нечего объяснять вам, почему я мог попасть к вам только теперь, полковник, — отвечал сэр Джон. — Но я очень рад, что я, наконец, у вас. Резиденция вашего храброго деда всегда была для меня предметом живейшего любопытства.

— И для меня, — прибавила леди Мария, — я не подозревала, что это такой прелестный уголок!

— Ему, конечно, далеко до Тоунлея, — возразил полковник.

— Может быть, у вас нет таких дубов, как у нас, — заметил полковник Тоунлей, — зато у нас нет ничего подобного этому прекрасному залу.

— Вы, очевидно, говорите это из любезности, сэр, — отвечал хозяин. — Но каковы бы ни были достоинства и недостатки моего дома, он достаточно велик для того, чтобы принимать в нём моих друзей, и я рад видеть вас у себя.

Он подошёл к гостю, и они обменялись рукопожатием.

— Надеюсь, вы привезли с собою хорошие новости.

— Превосходные новости из Шотландии, — отвечал Паркер. — Виконт Денди только что выиграл большое сражение и разбил генерала Маки при Килликранки. К несчастью, сам Денди ранен насмерть.

— Это лишает победу половины её значения, — заметил полковник Тильдеслей.

— Эта новость была получена из Шотландии с нарочным. Послали уже сказать об этом королю Иакову. Отец Джонсон передавал мне, что здесь были Лент и Трельфолль?

— Они только что уехали, едва избегнув таможенных и ареста, — отвечал хозяин. — Дело, кажется, хорошо идёт в Ирландии, хотя осада Лондондерри затягивается. Но я с удовольствием узнал, что наши друзья в этой стране готовы восстать.

— Они только ждут сигнала, — сказал Паркер. — Но как-нибудь, при более удобном случае я расскажу вам все подробности.

— Пойдёмте со мной в библиотеку. Нам там не помешают, — предложил полковник Тильдеслей. — Я горю нетерпением узнать, как идут наши дела.

И, обратившись к леди Марии, он просил извинить его, если он на несколько минут оставит её в обществе своей жены.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, полковник, — отвечала она. — Женщинам нечего делать, когда мужчины говорят о делах.

— Позвольте с вами не согласиться, — заметила миссис Тильдеслей. — Я полагаю, что иной раз и мы, женщины, можем дать хороший совет. Но если у нас его не спрашивают, то, конечно, нам нечего и беспокоиться. Пока мужчины будут обсуждать дела, позвольте мне проводить вас в вашу комнату.

Пройдя через зал, леди Мария в сопровождении хозяйки поднялась по лестнице и вошла в большую комнату, отделанную тёмным дубом и сплошь увешанную коврами. Здесь стояла старинная мебель, дубовая кровать с высокой резной спинкой и тяжёлое канапэ.

Благодаря такой меблировке, комната имела мрачный вид, но леди Мария осталась, по-видимому, вполне довольна ею.

Между тем мужчины, собравшись в библиотеке, уселись вокруг стола, стоявшего в середине комнаты.

За дверями встал Горнби, которому был дан строгий приказ никого не пропускать в библиотеку.

— Теперь можно открыть наше совещание, господа, — сказал хозяин. — Позволяю себе спросить наиболее из нас осведомлённых, всё ли готово для восстания?

— Мы ждём только приказа короля, — отвечал Паркер. — Доктор Бромфильд и мистер Кросби, которые так же хорошо знают положение дел, как и я, могут подтвердить, что все приготовления уже сделаны, оружие, сёдла, сбруя — словом, всё необходимое уже имеется и скрыто в домах наших единомышленников. Во всех частях графства и прилегающих к ним местностях уже навербовано изрядное количество людей. Кроме того, помощь людьми и оружием мы получим от короля Людовика IV.

— По этому поводу я доставил лорду Молинэ письмо королевы Марии, — сказал Вальтер Кросби.

— А я получил письмо от лорда Мельфорда, — сказал доктор Бромфильд, — в котором его милость сообщает, что как только Лондондерри будет взят, — а это может случиться каждую минуту, — король Иаков высадится в Англии. В то же самое время, в Шотландии, высадится герцог Берик. Победа, которую одержал храбрый Денди, без сомнения, заставит его теперь действовать.

— При всей вашей осведомлённости, вы, может быть, не знаете, — сказал Джон Фенвик, сидевший рядом с хозяином, — что в Нортумберленде размещено уже пятьсот ирландских солдат. Через несколько дней они будут готовы помогать королю Иакову, если в здешних местах вспыхнет восстание.

Со всех сторон послышались выражения живейшего удовольствия.

— Я, со своей стороны, могу рассчитывать на сотню людей, которых я берусь снарядить, — сказал полковник Тоунлей. — Со мной будут подполковник Стандиш и капитан Бирлей.

— А я могу выставить конный полк, командиром которого я назначен, — заявил в свою очередь хозяин. — Со мной будут подполковник Тирлингтон и полдюжины офицеров. У меня сделан большой запас оружия, которое скрыто здесь, в доме. Настоятель нашей церкви может это вам подтвердить.

— Да, да, оружие и снаряжение на целый полк, — отозвался отец Джонсон.

— Всё это хорошо, господа, — заметил полковник Паркер. — Но вы забываете одно: мы не можем оставить короля в Ирландии без поддержки. Герцог Шомбергский, храбрость и военные дарования которого отрицать нельзя, поспешно набрал из английского ополчения и французских беглецов армию в десять тысяч человек, которую он предполагает высадить в Ульстере. Вскоре, следовательно, произойдёт битва, которая может существенно повредить нашим будущим планам. Но каков бы ни был исход сражения, по-моему, только одним путём можно обеспечить наш успех.

— Говорите, говорите, — воскликнул отец Джонсон.

— Вильгельм Нассауский теперь в Голландии. Он не должен вернуться сюда обратно.

— Это, конечно, в высшей степени желательно, — сказал священник. — Но как воспрепятствовать ему?

— Не догадываетесь? — значительно спросил Паркер.

Ответ засел у всех в горле, но возражений не было.

В конце концов заговорил полковник Тильдеслей.

— Я не хочу делать вид, будто не понял вас, полковник Паркер, — сказал он серьёзно. Но как ни желательно устранить принца, нужно всё-таки быть справедливым.

— Это злейший враг нашей религии, — сказал отец Джонсон.

— Это узурпатор, — добавил доктор Бромфильд. — Он не имеет никакого права на престол.

— Но всё-таки не следует лишать его жизни, — отвечал полковник Тильдеслей.

— Нет, нет! — вскричал Тоунлей. — Я никогда не приму участия в таком предприятии!

— Вы слишком уж щепетильны, господа, — сказал Паркер.