решились пройти во двор. В дом ломиться не стали, а сквозь широкие щели хлева разглядели лежащее буро-сиреневое тело и разорванную одежду.

Войти внутрь побоялись и полицейские. Свиньи были явно голодны и вели себя агрессивно — бились о дощатые стены мордами. Прежде, чем войти, полицейским пришлось сквозь щели в стенах насыпать им корм.

На полу хлева лежало тело в разорванной одежде с наполовину съеденной головой, объединенными руками и частью туловища. В грязи, в метре от тела, был найден пистолет для забоя.

Сразу появились две версии: либо с пенсионером случился приступ и он умер в свинарнике, либо он застрелился и уже после его труп был объеден свиньями. Убивать бы точно не стали, мотив какой?

— Да с ума поди сошел, старый, — трещало по селу радио всяких тетушек. — Женку довно потерял, дочь не смог воспитать — снаркоманилась, потом и вовсе загородился, одни проклятья слал. Да так и надо, прости Господи!

* * *

— Доподлинно установить причину смерти пенсионера по имеющимся останкам тела вряд-ли удастся, — заявил следователь. — Родственников у покойного нет, так что в ближайшее время мы будем решать вопрос со свиньями Петра Аркадьевича. Оставлять животных в хилом строении долго нельзя, так как это подвергает опасности соседей пенсионера. Могут на волю вырваться, напасть на людей. Скорее всего животные будут убиты и захоронены.

Проклятие Марии Келлер

Однажды, по совершенно не относящимся к данной истории делам, я приехал в один маленький город в Поволжье. В путешествиях я всегда стараюсь ознакомиться с местом, в которое еду и побольше узнать о каких-нибудь местных нетривиальных историях, байках и легендах.

В этот раз мне выдалось не только узнать об одних давних трагичных событиях, но и провести собственное расследование. Учитывая то, что от событий этих остались лишь домыслы, страшилки, да старая могила — провести его было вдвойне любопытнее. Дело было так.

По приезду в город, по навигатору я добрался до гостиницы, находящейся в самом центре, где и снял номер. Пока делал перекус после дороги, решил покопаться в Интернете, где нашел немало интересного о прошлом этого места, до Великой Отечественной бывшим немецким поселением, основанным еще при Екатерине Второй.

Город этот славился эксклюзивными производствами: знаменитый желто-красный немецкий кирпич, сарпинка — тонкая ткань, похожая на ситец. Да и в целом, если сильно углубляться в его историю, кажется, что за границей побывал — названия и имена сплошь немецкие. Но от немецкого быта до наших дней сохранились лишь кое-какие здания. Без исключений, советская власть в свое время все перевернула в стране. Бо́льшая часть немцев в годы войны и вовсе была депортирована, имущество отобрано, хозяйства разорены.

Как раз среди прочего на глаза мне попалась информация о единственном сохранившемся на местном кладбище немецком мемориальном памятнике. Принадлежит он некой Марии Келлер, умершей в 1918 году. Кроме того, что памятник вытесан из черного мрамора, массивен и высок, мое внимание привлекла следующая фраза: «мемориальный памятник окутанный легендой».

Что за легенда? — На этом официальная информация заканчивалась. Но на одном крайне-бесполезном местном форуме кое-что мне все-таки узнать удалось. По комментариям форумских старожил, Мария была юной невестой, потерявшей своего любимого при подавлении им крестьянского восстания в соседнем поселении в составе добровольческого краснознаменного отряда. После его смерти она не смогла смириться с утратой, вследствие чего тяжело заболела и умерла в страшных мучениях возрасте девятнадцати лет.

Даже по тем годам и обычаям — дорогой ей возвели памятник. Разглядывал я его на фотографии минут пять. «Необычный. Я себе тоже бы такой хотел» — подумал я, но быстро отогнал прочь эти мысли. На лицевой стороне камня была выгравирована следующая эпитафия:

«Maria hat das gute Teil

erwahlet,

das soll nicht von ihr

genommen werben

Luc 10.42

Hier ruht in Frieden

Maria Keller

geb.den 2 Sept.1899

gest.den. 7 Nov.1918»

Если во второй части надписи мне был явно понятен смысл и без переводчика — стандартные имя и годы жизни, то вот с первой частью мне пришлось повозиться и все равно ничего не понять. Если бы не знакомый лингвист, я еще долго искал бы, кто такой Люк и что значит «10.42». Но, благо, ответ был дан мне быстро и на мой стыд значило оно следующее:

«Мария выбирала лучшее, этого у нее не отнять

Евангелие от Луки, глава десятая, стих сорок второй»

Шарм этой истории окутал меня, хоть и связан он был со смертью человека. Пока был в городе, по мере возможности расспрашивал у местных об этом памятнике. Кто-то вовсе ничего не знал, кто-то все-таки рассказывал о несчастной любви и печальной кончине, но в различных вариациях: что Мария отравилась, бросилась с обрыва, умерла во сне и иные хоррор-версии. Много было и тех, кто считал, что от горя девушка действительно смертельно заболела, но что это за болезнь — было неведомо.

Были и такие, кто приписывал памятнику проклятья. На полном серьезе меня несколько раз попросили не в коем случае не посещать могилу и не дотрагиваться до камня, а лучше вообще не лезть в это темное дело. О проклятии говорил много кто, да только смазано и смутно: могилы этой нужно чураться и обходить стороной. Ведь все кладбище было когда-то немецким, да только в войну все могилы сравняли с землей, только этот не тронули — побоялись.

Понятнее всех рассказать о проклятии смогла уборщица в гостинице Оксана Николаевна. На мой вопрос о Келлер она рассказала, что про легенду знает и более того, что о старом проклятии вспомнили как раз в годы ее юности — семидесятые. Звучит оно следующим образом: «Кто придет к Марии на могилу, тот должен бояться ее: лучших она забирает, худших — карает, посему будь ты хороший человек или плохой — жди своей смерти, которая настигнет тебя также, как безутешную Марию». В особенности касалось это мужчин.

В те времена компании молодых людей часто совершали прогулки до кладбища, потому что дорога до него была широкая и