Мартатак злиласьна саму себя,на ситуацию,в которой оказалась,что смысл сказанногодошел до неедалеко не сразу.

— Ты?Ты готов менявыслушать?! —Она посмотрелана Арсениясверху вниз.— Ты, в самомделе, думаешь,что мне сейчаснужен собеседник?

— Нет.— Он покачалголовой, и дремавшийу камина песприоткрылглаза, а Лысый,все это времяс нарочитымстараниемпротиравшийбокалы, вдругподался впереди, кажется, дажевытянул шеюот любопытства.— Я думаю, тебе,в самом деле,нужен Крысолов,поэтому я готовтебя выслушать.

Мартасмотрела насидящего передней парня, смотрелазадумчиво иочень внимательно,а мозг в этовремя работалсо скоростьюкомпьютера.Он странный,он гуляет поночам в компанииогромного пса,пьет «витамины»,носит очки сжелтыми стеклами,знает всех вклубе, играетна флейте... Крысоловиз сказки тожена чем-то тамиграл, может,не на флейте,может, на дудочке,но играл ведь...

—Однорукий,одноглазыймужик в дождевике?— Она медленноопустиласьобратно настул, уперласьлоктями в столешницу.

— Самудивляюсь. —Арсений сделалзнак Лысому,тот с готовностьювыбрался из-застойки, плюхнулсяна свободныйстул. — Значит,однорукий,одноглазый— повторилАрсений, и поего невозмутимомулицу промелькнулатень.

— Самже просил, чтобысегодня тебяне беспокоили.— Лысый пожалплечами. — А убарышни чернаяметка. И заметь,барышня оченьнастойчивая.

— Ужезаметил, — Арсенийкивнул.

— Нувот, настойчиваябарышня с чернойметкой, намереннаяидти до конца.Вот я и сказал...

—Направилпо ложномуследу за одноруким,одноглазым?

—Прости,что первое вголову пришло,то и сказал. Яж не думал, чтоона в самомделе в паркпойдет.

— Аона пошла. Лысый,знаешь, где яее нашел? — Еслибы Марта невидела Арсения,то подумалабы, что говориткто-то другой,так сильно,почти до неузнаваемости,изменился егоголос. — Я нашелее на кладбище...А у меня флейта,если ты еще незаметил...

—Матерьбожья! — Онатак и не поняла,испугался лиЛысый на самомделе, или этидвое по-прежнемуразыгрывалиперед ней комедию.— Крысолов, яне подумал...

—Плохо.Плохо, что тыне подумал. —Арсений — илитеперь ужеКрысолов? —потрепал позагривку пса.

Мартавыбила из пачкипоследнююсигарету —слишком многовыдалось этойночью стрессовыхситуаций, —закурила. Значит,вот он какой— великий иужасный Крысолов,человек, о талантахкоторого ходятлегенды! Странный.Да, странный,но на первыйвзгляд совершеннообыкновенный.Однорукий,одноглазый...идиот. Ей вдругстало до слезобидно: за своюнаивность, зачужую дурость,за ни за чтопроданную душу,за враз потерявшуюфлер таинственностисказку о великоми ужасном Крысолове,за загубленныетуфли, чертвозьми! Еслибы он, этотсамонадеянныйпаяц, хотя быизвинился, еслибы он хоть попробовалзагладить своювину, наверное,она попыталасьбы его простить.Но он не собирался,он смотрел нанее с интересомэнтомолога,изучающегоновую букашку,и желтые стеклаего дурацкихочков хищнопоблескивали.

— Тыдумаешь, я специальнонад тобой издевался?— спросил онс вежливойулыбкой.

Именнотак она и думала,но отвечатьне стала, лишьглубоко, допокалыванияв легких, затянуласьсигаретой.Сейчас бы встать,послать этусамонадеяннуюсволочь к чертуи уйти. Она быи послала, нов самый последниймомент передвнутреннимвзором всплылолицо Наты, а вушах зазвучалее голос: «Марта,ты дрянь, но втебе течет моякровь. Я всеулажу». Теперьпришло ее времяплатить посчетам. И еслиНате нуженКрысолов, онанаплюет нагордость иобиды и сделаетвсе от нее зависящее,чтобы он неотказался ейпомочь.

— Яне издевался.— Крысоловправильно понялее молчание.— Я хотел убедиться.

— Вчем?

— Втом, что тебедействительнонужна моя помощь.

— Мнене нужна твояпомощь! — Онав раздражениимахнула рукой,и пепел с сигаретыпросыпалсяна скатерть.Лысый неодобрительнопокачал головой,но предпочелпромолчать.— Твоя помощьнужна одномучеловеку, близкомумне человеку...

— Какзнать. — Крысоловпобарабанилпальцами постолу, посмотрелна Марту поверхочков. Она таки не поняла,что он хотелсказать этимсвоим «какзнать». Сейчасее интересовалотолько одно— согласитсяли он ей помочь.

— Ясогласен. — Толи Мартинымысли былинаписаны у неена лице, то лиКрысолов и всамом делеобладал нечеловеческойпроницательностью,но на вопросон ответилраньше, чем тотпрозвучал. —Назови адрес.Завтра я подъеду.

—Записыватьне будешь? — Ейбы поблагодарить,ведь это огромнаяудача, что онсогласился,а она задаетглупые вопросы.

— Онзапомнит, —вместо Крысоловаответил Лысыйи растянул губыв вежливойулыбке.

—Значит,с памятью уоднорукого,одноглазогодядьки в дождевикевсе в порядке!— Злиться наКрысолова былоникак нельзя,а вот поставитьна место этоголысого идиотаей никто незапретит. —Господи, какоесчастье!

— Яуже извинился.Бармен смахнулв ладонь упавшийна скатертьпепел, припорошилим свою макушку.— Виноват, милаябарышня, каюсь!

—Паяц.

—Паяц,если вам будеттак угодно.

— Воттут адрес иконтактныетелефоны. —Марта положилана стол визиткуНаты.

Крысолов,не глядя, сунулвизитку в карманджинсов, натянулкуртку и кепку,зажал под мышкойфлейту. Пес,снова придремавшийу его ног, вскочил,тряхнул башкойи грозно клацнулзубами.

— Мыбудем ждатьтебя в час дня.— Марта следилаза манипуляциямиКрысолова сбрезгливойнастороженностью.

— Ввосемь вечера.— Он обернулся,посмотрел нанее поверхочков. — Я приедув восемь вечера.

Все,сказал — какотрезал. Вродебы и вежливо,а попробуйвозрази. Этоже он ей делаетодолжение, ане она ему. Хотякакое уж тутодолжение!Еще неизвестно,сколько онзапросит засвою... консультацию.

— Дозавтра. — Крысоловостановилсяв дверях, прощальновзмахнул рукой.— Был рад познакомиться.

— Ауж я как рада,— буркнулаМарта себе поднос.

—Повезло,— сообщил Лысый,когда за Крысоловомзахлопнуласьдверь. — Он впоследнее времяс клиентамипочти не общается.Творческийкризис... Я думал,что и тебя пошлет,а оно во как!Слушай, — онперегнулсячерез стол,посмотрел наМарту с отеческойзаботой, — тына него не обижайся.Он вообще-тохороший парень.Ну, может, малостьс придурью.