Трое. В камуфляже. Быстрым шагом прошли в одну сторону, затем обратно. И головами крутили. Поэтому Ясуо Кодзима вцепится в загривок умникам в айти отделе и те мне фотографии сделают, с которыми уже можно работать.

— Вижу… Собирайся… — Посмотрев на снова перепугавшегося парня, вздохнул. — В банк поедем, будем тебе деньги переводить. Счет в банке у тебя есть? Платишь же ты как-то за квартиру… И не тронет тебя никто, не дергайся. Клопов-вонючек обычно просто из квартиры выбрасывают на улицу, чтобы не гадили. Много чести — руки о тебя марать.

* * *

Через два часа ехали уже обратно в Наха. У меня — копия основных качественных видео на флэшке и на сидюке. Картинку еще раз проверил, затем записи прогнал, чтобы с гарантией. Хорошие камеры у обормота стояли, с двух ракурсов четко всю улицу просматривали. В деталях.

Заметив, что сидящий рядом головорез хмурится, попытался объяснить свои действия:

— Не расстраивайтесь, Утимура-сан. На мой взгляд, мы все сделали правильно.

— Я бы мог помочь. На парня чуть бы надавили и все, отдал бы без разговоров.

— Отдал бы. А потом в районе бы начали говорить, что Окинава-кёкурю-кай живут не по закону. Простого доходягу отпинали, вломившись в чужое жилье без спросу. Минус в карму… В нашем же случае — вы на любые вопросы честно ответите, что заплатили гору денег, чтобы получить нужную информацию. Захотел мерзавец мертвыми торговать — его дело. Мы свой долг выполнили. Завтра уже я буду знать, кто именно эти трое ублюдков. Где живут, чем дышат. В Ниппон все еще или уже удрали. Надо будет, я ребят пошлю и в Штаты, везде достанем. И подарим головы убийц местному оккупационному командованию. Чтобы знали, что терпение у нас закончилось… Молодого идиота же янки сами на ленточки распустят позже. Он проболтается, или они слухи соберут. За дураков американцев не надо держать, когда задница дымится — отлично работают. Так что припомнят ему. Мы же на живом примере продемонстрируем, как иуда пытается воспользоваться кровавыми деньгами. И как они ему поперек глотки встали. Самое главное — даже пальцем для этого не пошевелив.

Утимура молчал почти до самого офиса. Там первым выбрался из машины, придержал открытой дверь и пошел рядом. Надо теперь рассказать местному боссу, как все закончилось. И попрощаться со всеми необходимыми политесами. Перед лифтом мужчина неожиданно для меня поклонился и сказал:

— Аригато гозаймасу, Исии-сан, за преподанный урок. Я теперь понимаю, почему именно вас выбрали вакагасирой. Я вижу только завтрашний день, вы же способны заглянуть на годы вперед… И про «оккупационное» командование я тоже понял. Это очень хорошие новости для нас.

— Тондемонай-десу, Утимура-сан. Рад помочь… Если вдруг мне понадобится поддержка на месте, я обязательно с вами свяжусь. Но это в крайнем случае. Чтобы на любые вопросы полиции вы честно ответили, что ничего не знаете о будущем происшествии…

— За неудачником присмотреть?

— Было бы неплохо. Чтобы его не ограбили, когда он вздумает здесь начать отмечать. Упавшие с неба деньги руки жгут. Поэтому проводить до самолета и пусть улетает. Кому он нужен за границей? Будет узкоглазой обезьяной для местных без нормального знания обычаев и языка. Промотает все и вернется. Или чужие спецслужбы за яйца подвесят, когда на него выйдут… Он — не японец. Ниппон для него «эта страна». Вот пусть и жрет полным горлом чужой рай. Главное — чтобы раньше времени не подавился… Для подобных ему везде плохо. У них нет дома, у них только дурацкая мечта жить хорошо за горизонтом. И помойку вместо квартиры сделает везде, куда ты его не посади…

— Сделаем. Присмотрим и проводим.

Дома вечером Кодзима-старший выдал мне результат. Три фото. Три имени. Краткая биографическая справка по каждому из морпехов. И подтверждение, что они так и сидят на Окинаве. Похоже, их специально не стали перебрасывать домой, чтобы не поднимать волну. Мало того — эти ублюдки в прошлые выходные даже увольнительную получили.

Отлично. Значит, пора позвать на чай милую девушку.

— Сугахара-сан, для вас и парней есть работа. Вот эти люди убили офицера сил самообороны и оставили калекой второго. Я хочу, чтобы вы их нашли, оторвали головы и положили в коробку. На которой на японском и английском написали: «Убийцы». Оставить коробку на территории базы. Если сможете все сделать прямо в расположении — еще лучше. Если сложно — то отработаете ублюдков во время увольнительной.

— Срок?

— Двух-трех недель хватит?

— Более чем.

— Отлично. Контакты местной Семьи я дам, но лучше сделать все с опорой на собственные силы. Подумайте насчет маскировки и то, как лучше добраться на Окинаву. Для самолета можем организовать вам липовые паспорта, но полиция наверняка возьмет их потом на заметку. На корабле — меньше двух суток пути в один конец. Любой рыболовецкий траулер или каботажник. Контакты у нас есть.

— Поняла.

— Завтра к обеду хочу услышать общие детали предстоящей операции. Чтобы я был в курсе для возможной подстраховки. Триста тысяч на оперативные расходы получите завтра же. Надо больше — дам больше. Вопросы?

— Пока нет. Если будут, завтра в обед уточню.

— Отлично. Тогда не буду вас больше задерживать.

Все, здесь я процесс запустил, теперь меня ждут высокие материи. У меня завтра встреча с местной киношной тусовкой. Буду беседовать насчет потенциального блокбастера. Оябун даже готов финансирование на себя взять. Когда я ему идею озвучил, босс предложил через нанятых режиссеров наличные отмыть. Я отсоветовал. Потому что первым делом именно на тему нецелевых расходов и станут проверять. Кто в здравом уме и трезвой памяти поверит, что борекудан вливает деньги на кинопроект просто так? Поэтому — ни йены налево. Все кристально чисто и строго по закону. Пусть ломают голову, как мы умудрились всех обмануть. Больше будут бухгалтерию трясти, меньше станут обращать внимание на то, что на площадке творится.

* * *

Наверное, самый большой разрыв шаблона получился у Рей Кавакубо, когда моя подруга передала боссу просьбу. Нет, ответ был положительный, но меня очень хотели посмотреть вживую перед тем, как я поеду вносить сумбур в чужие мозги. Поэтому заказанные на один день костюмы придержали в магазине и зазвали в примерочную.

Что поделать — пришлось прибыть лично. Толпой, потому как последнее время я одинокой тушкой не перемещаюсь. Грозный Исии, его секретарь с шикарными бантами на голове, два телохранителя и еще два мордоворота-контрактника. Водитель остался в машине. Как шепнул Масаюки — будет ёкая молочком кормить и ждать, когда начальство вернется.

— Тэкеши-сан, можно еще раз ключевую идею, — миловидная женщина со следами усталости на лице разливает чай по тонкостенным фарфоровым чашкам. Приподняв свою, я пытаюсь рассмотреть внутреннюю структуру и удивленно качаю головой:

— Это что, настоящая древность? Сколько им лет? Двести или триста?

Очень аккуратно вернув заварочный чайник на подставочку, госпожа дизайнер абсолютно серьезно начинает выговаривать помощнице:

— Хиро-сан, ты не говорила, что молодой человек увлекся антиквариатом. Я бы подобрала что-нибудь более подходящее для встречи.

Поправив непокорный локон, Хиро Симидзу пытается оправдаться:

— К сожалению, Кавакубо-сан, я не знаю все его таланты. Вполне возможно, что он решил еще на этом поприще снискать славу.

Похоже, не я один сижу за столом с ощущением некоторого офигения. То есть как обычно — что-то ляпнул походя, а народ начинает автоматически выстраивать какие-то мутные схемы и просчитывать варианты. Ненавижу Ниппон — тут прямо никто ничего не скажут, обязательно зароют в куче полунамеков и потом обидятся, что ты не смог постичь очевидное.

— Гомен-насаи, дамы. Похоже, я пропустил что-то интересное. При чем тут антиквариат?

— Потому что этот набор подарили мне очень серьезные заказчики за то, что для них была сделана уникальная личная коллекция. Сам понимаешь — глицинию не каждый день вышиваю.

О как — сами Фудзивара озаботились одеждой, которой ни у кого нет. Похоже, завидно стало. Выскочка чуть ли не каждый день в гости к лучшему дизайнеру страны ходит, а у одного из древнейших кланов Ниппон до сих пор даже эксклюзивного поясочка нет.

— Понял. И вы хотели похвастать новинкой?

Бережно подняв свою чашку, Рей Кавакубо делает осторожный глоток и с усмешкой объясняет:

— Я просто забегалась.