И если этого не миновать, то Делберт сделает все, чтобы отомстить ей за развод и связанные с этим хамские комментарии оппозиционно настроенной прессы. И не только оставит ее без гроша, но и лишит сына.

А этого Милена допустить никак не могла. Поэтому ни о каком разводе не могло быть и речи. Поэтому Милена страстно желала, чтобы муж проиграл перевыборы через два года. И тогда, быть может, она сможет получить свободу…

А что, если он и их снова выиграет?

Ведь и в прошлый раз все были уверены, что Старая Ведьма играючи обойдет Делберта и просто разгромит его на выборах в пух и прах. А в итоге она сама оказалась посрамленной. И, несмотря на то что сейчас большая часть американцев высказывала свое недовольство политикой Делберта, имелись люди, причем весьма многочисленные, для которых Делберт был кумиром.

И Милена знала: обладая необыкновенным даром красноречия и черной харизмой, супруг умел убеждать людей. Поэтому она исходила из того, что он, подобно птице Феникс, возродится из пепла, как и в случае со Старой Ведьмой, устроит грандиозную перевыборную кампанию, изваляет всех противников в грязи — и выйдет из президентской гонки победителем.

И это будет означать, что ей грозят новые четыре года в Белом доме.

А вот если бы Делберт вдруг умер…

* * *

Лимузин тряхнуло на повороте, и Милена искоса взглянула на сына. Делберт исходит из того, что Тициан рано или поздно также станет президентом. Когда супруг выдавал подобное, она благоразумно молчала, понимая, что спорить с Делбертом — себе дороже.

Однако она была готова приложить все усилия, чтобы подобное никогда не случилось. И не потому, что Тициан был бы плохим президентом — в конце концов, его отец был президентом отвратительным, во всяком случае, если верить всем этим оппозиционным опросам общественного мнения и комментариям либеральных журналистов.

Просто Милена считала, что это не то поприще, к которому Тициан стремится и на котором бы мог реализовать свой огромный потенциал. Потому как быть властителем Белого дома — что может быть скучнее и неинтереснее?!

Однако муж в последнее время все чаще и чаще, даже во время различного рода официальных мероприятий и своих многочисленных интервью вдруг ни с того ни с сего принимался рассуждать о том, какой способный мальчик его младший сын и что он наверняка пойдет по стопам своего гениального отца и также станет президентом.

Милена в который раз поймала себя на мысли: а что, если бы Делберт умер…

В самом деле, что? Его бы похоронили с президентскими почестями, его бы место занял вице-президент, это ничтожество с благородными сединами, а она сама и Тициан вдруг оказались бы свободны.

Милена стала мечтательно раздумывать о том, что бы она предприняла вместе с сыном, если бы муж вдруг скончался. Они бы отправились в кругосветное путешествие, только они вдвоем — мать и сын. Они бы посетили все те места, в которых ей удалось побывать раньше, в прежней жизни, и в которых Тициан никогда не был — и посещение которых для Делберта было, разумеется, просто-напросто идиотично.

Они бы снова переехали в Нью-Йорк и смогли наслаждаться нормальной, пусть и крайне привилегированной жизнью. И о ней как о вдове президента рано или поздно (причем скорее рано, чем поздно) забыли, оставив в покое и ее саму, и подрастающего сына. Кто знает, быть может, она бы даже нашла человека, за которого вышла бы замуж — или, по крайней мере, который бы занял место Делберта в ее постели. Той самой постели, в которой Делберт в последние годы бывал все реже и реже.

Если вообще бывал.

Милена отметила, что они подъезжают. Ее глазам открылась панорама колоссального, похожего на вычурный французский замок поместья. Она не любила это помпезное строение со множеством комнат, золоченой мебелью, мраморными полами и фресками на потолках. Отчего-то все это напоминало ей шикарный бордель, но доводить это до сведения Делберта она не намеревалась: в конце концов, поместье было обставлено исключительно с учетом его желаний.

Милена вдруг поймала себя на мысли, что выбирает себе наряд для похорон Делберта. И у нее имелся образец для подражания — Жаклин, которой тоже пришлось участвовать в погребении мужа-президента.

Только все дело в том, что Делберт умирать явно не намеревался. Хоть ему и было семьдесят, и он вел явно не самый здоровый образ жизни, здоровье у него было отменное, и он с лихвой мог протянуть еще лет двадцать, если не все тридцать. Его отец умер в возрасте девяноста трех, а дед вообще дотянул до ста одного. И Делберт в своей обычной хвастливой манере заявлял, что он станет тем самым представителем семейства Грампов, который проживет дольше всех.

Это значило, что он намеревался прожить еще по крайней мере тридцать два года. Милена с ужасом осознала, что если это намерение мужа осуществится, то ей самой будет на момент его кончины… Почти восемьдесят!

Нет, тогда начинать новую жизнь будет решительно поздно. Конечно, человек предполагает, а бог располагает, однако Милена, как и Делберт, была уверена в том, что супруг-президент протянет еще немало лет.

Но ведь существуют еще и несчастные случаи, например, на поле для гольфа, играть в который обожал супруг.

Наконец, американских президентов время от времени убивали… Милена поразмыслила и пришла к выводу, что последним, кто пал жертвой убийцы или, не исключено, даже нескольких убийц (официальной версии мало кто верил), был супруг Жаклин, президент Кеннеди.

Потом на президентов время от времени устраивали покушения, самое серьезное из которых произошло с президентом Рейганом, раненным сумасшедшим поклонником Джуди Фостер. Но это тоже было в самом начале восьмидесятых.

И с тех пор никаких покушений на президентов не было да и быть не могло — Милена знала, что секретная служба отлично справлялась со своими обязанностями.

Но ведь никогда не знаешь, где тебя поджидает смерть. И не исключено, что в этот самый момент, когда президентский кортеж въезжал на территорию флоридского поместья Делберта, которое он провозгласил «Зимним Белым домом», некто замышлял убийство хозяина этого самого «Зимнего Белого дома».

Милена практически силой заставила себя не думать о подобных глупостях. Уж если кто-то и намеревается убить Делберта, то явно не здесь, в «Зимнем Белом доме», который охранялся не хуже, а, кажется, даже лучше настоящего Белого дома. Так что если этому и суждено было произойти, то не здесь и не сейчас — потому как даже убийцы президентов с большим почтением относятся к надвигающимся ураганам.

* * *

Лимузин затормозил перед величественной мраморной лестницей, и один из сотрудников секретной службы, выждав, когда Делберта сопроводят в холл, распахнул дверцу.

Милена шагнула наружу и подняла голову, несмотря на то что Вашингтон они покинули около полудня, поместье тонуло в стремительно сгущавшемся сумраке. И дело было даже не в том, что был конец декабря и один из самых коротких дней в году. Надвигавшийся ураган накрыл весь штат Флорида колпаком, и Милена вдруг ощутила страх.