номере мотеля в Мэриленде раздался звонок. Я получил назначение в разведотодел 82-й воздушно-десантной. Теперь я был недалеко от багдадского Садр-Сити, к северо-востоку от Зеленой зоны и опорника «Каллахан».

Наши комнаты провоняли плесенью и потом, казалось, что мы застряли в сортире, временами от мерзкие запахи вызывали тошнотные порыв. Это было похоже на тюрьму — или еще хуже. Наши койки были тонкими и скомканными, подушки были похожи на те, что дают в самолете. Не было никаких индивидуальных рабочих ламп, если кому-то ночью был нужен свет, ему приходилось включать фонари на шлемах. Прямо как шахтеры.

Наше здание было размером с крупную аптеку и предназначалась для защиты от песка и ветра, а не обстрела. Около четырехсот солдат были зажаты на четырех этажах. Когда-то давно, при Саддаме тут был торговый центр, но потом местные покинули здание. А когда иракцы покидают здание, вы не захотите в него вселиться. Во время хаоса, последовавшего после вторжения и до того, как здесь появились мы, тут нашли пристанище какие-то бродяги, измазавшие все стены дерьмом.

Мой рацион состоял из блюд, готовых к употреблению, или полевых пайков, а также коробки колбасы и сыра, которую моя тетя Линда прислала из Нью-Джерси. Я мылся, используя бутылки с водой, потому что у нас не было душа. Поход в ванную дался с трудом. У нас был ряд переносных туалетов прямо перед зданием, но чтобы добраться туда нужно было надевать бронежилет и шлем. Я всегда держал свой пистолет заряженным. Худшим страхом каждого солдата было быть убитым из миномета в сортире со спущенными штанами.

Когда минометные обстрелы слегка утихли, им на смену пришли другие угрозы: снайперы, случайные попадания, заминированные автомобили. Даже шейх из местной мечети был против нас. Он использовал громкоговорители в городе, чтобы приказать людям атаковать всех жителей Запада, что превратилось в кошмарный саундтрек, который невозможно было выключить.

Моя командировка должна была продлиться всего шесть месяцев, но сперва это превратилось в год, а затем и в пятнадцать месяцев, что-то вроде легкой лихорадки, от которой я не мог избавиться. «Добро пожаловать в ад» — так наше маленькое общество приветствовало новичков. Это было началом «Наращивания»[15] — стратегии, в соответствии с которой наш уважаемый Верховный Главнокомандующий Джордж У. Буш-младший отправил в ад еще более тридцати тысяч военнослужащих США по просьбе генерала Дэвида Петреуса[16] и других высокопоставленных военных стратегов дома, скрестив пальцы в надежде, что хаос прекратится.

* * *

Садр-сити был самыми густонаселенными трущобами в стране, где на восьми квадратных милях проживало около двух миллионов человек. Улицы были покрыты щебнем, из них текли сточные воды, и они были забиты двух- и трехэтажными зданиями, которые, казалось, вот-вот рухнут.

Верховной властью в трущобах был шиитский проповедник по имени Муктада ас-Садр. Здесь мы сражались не просто с религиозными фанатиками — против нас воевала государственно-религиозная машина Ирана, использовавшая обученных местных единоверцев для ведения против нас прокси-войны.

Наращивание началось в начале этого года, когда различные вооруженные группировки воевали друг с другом и с войсками США, все глубже погружая Ирак в пучину насилия. Счет погибшим за месяц американцам побил рекорд за всю войну. У нового премьер-министра Нури аль-Малики все получалось не так, как планировалось. Будучи шиитом, он быстро закрылся от большинства других религиозных групп. И американские войска в основном проводили свое время на больших охраняемых базах по всей стране, практически не взаимодействуя с местным населением. Наращивание должно было изменить это.

Большая часть из тридцати тысяч новых солдат была развернута в глубине районов вокруг Багдада. Наша миссия заключалась в основном в том, чтобы очистить районы и сделать их безопаснее. Уберите оружие и искорените экстремистов.

На опорном пункте «Каллахан» нас, аналитиков разведки, было, если не ошибаюсь, человек восемь. Мы проводили дни в маленькой комнате без окон за компьютерами, собирая информацию о местных плохих парнях, своего рода справочник «Ху из ху» в округе. Информация поступала по частям с мест, в основном от людей, которых мы опросили или взяли в плен, но, как правило, она была ненадежной или ее трудно было проверить.

Вскоре наши стены были покрыты портретами целей, связанных между собой цветными линиями. Главным боссом назначенного нашему подразделению района был старый ублюдок по имени Хаджи Джавад, член шиитской группировки под названием «Джейш аль-Махди» — «Армия Махди».

Ему подчинялись сотни людей. Он занимался вымогательством. Торговцы на рынки платили его людям деньги за охрану. Но главная их цель была очень проста: убить нас. Он нес ответственность за каждый взрыв, прогремевший у нашего здания.

Вначале я ходил в патруль с пехотинцами, знакомясь с местностью. Мне было особенно любопытно узнать о главном рынке, где ополченцы Хаджи Джавада плели заговоры, торговали оружием и вымогали деньги. Мы ехали в колонне, осматривая дорогу в поисках самодельной взрывчатки в кучах мусора. Толпы вокруг нас увеличивались, когда мы проходили мимо, как будто что-то пульсировало в блендере.

На рынке тележки и витрины магазинов были удушающе тесными и торговали всем — от электроники и предметов домашнего обихода до кебабов. В воздухе висел густой запах нечистот, мяса и чего-то прогорклого. Когда мы остановились и вылезли из наших «Хаммеров» за нами пристально наблюдали вооруженные люди из кузова стоящего поодаль пикапа «Тойота». Я знал их заочно, по отчетам — это были глаза рынка.

Я сделал несколько фотографий и прошелся по рядам, отмечая торговцев, которые, по нашей информации были связаны с Хаджи Джавадом. Я представлял, как он тусуется со своими парнями, планируя нападения, как Тони Сопрано и его люди на их мясном рынке. Все было странно обыденным, даже спокойным. Несмотря на толпы и головорезов в «Тойоте», рынок был таким же, как и любой другой.

Когда мы получили информацию о его людях, мы передали ее армейскому патрулю. Но рейды никогда не отличались точностью и редко заканчивались тем, что мы добивались своей цели. У нас редко были конкретные адреса, что приводило к множеству ошибок. Бесполезные источники в городе обычно давали нам два или три адреса за раз, поэтому мы совершили набег на все сразу. Если мы думали, что боевик находится в таком-то доме, армейские одновременно атаковали и его и дома по соседству. И когда солдаты прибывали, враг обычно был наготове. Они засекали наше приближение за много миль, их разведка была куда лучше нашей. А если по адресу не было засады, то не было и тех целей, за которыми, как мы думали, мы