Горки у бабушки хорошие. И санки тоже - большие, прочные, с изогнутыми полозьями. Старинные. Бабушка в молодости на них дрова из леса тайком возила. Воровала, можно сказать. Словом, не санки, а сани. В них можно лошадь запрягать.

Катались мы до самого вечера. Потом оттащили домой санки, отряхнулись от снега - и на дежурство.

Короткой тропкой, через небольшой заснеженный лес, мы, как народные мстители, пробрались в поселок.

На этот раз мы не стали ждать директора у магазина «Золотой ключик», а пошли к тому месту, где в последний раз мелькнули на повороте габаритки его красивой машины. И пришли вовремя. Едва мы заняли свой пост, как меж сугробов, вытянувшихся по обочинам дороги, показались яркие фары. Машина проехала мимо нас и свернула в проулок.

Мы пошли по ее следам - они были хорошо видны на свежем снегу.

Добравшись до окраины, мы прошагали мимо застывших над лунками рыбаков в тулупах и валенках и по деревянному мостику перешли маленькую замерзшую речку. Один из рыбаков, спрятавшийся от холода под прозрачную пленку, был похож на вмерзшее в лед привидение. А другой… на нашего батю. Во всяком случае, одеждой. Впрочем, зимой у всех рыбаков одежда одинаковая. Как форма у солдат. Поэтому мы не обратили внимания на то, каким долгим взглядом проводил нас этот рыбак и как быстро он начал сматывать удочки.

На другом берегу начинался дачный поселок, весь в коттеджах и виллах. Но больше всего было разных заборов. И мы пошли вдоль них, заглядывая в щели, чтобы не пропустить комплекс примет: знакомую машину, крик петуха, гудок детского тепловоза и коня на крыше. Да, еще бой часов в доме. И карканье ворон.

Про группу «Дизайн» мы больше не думали. Раз Карабас сделал запись на эту кассету, значит, не такой уж он фанат этой группы. Скорее наоборот.

Темнело по-зимнему рано, но в поселке горели фонари, красиво подсвечивая падавшие на землю хлопья. Снег скрипел под ногами. Каркали вороны. Пропел невдалеке сонный петух. А вот и железный забор из острых пик. За ним вползала в подземный гараж знакомая красавица-иномарка.

Все совпало. Только не было на крыше загнувшегося коня.

– Прокололись, - вздохнул Алешка. И тут же вскинулся: - А вот и нет! Вон он, конь на крыше!

Сколько я ни вглядывался, никакого коня на крыше не нашел. Только в глазах зарябило от падающего снега.

– Выше смотри, - подсказал Алешка. - На трубу!

Я присмотрелся. И точно: есть конь на крыше. На трубе был такой фигурный железный колпак в виде шахматного коня. Сидел он немного криво, кренясь набок. Потому, наверное, и сказал невидимый Ваня на кассете: «Конь на крыше загнулся».

Ну вот, полдела сделано. Теперь остаются самые пустяки, зачистка, как говорит папа. Забраться в дом, проверить, есть ли там часы с боем, и выведать у Карабаса, где хранится коллекция, а потом клюшкой его по башке - и в милицию. И мы с сознанием выполненного долга пошли домой пить чай с вареньем, весело поскрипывая по свежему снегу.

Навстречу нам шел рыболов с реки. Когда мы поравнялись, он поднял воротник тулупа и отвернулся. Видно, стыдно было за свой улов.

По дороге мы с Лешкой обсуждали, что уже сделано, и соображали, как сделать остальное. Вспомнив еще раз содержание кассеты, я предложил очень хороший план.

– А это законно? - спросил Алешка. - Мы не ущемим права человека?

Законник! Правозащитник! Пассажиров обманывать и деньги у них вымогать - можно. Банк временно ограбить - тем более. А бандита справедливости ради припугнуть - это нельзя, да? Тоже мне - права человека! Да какой он человек? Он Карабас, в натуре! Террорист, типа.

Все это я высказал Алешке на повышенных тонах. И он согласился.

Наконец мы подошли к бабушкиной калитке, на которой висела грозная табличка: «Зубной врач. Круглосуточно. Бесплатно», - и поднялись на крыльцо. Смахивая веником снег с сапог, я почему-то оглянулся и увидел, что на той стороне улицы идет человек в тулупе с поднятым воротником, в больших валенках, с рыбацким сундучком и пешней за спиной.

Опять все тот же рыболов!

После ужина мы позвонили домой, рассказали маме, как провели день, сказали, что бабушка очень нам рада и просит, чтобы мы погостили у нее подольше, тогда она приведет в порядок все наши зубы.

Мама ответила, что мы молодцы, что нужно слушаться бабушку, и передала привет от папы, который уехал с друзьями на рыбалку.

Бабушка постелила нам на старом, с гудящими пружинами диване и ушла спать, а мы стали топить печку. Принесли из сарая побольше березовых поленьев - они были сухие, твердые и звонкие, - набили полную топку, разожгли огонь и долго сидели у печи, глядя, как вокруг дверцы танцует жаркое пламя.

Разговаривали мы шепотом, под уютный стук веселых ходиков - в виде забавной кошачьей мордочки, у которой в такт маятнику туда-сюда стреляли шкодливые глазки.

Алешка пошуровал кочергой в печи и сказал:

– Сначала нужно пробраться в дом и все там обыскать. И часы послушать.

– Сам знаю. А как?

– Очень просто. Пожар устроим. - Видно, на эту ясную мысль его навела печка. Агрессор какой-то. - Не настоящий, не бойся.

Ну да, временный. До приезда пожарных.

– Ты у них за задним забором разведешь костер. Дымный. И заорешь: «Пожар! Горим!» Они все выбегут тушить, а я - в дом. Пока они разберутся, я все разведаю. Они вернутся и…

– И за уши тебя схватят. Не пойдет. Давай лучше мирным путем.

– Мирным? - удивился Алешка. - Это как? Придем и спросим: «Куда вы спрятали коллекцию художника Кусакина?»

– Собакина, - поправил я.

– Какая разница!

Я не ответил, подошел к вешалке и выгреб из карманов наши финансы. Пересчитал.

– Подкупить хочешь? - заинтересовался Алешка. - У меня еще три рубля есть. Хватит?

– Хватит, - сказал я. - Слушай, что мы сделаем…

ВСЕ НАОБОРОТ. И ДАЖЕ ХУЖЕ

Утром мы напились чаю с вареньем, взяли санки для отвода бабушкиных глаз, спрятали их в соседском сарае и пошли лесами в Кратово.

Машина директора стояла у магазина. Значит, он здесь, а не дома. Это способствовало осуществлению нашего плана.

В газетном киоске я купил несколько разных авторучек, недорогой блокнот и красивый пластиковый пакет. Сложил в него авторучки. Потом мы пошли по торговым рядам и нашли лоток, где торговали именными значками. Я выбрал какой поярче, это был «Витя», и прицепил его к куртке на самое видное место.

Алешка отступил немного, осмотрел меня критически, склонив голову к плечу, и сказал:

– Годится! Похож.

И мы пошли знакомой дорогой к дому с железным конем на крыше.

Со вчерашнего дня ничего вокруг не изменилось. Такой же снег на дороге, на деревьях и крышах. Те же рыбаки на речке. Может, они и в самом деле превратились в ледяные призраки, а никто об этом не догадывается? Вот и знакомый дом с конем на трубе, из которой сочится в небо белый дымок.