Через десять минут красный «феррари» остановился в пяти минутах ходьбы от дома Марины.

— Тут всегда так темно? — в голосе работодателя снова слышалось равнодушие.

— Лампочка в фонаре перегорела… Наверное… — пробормотала Марина. — Спасибо…

Дверь отворилась. Работодатель молчал, и Марина неловко вылезла из автомобиля, забрала сумку и пакет с повседневной одеждой, лежавший во время ужина в машине, и как можно быстрее направилась домой.

Весенняя погода, изменчивая, как большинство женщин, на следующее утро снова «порадовала» жарой и ярким солнцем. Лео, вынужденный ехать на работу в костюме, включая пиджак, поставил в машине кондиционер на полную мощь. Впереди ожидал разговор с отцом и братом, или Лео совсем не знал своих родных. Тщета сегодняшнего общения, как и вчерашнего вечера, утомляла Лео. К чему эти лишние телодвижения? Он — урод, никому, кроме семьи, не нужный. Зачем пытаться устроить его личную жизнь, если это словосочетание, в применении к нему, кажется глупым и бессмысленным?

Доехал до работы Лео в отвратительном настроении. Охранник на посту разве что под козырек не взял, увидев его. А вот в лифте и коридорах Лео не встретил ни единой живой души. Слухи, как круги по воде, расходились по зданию. Лео не удивился бы, если бы к том у моменту, как он очутился в своем кабинете, все сотрудники знали бы, что на глаза ему сегодня лучше не попадаться.

Звонок телефона настроения не улучшил.

— Да, Сереж. К отцу? Сейчас? Хорошо, буду.

Лео завершил разговор, несколько раз глубоко вдохнул — не помогло. Он все так же чувствовал раздражение и нежелание куда — то идти.

— Чтоб вас всех, — выругался он, недовольно дернув плечом. Привязались к нему, не дают дожить до смерти так, как он того хочет.

У отца Лео появился мрачный и угрюмый.

— Я смотрю, налаженная личная жизнь твой характер не улучшила, — насмешливо заметил отец, сидя в кресле у окна.

Лео уселся в другое кресло, менее массивное. В таком уже сидел Сергей.

— Вы хотели девушку — я ее привел. О личной жизни речи не было, — буркнул Лео.

— Кто она? Хоть не из эскорта?

— А похожа?

— Да то — то и оно, что нет, — включился в разговор Сергей. — Слишком скромная и тихая. Там обычно другой народ.

Лео промолчал. Какая им, собственно, разница, с кем он приехал?

— Мать не жалеешь, — покачал головой отец.

— Вы. Хотели. Девушку, — чуть ли не по слогам произнес доведенный до белого каления Лео.

— И ты привез. С улицы. Еще, наверное, и заплатил ей. Ох, сын, сын…

У Лео на языке вертелся только мат.

Глава 12

Ночь прошла практически идеально: и выспаться получилось, и кошмары не снились. Марина оказалась дома раньше Светы и успела тщательно упаковать и спрятать в глубины шкафа одежду и обувь, смыть макияж, разодрать расческой прическу. Полчаса-сорок минут, и вот уже нет той миленькой девушки, сопровождавшей на ужин сына губернатора, а есть Марина, уборщица, которой повезло подработать крупную сумму в тайне от не особо богатых родных.

Впрочем, совесть Марину не мучила — никто ни о чем не узнает, значит, можно представить, что ничего и не было. А ей, Марине, очень нужны деньги для воплощения в жизнь мечты.

Посреди ночи вернулась Света. Марина сквозь сон слышала ее появление в спальне. Утром, как и следовало ожидать, Света не проснулась — судя по всему, на парах Марина должна была появиться одна.

Но сначала — работа. Шла на нее Марина на ватных ногах, не зная, как себя следует теперь вести с непредсказуемым работодателем. Он сам расставил акценты в их недоотношениях, как про себя именовала вчерашний вечер Марина: сделал вид, что ничего не произошло, заперся в своем кабинете и не сказал ей ни слова.

Марина почувствовала облегчение: все осталось по — прежнему. Он — работодатель, она — скромная уборщица. С этой мыслью она и поехала на занятия, а оттуда — домой, довольная, что довольно эффективно провела один из вечеров и ничего при этом не потеряла.

— Ах, Маринка, — Света театрально закатила глаза, когда они вдвоем ужинали тем вечером, — мы в таком кафе шикарном посидели! Не знаю, откуда у Антона на него деньги, но кофе там варится почти как у меня на работе!

«А уж какой кофе варится в доме у губернатора», — усмехнулась про себя Марина, слушая впечатления сестры и поддакивая в нужные моменты. Подумав о вчерашнем вечере, она с трудом сдержала тоскливый вздох: все же какой шикарный дом! Теплый, уютный! И сколько денег вложено в обстановку! Марина мечтала иметь подобную. Мечтала давно и пока что безрезультатно…

Ночью ей приснился дом губернатора. Она ходила по комнатам, любовалась мебелью и декором и, словно лиса на сыр, облизывалась на все увиденное. Проснулась Марина в отвратительном настроении.

Дни текли медленно и неспешно, внезапно собираясь в недели. После вечера у родителей прошло ровно две недели. Четырнадцать дней, одинаковых и пустых. Ничего в жизни Лео не изменилось: та же рутина, то же одиночество, тот же холод в отношениях с людьми. С уборщицей Лео больше не общался. Она продолжала следить за чистотой в его доме, он исправно платил ей за это. Обычные отношения работодателя и наемного сотрудника. Вот только изредка, особенно по вечерам, сидя в кухне при мягком свете люстры, Лео вспоминал фигурку, орудовавшую у плиты, — символ домашнего уюта для него, одинокого урода.

Родные о том вечере больше не заговаривали. Лео знал, что родители разочарованы его поступком. Сергею было все равно. Он, в отличие от матери и отца, считал, что Лео способен сам о себе позаботиться.

В очередной субботний вечер Лео вышел из квартиры с твердым намерением хоть немного проветриться. Особенно необходимо было проветрить голову, забитую чересчур разными мыслями. Параллельно с необходимостью сделать несколько звонков, в голове крутились старые воспоминания, а рядом с ними — сомнения в необходимости чем-нибудь заниматься.

Лео все чаще хотелось закрыться в квартире, лечь на кровать и бездумно смотреть в потолок. Сутками.

Лучшим способом, чтобы избавиться от сумбура в голове, Лео считал езду на машине. Красный «феррари», ночь, пустые улицы. В зависимости от погоды — открытые или закрытые окна. Что может быть лучше для него, затворника.

Первые пару часов он бездумно катался по городу, впустив в салон легкий ветерок, практически летний, теплый и пахнувший, по мнению Лео, свободой.

Центральные улицы освещались довольно хорошо, и знакомую фигуру