жалеть, что позволила эмоциям взять надо мной верх, и теперь вместо того, чтобы тосковать в одиночестве в крутой съемной квартире торчала на трассе.

Совершенно неожиданно впереди я увидела автобусную остановку. Интересно, в такое время там тоже будут проверять билетики? Или как там обычно платят за общественный транспорт?

Я не ездила на автобусах со времен школы, да и даже тогда это было скорее из-за желания открыть для себя новый мир нежели из-за необходимости. Мать говорила, что такие, как мы должны ездить только на личном транспорте. Иначе потеряем статус. Но теперь уже на статус было начхать. Автобус мог стать последней надеждой добраться до города целой и невредимой. Это придало мне уверенности, и я направилась к остановке.

Пустая, прятавшаяся под густыми еловыми ветвями. Ее не так-то будет разглядеть водителю, что впервые едет этим маршрутом. Я плюхнулась на перекошенную деревянную лавку и уставилась на расписание.

Здесь ходило всего два автобуса. Один из которых заканчивал курсировать в восемь вечера. Другой в девять. Сомневаться в том, что я упустила последнюю возможность пережить грядущую ночь в тепле и уюте, больше не приходилось.

Ну вот и все. Значит буду ждать здесь первого рейсового автобуса. Идти все равно некуда, а здесь хотя бы не так велика вероятность, что меня заметят с трассы и примут за проститутку.

Внезапно впереди замигал свет фар. Прошла всего секунда и передо мной возник небольшой желтый микроавтобус, что резко затормозил на остановке. Двери его открылись, и из салона на обочину выскочили двое: мужчина и женщина, являющиеся, по всей видимости, парой, учитывая, как галантно джентльмен подавал руку своей даме. Марк никогда так не делал. Да, ведь он и не любил меня, чего уж теперь врать себе.

Я тупо смотрела, как закрывается дверь за пассажирами. И тут до меня дошло. Это ведь единственный шанс уехать! Не мешкая, я вскочила с лавки и бросилась за маршруткой, размахивая руками.

— Подождите! — вырвалось у меня в последнюю секунду, прежде чем дверь окончательно захлопнулась.

Водитель уже включил поворотник и собирался выруливать на соседнюю полосу, но, очевидно, завидев меня, возникшую из темноты, решил все же остановиться и взять странного пассажира.

Вновь передо мной открылись двери, и я, стуча зубами, не то от истерики, не то от холода, забралась в салон микроавтобуса и упала на первое попавшееся сиденье.

Теперь мне хотелось просто мчать вперед, и чтобы этот рейс был бесконечным. Чтобы я никогда больше не вернулась в эти края.

— Девушка, вы будете оплачивать проезд? — спросил водитель, вопросительно оглядываясь на меня.

Я вынырнула из мечтательных мыслей и неохотно подняла на него опухшие глаза. Ну почему нельзя просто оставить меня в покое?! Я готова была оплатить ему весь этот автобус, но только не сегодня. Только не в день, когда моя жизнь разбилась вдребезги. В день, когда у меня не было даже мелочи на проезд.

— Сколько стоит проезд?

— 2 рубля, — мужчина указал на табличку со стоимостью проезда, а затем принялся внимательно изучать мою красную от слез физиономию.

Да, я в курсе, что выгляжу страшно. Но тебе то какое дело? Я хочу реветь и буду! Потому что мне больно.

Судорожно я принялась искать предметы, представляющие ценность, которыми можно было расплатиться. Сережки? Браслетик? Помолвочное кольцо? По-моему, в самый раз! Все равно оно мне уже не пригодится.

— Это пойдет? — я протянула мужчине аккуратное золотое колечко.

Все мои действия никак нельзя было объяснить логикой и здравым смыслом. Потому я просто надеялась, что такой способ оплаты вполне покатит. В фильмах вот такое работало. Однако реакция водителя оказалась совсем не такой, как я ожидала. Мужчина резко дал по тормозам, и маршрутка остановилась.

3.1

Теперь мне стало страшно. Я была совершенно одна в темном салоне автобуса с подозрительным незнакомым мужиком, который остановился посреди леса. Я нервно сглотнула и огляделась по сторонам в поисках тяжелого предмета, чтобы в случае чего приложить его о голову водителя.

— Девушка, я не могу это принять в качестве оплаты.

Ну все. Понятно. Сейчас он прикажет мне раздеваться. Я смотрела на него с одновременным ужасом и непониманием.

— Я не буду с вами спать. Лучше дайте мне выйти здесь, — прошептала я, искоса поглядывая в сторону запертой двери.

Мужчина, что сидел на водительском месте, резко отшатнулся, словно я, опасаясь нападения, нанесла ему превентивный удар.

— Я не… Я вовсе не собирался предлагать вам интим в обмен на проезд. Я лишь хотел поинтересоваться, что у вас случилось. Может нужна помощь?

Присмотревшись, я заметила растерянность на лице мужчины. Должно быть, он даже не задумался, что своей внезапной остановкой и отказом принимать золотое кольцо вместо обесценивающейся монеты, не на шутку напугал меня. А я уж было смирилась с тем, что придется умереть в кустах у дороги.

— Куда вы едете? — спросила я заикаясь, поскольку мой голос еще не успел восстановиться после истерики.

— В Заречье. Это последний рейс.

— Далеко это?

— Около двадцати километров.

Я посмотрела за окно.

Темно. Лес. У меня не было ни малейшего желания вновь оказаться на улице, но еще больше пугала мысль выйти в незнакомой деревне, в десятке километров от столицы, где нет ни одного знакомого, к которому я могла бы обратиться за помощью.

— Знаете, я, наверное, выйду здесь.

— Как это? Девушка, при всем уважении, хотите, чтобы я высадил вас одну в таком виде и состоянии посреди трассы среди ночи?

— А что вы мне предлагаете? — голос вновь дрогнул от всхлипов, — из Заречья мне гораздо дольше топать до города, чем отсюда.

Я сделала рывок в сторону двери, надеясь, что водитель откроет дверь, я и смогу выйти, но он сидел не шелохнувшись.

— Откройте дверь, — приказала я командным тоном.

Меня вновь колотило. Каждый вопрос и взгляд мужчины вызывал во мне новый приступ боли. Почему нельзя просто раствориться в воздухе, и чтобы никто и никогда не вспоминал обо мне?

— Нет, я не могу этого сделать, — внезапно заявил водитель также твердо, как и я, когда несколько секунд назад пыталась отстаивать свои права.

Я вновь перевела взгляд на мужчину. Однако на этот раз мне почему-то не было страшно, я ощущала лишь пренебрежение к собственной жизни, от того и его действия пока не вызывали рьяного желания сбежать.

— И что дальше? Что вы будете делать со мной?

— Куда вас отвезти? — его голос был успокаивающим и мелодичным, будто я разговаривала с психотерапевтом.

Куда отвезти? А ведь действительно, куда? Мне