Вы можете мне возразить, что восточный деспот ничуть нелучше российского «самодержца». Ну это как посмотреть. Дело в том, что при всехнедостатках российской вертикали там существуют относительно независимыежурналы, газеты, есть сформировавшееся общественное мнение, существуют понятияо либеральных свободах. И наконец, там действует государственная системаконтроля. В Средней Азии немного по-другому. Там только формально существуютвсе атрибуты демократического общества: Конституция, законы, парламенты, суды.На самом деле это все мишура, придуманная для Запада. На Востоке одна«конституция» и один «закон» – мнение главы государства. И никакой суд, никакойпарламент не может быть выше этого мнения. Если «падишах» к тебе благосклонен,ты можешь позволить себе иметь свой бизнес, получать легальные доходы, работатьпослом и бизнесменом одновременно, не обращать внимания на проверки и ревизоровиз своего аппарата и других контролирующих органов. В общем, все как обычно.Эпоха позднего феодализма в полном расцвете.

Российский посол Олег Воронин находился в Лондоне ужечетвертый год. Профессиональный дипломат, он знал, что скоро покинет свой пост.В ту пору ему было под шестьдесят, и он понимал, что его дипломатическаякарьера практически завершена. Может, поэтому он выглядел немногомеланхоличным. Его спокойная, милая жена была похожа на него. Оба сознавали,что Англия – их последнее место пребывания за рубежом, и, казалось, внутренне сэтим уже смирились. Казахский посол Саурбек Ташенов, напротив, был достаточномолодой, лет сорока пяти. Его приятная дочь Айша, девушка около двадцати лет,училась в Лондонской школе экономики. В силу своей молодости она ещевосторженно смотрела на всех нас. Было заметно, что ей нравится Лондон,нравятся люди, собравшиеся за столом, нравится ее отец, приехавший работать вэтот город. И вообще ей нравится жизнь. Обожаю молодых людей, которые таквосторгаются жизнью. Некоторые рождаются скептиками и нытиками, как, например,моя жена. Им надоедает жить уже при рождении, а все остальное время они лишьпозволяют жизни протекать мимо них.

Я часто думаю об этом. Вспоминаю арабов, которых встречал вШвейцарии и особенно в Лондоне. За много лет я не видел ни одного арабского платкани в одном европейском музее. Арабы туда просто не ходят, им это неинтересно.Одетые в свои белые одежды, они часами сидят в лучших отелях Лондона, ленивобеседуют, перекидываясь ничего не значащими фразами. А лица, лица какие!Нефтяные трубы гонят миллиарды в их карманы, и они не заметили, как потерялиинтерес к жизни. Это еще их счастье, что появился такой «энергетик», как бенЛаден. При их образе жизни и при их возможностях остается только лениво лежатьна диванах. Учиться, совершенствоваться, работать, добиваться чего-то в жизниони не хотят. Денег полно, книги не дадут ни одного лишнего доллара, ненужныезнания вызовут лишь беспокойство. Вот так они и живут. Зато японцы, лишенныевсего, крутятся, вертятся, придумывают все новые и новые технические новинки,изобретают, работают, вкалывают и становятся не только богаче, но и умнее,сильнее. И я часто думаю, что же такое «благодать божья»? Послать человекуогромное наследство, чтобы он праздно жил и умер, ничего не сделав заотпущенные ему годы, или поставить его в трудные условия борьбы за собственноевыживание, заставить творить, придумывать, создавать новое? Ведь, как известно,Диккенс, Бальзак, Моцарт, Дюма – все очень нуждались в деньгах. Я не знаюответа на этот вопрос.

Но пора переходить к истории, потрясшей не только всюАнглию, но и нашу страну, которую я взялся рассказать. Кроме нас, сидевших застолом, в доме находились двое официантов, водитель посла и на кухне двоеповаров – приглашенный шеф-повар из ливанского ресторана и женщина-индуска,которая помогала моей матери по хозяйству. Скоро вы поймете, почему я такподробно описал всех присутствующих в доме.

В половине десятого вечера, когда ужин в основном былзакончен и должны были подать десерт, за столом началась интересная беседа.

– Вы же понимаете, что аукцион состоится при любых условиях,– заявил Воронин. – Я связался с Москвой, и они сообщили мне, что не намереныподдаваться шантажу европейцев, которые требуют допустить их к участию в этомпроекте.

– В Северогорске крупнейший комбинат, – возразил мой отец. –И европейцы имеют около двадцати пяти процентов его акций. Почему вы непозволяете им выкупить контрольный пакет?

– Это угрожает стратегическим интересам государства, – мягкопояснил Воронин. – Кстати, у вас очень хорошее вино. Откуда вы его привозите?

– Прямо из Бордо, – ответил мой отец и не позволил перевестиразговор на другую тему: – Почему тогда не создаются равные условия для всехучастников сделки? Неужели вы не понимаете, что в случае отсутствия на аукционеевропейских и американских компаний вы потеряете доверие потенциальныхинвесторов?

– Мне кажется, вы не хотите обращать внимание на ситуацию,которая сложилась вокруг этого аукциона, – улыбнулся Воронин. – Я знаю вашуличную заинтересованность в реализации этого крупного проекта, но вы должныпонимать, что правила игры всегда устанавливает государство. Так принято вовсех странах мира.

– Вот поэтому у вас до сих пор бардак, – вмешался в разговорнетактичный Салим Мухтаров.

Его жена недовольно покосилась на мужа.

– Я не был бы так категоричен, – отозвался Воронин. – Мы какраз пытаемся установить правила, обязательные для всех. Мне кажется, что это ив интересах вашей компании, господин Мухтаров.

– Мы сами разберемся, что в наших интересах, – хитроулыбнулся тот. – Если деньги поступили на ваш счет в качестве залога, то нужнотолько разрешить нам принять участие в этом аукционе. Мы все равно не возьмемконтрольный пакет, но можем помочь вашему комбинату.

Если бы у этого типа не было столько денег, его, конечно же,нельзя было бы пускать за такой стол. Он не умел пользоваться вилкой и ножом,держал их наоборот, кушал руками, чавкал. В общем, вел себя не как европеец.Хотя, с другой стороны, почему он должен был приспосабливаться к европейскомуобразу жизни? Он и так стал очень богатым человеком без всяких навыков владениястоловыми приборами. А на Востоке принято есть руками. Например, плов. Правда,мы были не на Востоке, а в Лондоне, и, конечно же, следовало вести себясоответственно. Только и перевоспитывать Салима Мухтарова, наверное, было ужеочень поздно. «Интересно, – вдруг подумал я, взглянув на его хрупкую жену, –как они спят? Он наверняка не пользуется презервативами. Представляю, как онсопит в постели». И вдруг спохватился: «Ну почему, глядя на Лену Сушко, я всевремя думаю о том, как она ведет себя в постели? А Рахима, наверное,подсознательно чувствует мое отношение к очень красивой жене Мухтарова».

– Мы приглашаем к нам в страну любых инвесторов, – вмешалсяказахский посол. – Нам кажется, что это в определенной мере играет на будущее истабилизирует общую обстановку. Чем больше западных компаний вложит деньги внашу экономику, тем теснее их интересы будут завязаны с нашей страной.