недели не продержишься! Вот скажи, ты же будешь посещать трактиры? За какой стол в трактире сядешь? С рыцарями или с крестьянами?

Я даже жевать перестал. Я про такое пока не задумывался.

— Закажу еду в комнату! — выговорил я наконец.

— Можно! — легко согласилась Катерина, — Можно день, два… Но с тобой обязательно окажется попутчик. Который заметит, что ты в одном трактире уклоняешься от встреч, в другом трактире то же самое… А в третьем трактире ты закажешь еду в комнату, а к тебе вваливается хозяин и спрашивает: «А кто ты есть, мил человек?». Дальше ты знаешь…

Я судорожно сглотнул.

— Ладно, — смилостивилась девушка, — Хоть покреститься догадался, уже молодец…

— Это, да! — воспрял я, — Это я хорошо придумал!

— Во всяком случае, вопросов будет меньше. Теперь, вот что… Ты можешь себе ещё что-то… э-э-э… нарисовать? Ну, к примеру, пусть у тебя дёсны почернеют?

— Пожалуйста! — я взял зеркало, открыл рот и легко перекрасил собственные десны в чёрный цвет.

— Угу… Нет, лучше у зубов пусть будут кроваво-красными. Да, вот так. Теперь, пусть у зрачка, прямо по радужке глаз, будет красная каёмка… Неплохо! В любом случае, подозрительно и необъяснимо! Сейчас я отправлю Эльке за доктором Джеронимо. Скажу, что тебе хуже. Он, конечно прибежит и опять будет тебя щупать. У тебя осталось средство для поднятия температуры?

— Немного, — признался я, — Как-то я не рассчитывал, что притворяться придётся долго.

— Ешь всё! — посоветовала Катерина, — Придёт доктор, посмотрит, пощупает, поахает… а тут я ему, мол, повезу тебя в Рим, покажу лучшим врачам! Он, конечно, попытается отговорить, но я устрою истерику и… куда он денется? Конечно, позже он проверит. Просто, ему будет интересно, что за болезнь и чем она окончилась. И узнает, что в Рим мы не приезжали. Ну и ладно! Будет думать, что ты умер по дороге. А на самом деле…

— А на самом деле, я собирался нанять место на каком-нибудь корабле! — выпалил я, — Оттого и начал своё представление так рано. Пока ещё от побережья не отвернули. Ну, не хочу я ещё раз на эти чёртовы Альпы лезть!

— Не чертыхайся! — строго прикрикнула девушка, — Хотя мысль правильная. Правильная, но… но выполнять её мы будем не сразу.

— Почему?..

— Потому что ты говорил, что плавать не умеешь, — вздохнула Катерина, — Или врал?

— Не врал…

— Ну, вот. Тогда сперва научишься плавать. Морские путешествия, они такие!.. Непредсказуемые. А кроме всего, придётся нанять не одно место, а восемь.

— Сколько⁈

— Сам посчитай: нас двое, ещё Эльке и Трогот. Четыре. А ещё три коня и карета. Восемь мест надо! Даже не представляю, кто нас на палубу пустит, такую большую компанию. У торговцев каждый сантиметр для товаров предназначен, а не для ротозеев, вроде тебя.

— А я столько золота дам, что выгоднее любых товаров!

— А ещё выгоднее, это золото у тебя взять, потом тебе глотку перерезать, и всё-таки, погрузить товары! — возразила девушка.

— И как же быть?..

— Подумаем… — Катерина опять показательно вздохнула, — Навязался ты на мою голову!

— Это я навязался⁈

— Ну не я же! — и девушка посмотрела на меня таким чистым, ясным, искренним взглядом, что я даже на пару секунд засомневался: может и вправду это я ей навязывался?..

Глава 3

Снова в путь!

Торговля — это школа обмана.

Вовенарг Люк де Клапье.

— Хочешь, я тебя поцелую⁈

— Хочу! — рискнул я. Сейчас меня опять обзовут балдой…

— Тогда догони! И я тебя поцелую!

Что, так просто? Хотя, о чём это я? Как это может быть «просто», если мы зашли в море по самую грудь?..

Накануне мы покинули трактир «Золотой лев», под грустные вздохи и причитания доброго доктора Джеронимо, буквально умолявшего Катерину не мучить «больного» меня, который может не выдержать тяжести переезда. Катерина была неумолима, и мы тронулись в путь. Свернув в одну из рощиц, тут и там росших вдоль дороги, устроили отдельное представление для кучера Трогота и Эльке. Всё просто: меня вынесли и положили на травку, в головах установили крест, Катерина, Эльке и кучер встали на колени и принялись горячо молить Господа о ниспослании здоровья болящему. И… вы догадались? И пятна на лице и шее начали бледнеть, чёрные, выступившие вены благополучно скрылись, покрасневшие глаза прояснились… Видели бы вы ошеломление, охватившее бедных кучера и служанку! У них перед глазами развёртывалось чудо Божье! А я ещё раз отметил про себя, каким лакомым кусочком может стать магия в руках… ну, скажем, не слишком честных руках. Яви подобное «чудо» перед сотней зрителей, и они пойдут за тобой и на смерть и на любые муки, как за «посланцем Божьим». Н-да…

В общем, «больной» благополучно исцелился, и даже сумел пересесть из кареты в седло. И до самой Чивитавеккьи я слышал, как распевают благодарственные молебны Трогот с Эльке, сидя на козлах кареты. Лично я настолько испугался их религиозного пыла, что уговорил Катерину в самой Чивитавеккьи не останавливаться, а проехать дальше и снять комнату в какой-нибудь одиноко стоящей рыбацкой избушке. Иначе, уже завтра у нашего порога будут толпиться десятки тысяч, желающих исцелиться. И Катерина согласилась. Наше решение вызвало ещё одно интересное следствие: теперь меня некому было учить плавать! Катерина планировала нанять кого-то из моряков, но теперь мы были далеко от порта. И, как быть?

— А ты плавать умеешь? — спросил я девушку.

— Как рыба! — гордо задрала она нос.

— Тогда ты меня и научи!

— Я⁈ — возмутилась Катерина поначалу, — Как ты это себе представляешь⁈ Чтобы я, будущая монашка, плавала обнажённой с голым мужчиной⁈

— А если в нижней рубашке?

— Нет… Сначала нужно вообще плавать научиться, а уже потом рубашку надевать. И башмаки. Ну, или сапоги, в твоём случае.

— И как же быть⁈

— Ладно! — сдвинула брови девушка, — Сделаем так: сперва ты отворачиваешься, а я раздеваюсь и вхожу в море по самую шею, а потом я отворачиваюсь, и ты входишь в море… ну, по пояс, не меньше. Если по шею, ты запаникуешь и наделаешь глупостей. А когда мы будем в море, нужно чтобы наши… э-э-э… ну, чтобы разные части тела были скрыты под водой,