Так было — пока я не услышала, как рвется кожа, до звона в ушах; пока кусок моей вагины не остался у меня в руке — кусок одной губы; он полностью исчез.

Моя вагина — живая деревня на воде. Моя вагина — мой дом.

Но все это в прошлом — с тех пор, как меня насиловали по очереди семь дней, от них воняло дерьмом и горелым мясом, а во мне оставалась их грязная сперма. Я превратилась в отравленную гнойную реку, и вся рыба во мне и весь урожай вдоль моих берегов — все погибло.

Моя вагина — живая деревня на воде.

Они вторглись в нее, вырезали ее жителей и сожгли дома.

Я больше не трогаю ее.

Не прихожу туда.

Теперь я живу в другом месте.

Я даже не знаю, где она теперь.

Факт о вагине

«В XIX веке девочек, которым удавалось достичь оргазма в процессе мастурбации, считали умалишенными. Часто их «лечили» или «исправляли» путем ампутации или прижигания клитора либо «миниатюрными поясами верности», сшивая вагинальные губы так, чтобы перекрыть доступ к клитору, и даже кастрировали, вырезая им яичники. Но в медицинской литературе нет ни одного упоминания об удалении яичек или ампутации пениса с целью прекращения мастурбации среди мальчиков.

В США последняя операция клиторэктомии с целью предотвращения мастурбации была зарегистрирована в 1948 году, ее проводили пятилетней девочке».

— Женская энциклопедия мифов и тайн

Факт о вагине

«Обрезанию гениталий подверглись 200 млн. девочек и молодых женщин. В тех странах, где существует подобная практика, в основном в Африке, около 30 млн. молодых женщин в следующие десять лет ждет подрезание или удаление клитора ножом, бритвой или осколком стекла, [а также] частичное или полное удаление губ либо их сшивание водорослями или шипами.

Часто подобную операцию называют эвфемизмом «обрезание». Африканский специалист по здоровью Нахид Тоубиа отвечает на этот вопрос совершенно однозначно: если бы речь шла о мужчине, подобная операция приравнивалась бы к ампутации большей части пениса либо к «удалению всего пениса, мягких тканей и части мошонки».

Среди краткосрочных последствий подобных вмешательств — столбняк, септицемия, кровотечения, порезы уретры, мочевого пузыря, стенок вагины и анального сфинктера. Среди долгосрочных — хроническое маточное заражение, множественные шрамы, которые могут всю оставшуюся жизнь вызывать неприятные ощущения во время ходьбы, образование свища, сильная агония и неприятные последствия во время родов, а также ранняя смерть».

Выпуск газеты «Нью-Йорк таймс» от 12 апреля 1996 года с дополнениями от 2013 года, взятыми из отчета ЮНИСЕФ «Об обрезании женских гениталий: статистический анализ и исследование динамики изменений»

Моя разгневанная вагина

Моя вагина в гневе. Да-да. Она вне себя от ярости. Моей вагине просто необходимо выговориться. Нужно обсудить все это дерьмо. Нужно поговорить с вами. Что за дела? Целая толпа народу только и делает, что придумывает, как бы еще поиздеваться над моей бедной, нежной, любящей вагиной… Целыми днями они сидят и изобретают психотропные средства и генерируют все новые идеи с целью навредить моей киске. Чертовы мудаки!

Все эти штуки, что они постоянно пытаются в нас засунуть, напичкать нас какими-то препаратами, лишить нас нашего естества, почистить нас. Так вот, моя вагина никуда не исчезнет. Ее все это достало, и она решила держаться до конца. Взять хотя бы тампоны — что это еще за хрень? В тебя пихают кусок чертовой сухой ваты. Неужели нельзя найти способ как-то смазать тампон? При одном его виде моя вагина сжимается и говорит мне: «Ну уж нет, и думать забудь!» И закрывается. С вагиной нужно работать, нужно подготавливать ее, постепенно знакомить с новыми вещами. В этом-то и состоит суть предварительных ласк. Нужно убедить мою вагину, соблазнить ее, завоевать доверие. А куском чертовой сухой ваты доверия не добиться.

Хватит совать в меня все подряд! Хватит пихать что ни попадя в мою вагину и пытаться ее отмыть. Моя вагина в этом не нуждается — она и так вкусно пахнет. Да, это не аромат роз — не надо ее припудривать! И не верьте ему, когда он говорит, что она пахнет розами, — на самом деле она должна пахнуть киской!

Вот что они делают: пытаются ее отмыть, сделать так, чтобы она пахла освежителем воздуха или садовыми цветами. Все эти гели для душа — цветочные, ягодные, с запахом дождя. А я не хочу, чтобы моя киска пахла дождем! Это все равно что вымыть рыбу после того, как ты ее приготовил. Я хочу, чтобы рыба пахла рыбой! Я ее для этого и заказала.

И еще эти постоянные осмотры. Кто их придумал? Наверняка можно было организовать все гораздо лучше. Зачем эти страшные бумажные платья, которые корябают грудь и перекручиваются, стоит тебе лечь, отчего ты чувствуешь себя скомканным клочком бумаги, который кто-то выбросил? Зачем эти вспышки, как на спецоперации Нэнси Дрю против гравитации? Зачем стальные скобы, как в нацистской пыточной, и эти ужасные ледяные расширители, которые в тебя пихают? Для чего это все? Мою вагину бесят все эти вторжения. За несколько недель до предполагаемого осмотра она вся сжимается, будто защищаясь. Она закрывается и наотрез отказывается «расслабляться». Вас не выводит из себя эта фраза — «расслабьте вагину, расслабьте вагину»? Зачем? Моя вагина — не дура. Расслабиться — чтобы в нее запихнули ледяной расширитель? Ну уж нет!

Неужели нельзя взять какой-нибудь мягкий, бархатный плед, укутать меня, уложить на мягкую хлопковую подстилку, надеть красивые и совсем не страшные розовые или голубые перчатки, закрепить ноги отороченными мехом ремешками? Нагреть расширитель, подготовить мою вагину?

Но нет, лучше пытки: сухой кусок чертовой ваты, холодный расширитель, стринги. Кто их выдумал? Вечно перекручиваются, больно впиваются, вся задница от них чешется.

Вагина должна свободно дышать, быть открытой, ничем не скованной. Вот почему, например, корсеты так ужасны. Нам нужна свобода движения и общения. Вагине нужен комфорт. Так дайте его, сделайте ей приятно! Нет, конечно, этого они никогда не сделают. Им ненавистна сама мысль о том, что женщине может быть приятно — особенно если речь идет о сексуальном удовольствии. Взяли бы да выпустили трусы со встроенными «французскими усиками». Женщины бы тогда кончали целый день — в супермаркете, в метро, всюду были бы счастливые оргазмирующие вагины. Но этого они точно не вынесли бы — когда вокруг столько счастливых, позитивно заряженных, возбужденных вагин.

Если бы моя вагина могла говорить, она говорила бы о себе, как я; она говорила бы о других