Нет, ты представляешь: умирает человек — и попадает на Тот Свет, перед Богом стоит, и тот его спрашивает: «Что ты в жизни делал? Чем занимался?» И человек отвечает: «Я прыгал в высоту». Или: «Я бросал мяч в кольцо». Как тебе этот бред?

То есть. Вот русский еврей Абрам Маслов. Стал американским ученым Абрахамом Маслоу. И все бросились рассказывать друг другу про «пирамиду Маслова». Ну — не пирамида Хеопса. Это шкала ценностных приоритетов человека. Сначала — базовые: есть-пить, размножаться, укрыться от непогоды. А потом, ближе к вершинке — высшие: самореализация себя в чем ни попадя, искусство, развлечения и так далее.

И когда развлекатель оплачивается лучше кормильца и лекаря — это хана, ребята. Как сказал Порций Катон, «Городу, в котором рыба стоит дороже упряжного вола, уже ничем нельзя помочь.

Это означает — что? Что системный ресурс цивилизации исчерпан. Что на уровне своих знаний и технических возможностей, одновременно на уровне своей экономической и политической структуры, оптимальной для этих возможностей — она, цивилизация эта, достигла максимума. Ресурс развития исчерпан.

Что это значит? Это значит, что она не может обеспечить своим людям большего изобилия, большей безопасности, большего комфорта и большего круга возможностей.

Вот Рим к середине I века Нашей Эры, к концу правления Августа, достиг всего. Огромная, сытая, вооруженная, благоустроенная, с развитыми науками и искусствами держава. И — что? И многонедельные праздники с гладиаторскими играми, раздача хлеба населению, ввоз товаров со всех концов мира.

А делать-то теперь чего? Силушки и умище приложить к чему?

В Рим поехали карьеристы, торговцы и жулики со всех краев. Они в гробу видали римские ценности — доблесть и прочий патриотизм.

А в Риме стало исподволь подниматься христианство — как невидимый гремучий газ из подвалов.

Почему римляне стали обращаться в христианство, эту одну из многих реформаторских ересей иудаизма? Оно давало модель поведения, идеал жизни, смысл существования. И кроме того — приверженность ему означала построение нового мира, справедливого и счастливого, мира в равенстве и любви, без богачей и жестоких правителей.

В расшатанном мире вседозволенности христианство давало людям системообразующие ценности, необходимые им. Категорический императив — повеление и табу. Ибо людям потребно организовываться в упорядоченный социум. Потребно единство взглядов, ценностей и целей.

Христианство очень терпимо и мягко внешне — и абсолютно твердо и категорично внутри, в своей основе.

Почему римская власть преследовала христиан? Потому что умные люди понимали: христианство с его целеустремленностью, идеализмом, равенством и непротивлением разрушит Рим! И обратит все в хаос!

Ну так так оно и вышло.

И оно разрушило к черту все. И сделало Рим беззащитным и разрозненным, он распался и сгинул под варварами. Но — одновременно!!! Христианство могло разрастись только там, куда поехали толпы швали, чуждой Риму, и им все было по фиг; а смысл жизни исчез, цель Рима исчезла. Новые завоевания и границы Траяна и Адриана — это были текучие количественные изменения, но отнюдь не качественные.

Христианство как социализм было идеологией падения Рима. В котором были взяточники, воры, бюрократы, тираны — но были и медицина, образование, отапливаемые жилища, водопровод и туалеты, были законы и было искусство. Потом — уже ничего этого не было. Тысяча лет неграмотности и тупых запретов, забвение наук и искусств, уменьшение населения… ну, и так далее.

Вот в Риме 3-го века н. э. всем жителям всех провинций дали римское гражданство — всем равные права! И эти граждане в гробу видали Рим, обкрадывая его всеми способами и требуя только благ себе. Вот в этом Риме ставили золотые статуи знаменитым колесничим, победителям на гонках — кумирам и героям толп: эти спортивные звезды купались в деньгах.

Короче: нынешние гонорары спортсменов и артистов — тот же показатель кризиса цивилизации и выработки ее системного ресурса.

А нынешний социализм — это развал и смерть цивилизации: это развитие, которое всегда продолжается, но за определенной чертой переходит в дегенерацию.

Готовьтесь, братья и сестры. Рожайте здоровых детей и учите их быть сильными, храбрыми и трудолюбивыми. Учите их не растрачивать свои жизни на бездельников и уродов. Учите их драться за жизнь и торить свою дорогу вперед. Она будет трудной — но такова доля людей.

Период процветания всех подряд — кончается на наших глазах, ребята.

Не дайте себя ограбить! Не смейте разрешать себя обманывать!

Братаны! Я был профессором в Беркли — и меня избили студенты, а потом меня лишили степени, уволили и отдали под суд, когда я сказал — на вечеринке, в своем кругу, мы выпивали — что среди евреев нет бейсболистов, а среди афроамериканцев — шахматных гроссмейстеров. Их действительно нет, но коллеги донесли, и мне выписали такой пизды за то, что я посмел сказать эту правду, что пришлось отсидеть шесть месяцев, а потом освободили условно-досрочно.

Это я к тому, что когда я читал лекции в этом ебаном сверхлевацком университете, надо было выражаться так политкорректно, что охуеть можно было, и нести при этом приходилось полную хуйню. Политкорректность, ребята, не для того придумана, чтоб говорить правду, а именно для того, чтобы говорить неправду — зато из высоких моральных соображений. То есть по-ихнему получается, что ложь — это добро, а правда — это зло, если не соответствует той лживой хуйне, которую они объявили моралью.

И когда ты говоришь правду, не соответствующую их пожеланиям, тебя так пизданут, что костей не соберешь. Ты дьявол, враг людей, фашист, расист, садист и социопат.

И вот теперь, когда Катастрофа уже явно происходит, когда страна гибнет, и всем кранты, и все это по милости этих пидарасов, которые пускают пену изо всех дыр, но ни за что не соглашаются, что они пидарасы тупые, я вам скажу, в чем тут дело. За полгода в тюряге многое передумаешь; и поймешь.

Согласно гуманизму и политкорректности убийцу нельзя казнить. Смертную казнь надо запретить везде и навсегда. Изверг зарезал ребенка, и родители, обезумев от горя и ужаса, хотят разорвать убийцу на части. А все нормальные люди хотят пустить ему пулю в лоб или вздернуть гада на веревке. Нет! Это нельзя! Это плохо! Это зверство! Даже думать об этом нельзя, это позорно, пещерная мораль, ты ничем не лучше того убийцы!

Более того: его избить нельзя! Пальцем тронуть нельзя! Это против закона! Блять, откуда берутся такие законы, кто их придумывает?! Тебя же накажут, если ты изобьешь преступника, вы поняли?

Маньяк изнасиловал девушку. Его нельзя убить. Нельзя избить. Нельзя оторвать ему яйца. Надо вызвать полицию и дать ему адвоката, а в тюрьме кормить три раза в день и выпускать на прогулку. Вместо того, чтобы зашить хуй ему в рот и размозжить голову!