Гудкову, человеку весьма зрячему и отлично видевшему далеко вперед, удалось вовремя присосаться к «Слепым», а главное, к тем льготам, которыми разрешало пользоваться Фонду правительство. Беспошлинный ввоз водки и ряда других, крайне необходимых населению товаров, обеспечивал неплохой доход.

Гудков химичил помаленьку, опасаясь затевать крупные аферы, когда на него вышел Петрович. Они были знакомы давно, еще при покойном тесте Яковлева занимали соседние кабинеты в министерстве. И быстро нашли общий язык.

— Не мы, так другие тебя прихватят, — нагло сказал Петрович, вытаскивая из кожаного дипломата тугие пачки денег.

Доллары! Гудков, как зачарованный, смотрел на «зеленые». Его насторожило многозначительное «мы», но оторвать восхищенного взгляда от увиденного был не в силах.

Не сказать, чтобы судьба сильно баловала Гудкова. После того, как вычистили из министерства при очередной перетряске, он во многих местах предлагал свои услуги. Как правило, работа была хлопотная и не особенно денежная. Он продолжал искать местечко потеплее, пока случай не привел его в Фонд слепых. Жадный и трусливый, он сначала побаивался председателя, мужика неуправляемого и, как говорили, честного.

Нечистый на руку сам, Гудков в честность других верил слабо. Он ждал лишь подходящего случая, чтобы начать разворачиваться, используя крышу «Слепых». Новое место сулило хороший куш. Пока он обхаживал председателя Фонда, выявлял его слабые точки. Тот любил поговорить о мерах государственной поддержки, определенных указом Президента, о таможенных льготах, о предпринимательстве инвалидов, но в деятельности коммерческих структур разбирался слабо. На этом и решил играть Гудков.

Яковлев сразу взял быка за рога. Кто знает при нынешнем бардаке, какое денежное вливание необходимо незрячим членам общества, чтобы выжить и не чувствовать себя отторгнутым от жизни? Да никто! Никто не станет крохоборничать и уличать убогих людей в корыстолюбии. Льготы, привилегии им предоставлены огромные. Номинальное юридическое основание подыскивать за рубежом партнера и заключать договор от имени Фонда слепых у фирмы «Самшит» есть.

Петрович с час втолковывал это трусливому Гудкову, который сидел со страдальческим выражением лица. Яковлев, прекрасно разобравшись в обстановке, верно определил, с чего он, Гудков, имеет верный кусок.

— Не густо, — подытожил Петрович. — Кусок верный, но не чрезмерный. Как говорится: жить будешь, но любить не захочешь. А я тебе дело предлагаю.

— Мне с председателем Фонда надо договариваться, — вяло протестовал Гудков, не отрывая взгляда от пачек с долларами.

— Договорись, — бросил Петрович.

Он не собирался долго обсуждать эту тему с бывшим сослуживцем. Школа Артема пошла ему впрок. Он теперь не бывший зэк, нищий, без положения. Он в «Белом жасмине» первое лицо, человек с деньгами и связями.

— На таможне… — начал было Гудков, но Петрович резко прервал его.

— А вот это, голуба, не твоя забота. Документы, которые придут в «Самшит» и в Фонд будут в полном порядке. Излишек неучтенных товаров… — начал Петрович, но тут же смолк. — Об этом пусть у тебя голова не болит.

Он нахмурился. Не объяснять же этому идиоту, что на таможне документация будет подменена.

— К себе на фирму оформишь моего человека, — Яковлев сказал это без тени сомнения, хотя Гудков еще не дал согласия на сотрудничество. — А с Переверзевым, председателем Фонда… — Петрович помедлил. — В общем, найди способ, сделай так, чтобы не лез, куда не надо. Иначе на кой черт ты нужен, я бы сам с ним дело имел, без посредников.

Петрович лукавил. Сейчас Гудков, как посредник, был необходим, но не говорить же все этому слизняку?!

Гудков, глядя на бывшего сослуживца, не узнавал его. Прежде был такой интеллигентный, тихий, голоса не повысит, а сейчас и разговаривает, и ведет себя, как хозяин положения. Гудков слышал, что он сидел за какие-то махинации. Видно там кое-чему научился — совсем другим человеком стал. А главное, и деньги у него появились, и положение. И еще смелость, чего так недостает самому Гудкову.

— Приводи своего Переверзева ко мне в «Белый жасмин». Кухня замечательная, музыку послушаете, а при желании можно рискнуть, нервишки за рулеткой пощекотать.

Петрович ушел, оставив на столе пачку долларов. И дело завертелось.

…Сейчас, сидя перед Артемом, Яковлев ничем не напоминал того снисходительного и наглого Петровича, который куражился над Гудковым. Он больше походил на исполнительного чиновника, докладывающего «по начальству». Часть его деятельности заключалась в том, что он с одобрения Артема прововачивал крупные денежные манипуляции, что приносило немалую прибыль.

Это была та же игра, только партнеры не сидели друг перед другом. Козыри при сдаче карт получал тот, кто мог добыть нужную информацию.

— Азартный ты, оказывается, человек, Петрович, — то ли похвалил, то ли осудил Яковлева Артем. — На грани фола играешь.

— Да я…

— Вижу, — остудил его Артем. — Хороший результат имеем. У тебя прирожденный талант, хватка как у прожженного дельца. Толково. Умеешь крутить деньги.

— За что и погорел в свое время, — вздохнул Яковлев.

— Сейчас тоже погореть можно. Сливки снять успели — и будет. Время такое, лохов шарашить. Сейчас осторожность и осмотрительность тройная нужна. Деньги крутить будем, только после проверенной информации, понял? Без моего ведома чтобы никакой инициативы. Есть данные: скоро некоторые крупные коммерческие банки посыпятся, как карточные домики. Давай глянем, что у нас где имеется.

Юрий Петрович включил компьютер и стал считывать данные. Список был длинным.

— Распечатку сделать?

— Нет, я запомнил. — Артем смотрел на светящийся экран. — Ну-ка, перекинь еще раз страницы.

Петрович послушно выполнил приказ.

— Та-ак, — протянул Артем через некоторое время. — Вот эти счета, — он несколько раз ткнул пальцем в список, — немедленно ликвидировать. Завтра до обеда доложишь, возникнут трудности — сразу ко мне. Остальные, — он опять смотрел на светящийся экран компьютера, — могут подождать. Точной информации у меня пока нет, но будет. Все уяснил, Петрович?

— Да, — согласно кивнул успокоенный Яковлев: вот, оказывается, чем вызван внезапный визит хозяина. — Кассир в «Самшите» вчера приступил к работе.

— Знаю, — перебил Артем. — Не с этим я к тебе пожаловал.

Юрий Петрович замер и втянул голову в плечи, как провинившийся школьник, за которым числился грешок.

Следующие слова хозяина удивили его.

— Думаю, пора тебя в политические деятели выдвигать.

Яковлев, поперхнувшись, закашлялся.

— Что скажешь на это, господин будущий депутат?

— Да-а, — выдавил из себя Петрович и тут же смолк, не зная, что сказать.

Как-то раз, давно еще, Артем заговорил с ним об этом вроде как в шутку, но Юрий Петрович никогда не думал, что тому разговору будет продолжение. Выходит, хозяин не шутил. Он никогда и ничего не делал зря.