«Детка»… Джун называли разными прозвищами, чаще всего забавными производными от ее имени: Жужу, Джу. А «деткой» — так мило и просто еще, пожалуй, никто.

— С добрым утром, — ответила она, просовывая руки под шею Сержа и с комичной строгостью изгибая бровь. — Вам не кажется, что вы у меня загостились? И не ждут ли вас на работе?

— Собираешься выставить меня? — спросил Серж с серьезным выражением лица. Джун не поняла, шутит он или нет.

— Гм… Не то чтобы выставить… — пробормотала она. — Просто уже утро, в лаборатории тебя, наверное, уже заждались.

Серж покачал головой.

— На сегодня у меня не запланировано ничего особенного. И потом я чересчур много работал в последние недели, могу позволить себе немного отдохнуть.

— А я не могу, — заявила Джун, убирая руки с его шеи и упирая их в бока. — У меня дел — хоть отбавляй!

— Ах вот ты как! Все же хочешь выгнать бедного-несчастного гостя!

Серж легонько ткнул ее большими пальцами в ребра, и ей стало понятно, что он дурачится.

— А-а-а! — завопила она, с неожиданным удовольствием включаясь в игру. — Убива-ают!

В собственном же доме!

Ее никто не мог услышать. Соседи из квартиры слева жили летом за городом, от всех остальных их отделяли слишком толстые стены.

— Вот именно! — с деланной свирепостью произнес Серж и схватил ее за шею, якобы пытаясь задушить.

Она отчаянно закрутила головой, вцепившись в его руки и заливаясь звонким беспечным хохотом. Их милая борьба продолжалась с полминуты, потом Джун резко оттолкнула его от себя и отпрыгнула подальше, поправляя блузку.

— Так всегда и бывает, — тяжело вздохнула она, выпячивая губы и прикидываясь обиженной. — Сделаешь человеку хорошее и обязательно за это поплатишься. Я пригласила тебя, разрешила остаться до утра…

— Ну-ну, не дуйся… — протянул Серж с таким видом, словно поверил, что она сердится. — Уже ухожу. — Он поднялся с дивана и взглянул на часы. — Ого! Половина девятого!

«Уже ухожу», эхом отдалось в мозгу Джун. Ее вдруг охватило отвратительное предчувствие холодной пустоты, разъедающей сердце тоски, а в руках закололо от страстного желания повиснуть у Сержа на шее и никуда его не отпускать.

Нет. Ничего подобного она никогда в жизни себе не позволяла. Не могла позволить и теперь.

Особенно теперь. Ей никто не нужен. Продолжительные отношения с мужчинами ее не интересуют.

Пусть уходит, с мрачной решимостью думала Джун. Чем быстрее, тем лучше. Я должна поскорее выбросить из головы всю эту чушь.

Надо прийти в себя.

Серж неторопливо оделся, подошел к дивану, у которого продолжала стоять наблюдающая за ним Джун, обнял ее за талию, с повелительной уверенностью притянул к себе и поцеловал.

Из мгновенно затуманившейся головы Джун тут же выветрились мысли о необходимости забыть о нем.

— Когда увидимся? — спросил Серж, переведя дыхание.

Джун, ни разу всерьез не задумавшаяся о продолжении их связи, растерянно пожала плечами.

Серж чмокнул ее в кончик носа и достал из кармана сотовый:

— Дай мне твой номер. Я позвоню тебе.

Джун, запинаясь, продиктовала номера всех своих телефонов. Затем они вместе вышли в прихожую. У двери Серж еще раз поцеловал ее — жарко и многообещающе, как любимую перед непродолжительной разлукой. А выйдя, приложил к губам руку и помахал ею.

Джун ответила тем же жестом. Невероятно, опять прозвучало в ее сознании.

Первые минуты после ухода Сержа Джун пребывала в состоянии эйфории. Ей казалось, что солнце за окном светит приветливее обычного, а Люси смотрит на нее с каким-то особенным выражением любви и привязанности.

Затем на смену радости пришла растерянность, в конце концов перешедшая в тревогу и страх.

Джун боялась, что вот-вот ввяжется в очередную любовную историю и будет непременно страдать. С опаской думала она о том, что грядущие перемены смогут нарушить ее привычный жизненный уклад, и при этом холодела от ужаса, представляя себе, что Серж ей не позвонит.

События минувшей ночи прокручивались перед ее глазами снова и снова, наводя то на радужные, то на все более и более беспокойные мысли.

Накормив Люси и проделав привычные утренние процедуры, Джун решительно отказалась от завтрака и прошла в кабинет. Там она включила компьютер, открыла нужный документ и уставилась на последнее переведенное предложение.

Интересно, когда он позвонит, подумалось ей. Через час? В обед? Вечером? Или вообще не сегодня? А что скажет? Куда пригласит?.. Черт!

Я должна работать!

Злясь на собственную рассеянность, Джун взяла книгу, открыла ее на той странице, на которой остановилась вчера, и впилась взглядом в первое слово еще не переведенного абзаца. Буквы задергались перед глазами, будто корчась от издевательского хохота.

— Проклятье! — Джун захлопнула книгу, поднялась из кресла, подошла к окну и открыла его, решив немного подышать свежим воздухом.

Из внутреннего дворика, где кто-то из жильцов дома выращивал зелень и цветы, потянуло ароматом флоксов и петуний. Джун прикрыла глаза и постаралась расслабиться. С минуту у нее получалось ни о чем не думать, а потом она вдруг опять очутилась в объятиях Сержа — когда он целовал ее на прощание.

У него был самый замечательный, по мнению Джун, для мужчины рост — около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Она ощущала себя рядом с ним хрупкой и маленькой и в то же время не лилипуткой, как с двухметровыми гигантами. А еще он пользовался сногсшибательным одеколоном. Его запах до сих пор стоял у нее в носу.

Вспомнив о нем, Джун встрепенулась, бросилась в спальню, где сразу после его ухода переоделась в халат, взяла и поднесла к лицу оставленную на спинке стула блузку.

Да-да, она так и думала. Тонкая ткань пропахла одеколоном и живо напоминала О его обладателе.

Молодая женщина долго втягивала в легкие сводящий с ума аромат, пока не опомнилась и мысленно не обозвала себя дурочкой. Следовало вернуться в кабинет, погрузиться в работу, хотя бы на время выбросить Сержа из головы.

Но ею все сильнее овладевало пугающее умопомешательство.

Вернувшись в кабинет, она еще раз попробовала сосредоточиться на переводе. Но, убедившись, что работать ее мозг категорически отказывается, выключила компьютер.

Быть может, следует дать себе денек отдыха? — подумала Джун, отправляясь в бесцельное блуждание по квартире. Не от переутомления ли она воспылала столь неуемной жаждой любви? Не от усталости ли лишилась способности здраво мыслить? Надо расслабиться, набраться сил, и тогда все вернется на круги своя. Она сможет оценить произошедшее трезво, а соответственно, и повести себя адекватнее…