Телефонный звонок врезался в сонную безмятежность Джун в тот момент, когда она шла, ощущая на лице соленые брызги океана, и наблюдала за прогуливающейся по берегу тонконогой птицей-перевозчиком. Воспоминания о Северной Каролине, сказочном уголке в районе мыса Гаттерас, где в прошлом году Джун отдыхала с подругой Элен, грели ее душу всю бесконечную монреальскую зиму, слякотной весной и даже теперь, жарким летом.

— Алло? — пробормотала она в трубку, которую на ощупь сняла с телефона на тумбочке.

Расставаться с умиротворенностью Каролинского побережья ей до ужаса не хотелось.

— Что, еще дрыхнешь? — послышался на другом конце провода изумленный голос Элен. — Парад начинается через три часа! В двенадцать мы собираемся в центре, хотим приехать на Шербрук пораньше, чтобы не толкаться потом в толпе.

Джун нехотя прогнала продолжавшие настырно плавать в воображении сценки из чудного сна, с удовольствием потянулась, отведя в сторону свободную руку, открыла глаза и первым делом по привычке взглянула на большой настенный календарь. Двадцать четвертое июня. О боже! За вчерашний день она ни разу не вспомнила о сегодняшнем празднике.

— Послушай, Элен, я действительно еще спала. Вчера, как обычно, заработалась, легла аж в три ночи. Давай я перезвоню тебе попозже, а? Только схожу в душ и окончательно проснусь.

— Взгляни на часы, Джун! Уже одиннадцать.

Самое позднее минут через двадцать пять тебе не в душе надо будет стоять, а выходить из дома.

Я ведь сказала: мы договорились встретиться в двенадцать!

— Брр! — Джун покачала головой, откинула одеяло и поднялась с кровати. — Нет, Эл, я лучше никуда не пойду. За двадцать пять минут я все равно не успею собраться.

— Я тебя не узнаю! — воскликнула Элен. — Ты ведь обожаешь всякие празднества?

Джун провела по лицу рукой, словно пытаясь снять с себя сонливость и сосредоточиться.

На парадах и прочих шумных мероприятиях она и впрямь любила время от времени повеселиться, но сегодня была совершенно не готова к празднику.

— А почему ты вчера мне не позвонила? — спросила она, стягивая с плеча тонкую бретель коротенькой ночной сорочки. — Заранее не рассказала о ваших планах?

Элен громко фыркнула.

— Вчера вечером я только тем и занималась, что пыталась с тобой связаться! Твой сотовый не отвечал, домашний телефон был постоянно занят. Я даже съездить к тебе собралась, но не смогла. Около семи ко мне нагрянули родители.

Джун вспомнила, что еще вчера днем намеревалась зарядить аккумулятор мобильного телефона, но… Но, увлекшись работой, совсем о нем забыла и целый вечер «просидела» в Интернете, выискивая в электронных словарях и энциклопедиях точные названия городов, улиц, газет и радиостанций, упомянутых в книге, которую сейчас переводила.

— А, да, вчера я опять «выпала» из реальности, — пробормотала она с извиняющимися нотками в голосе. — Послушай, Эл, сходите на парад без меня. А вечером в Мезонневе я обязательно к вам присоединюсь.

— Точно? — недоверчиво спросила Элен.

— Конечно, точно. — Джун сняла бретельку со второго плеча, и шелковая сорочка, мягко прошелестев, скользнула ее по телу и стройным ножкам на пол. — После обеда созвонимся и решим, где встретимся.

Элен язвительно хихикнула.

— Я сейчас же заряжу батарею сотового, а в Интернет, если сегодня и выйду, то буквально на несколько минут. Клянусь! — поспешно заверила ее Джун.

— Ладно, договорились, — примирительно ответила подруга. — Кстати, имей в виду: из Мезоннева мы всей компанией направляемся в «Бездну». Майкл с Оливией заказали там столик.

— В какую еще бездну? — спросила Джун, округляя в изумлении глаза.

— Ты что не слышала о новом развлекательном комплексе? — оживилась Элен. — Открылся буквально месяц назад.

— Не-а. — Джун покачала головой.

— Ну, ты даешь! Совсем отстала от жизни! — Элен беззлобно рассмеялась. — Говорят, в этой «Бездне» очень даже неплохо. Сегодня увидим.

В носу Джун приятно защекотало от предвкушения насыщенного событиями вечера. Времени на развлечения обычно находилось у нее довольно мало, и она старалась проводить его по возможности интересно и весело. Перспектива встретиться сегодня с друзьями, «посходить с ними с ума» в парке Мезоннев и в развлекательном комплексе с забавным названием «Бездна» значительно улучшила ее и без того неплохое настроение.

Простившись до вечера с Элен, она достала из шкафа халатик по-африкански пестрой расцветки и, на ходу надевая его, пошлепала босыми ногами в кухню, где, потрясая пушистым хвостом, ее уже ждала любимая кошка.

— С добрым утром, красавица, — поприветствовала ее Джун.

Белая миниатюрная Люси, грациозно переставляя лапки и преданно глядя хозяйке в глаза, пошла ей навстречу. Узкая умная мордочка кошки — а может, она только казалась Джун умной — выражала радость и нетерпение.

— Ждешь завтрака? — спросила Джун, с умилением замечая, что шерстинки над правым глазом Люси смешно взъерошены, наверное после утреннего умывания.

— Мяу, — ответила Люси, прижимаясь пушистым боком к изящной щиколотке хозяйки.

Джун достала из холодильника сваренную накануне вечером рыбу и принялась очищать ее от костей. Солнце за окном светило ярко и радостно, а небо было прозрачным, словно вода в бассейне. Джун представила, как в центре города собирается оживленный народ, как часа через полтора многотысячная толпа улыбающихся людей устремится к бульвару Сен-Лоран, или Мейну, — именно так его называли монреальцы. Как ровно в два по улице Шербрук в восточном направлении двинутся участники парада. Ей немного взгрустнулось.

День святого Иоанна в канадской провинции Квебек — один из главных праздников. С того самого момента, когда вместе с родителями и братом переехала в Монреаль из Новой Шотландии, Джун ни разу не пропустила устраиваемое в этот день торжественное шествие.

А сегодня, к сожалению, даже не собиралась на него.

Ее грусть как рукой сняло, когда она увидела с удовольствием приступившую к завтраку и при этом начавшую что-то по-кошачьи приговаривать Люси. Та всегда так себя вела, получая что-нибудь вкусное — наверное, выражала подобным образом свою благодарность.

Привычная картина и осознание того, что их с этим белым зверьком связывает удивительное взаимопонимание, не переставало радовать Джун. Ее настроение значительно улучшилось.

Направляясь в ванную, она думала уже не о параде, и даже не о Люси, а о предстоящем отдыхе, который, как ей подсказывало чутье, обещал стать необыкновенным.

Если день, вечер, а зачастую и часть ночи она посвящала в основном работе, то по утрам непременно выделяла около сорока минут для ухода за собой. По-видимому, стремление всегда выглядеть свежей и молодой передалось ей от матери, не забывавшей о своей внешности ни в двадцать лет, ни теперь, в пятьдесят.