это  трио варваров, каждый из которых крупнее и уродливее предыдущего. Такое человек видит не каждый день, во всяком случае, без цепей и ошейников. Вот, ты, с волосами, собранными в пучок на макушке, я полагаю, ты германец?

Германец кивнул.

- Я Арминий, сенатор. Трибун взял меня в плен в бою, и счел нужным сохранить мне жизнь и обязать служить ему. Теперь я прикрываю ему спину, когда он настолько глуп, что оставляет ее открытой ... что случается довольно часто….

Сигилис фыркнул от смеха.

- Раб с острым язычком на уме, но при этом не отмеченный никакими признаками удара плетью. Либо твой хозяин более мягкий человек, чем я себе представлял, либо твоя услуга для него имеет такую ценность, которая перевешивает такие незначительные раздражения. А рядом с тобой одноглазый мужчина с таким количеством шрамов, какого я никогда не видела у воина, смотрит на меня так, как будто я его подчиненный в наших недолгих отношениях. Он, что, член королевской семьи?

Его вопрос был адресован Скавру, но Мартос ответил на вопрос прямо, жестом указав на трибун.

- Я был принцем до того, как меня подтолкнул к этому человеку общий враг, который захватил мой трон и надругался над моим народом. Трибун избавил меня от казни, которая по праву была предназначена мне судьбой, и теперь я союзник Рима.

- А глаз?

 Я вышел из себя во время схватки, когда мы ворвались в укрепленную столицу моего племени, и я потерял рассудок из-за бездумной жажды их крови. Когда ко мне вернулась способность ясно мыслить, я был вымазан с ног до головы кровью десятков мертвых и изуродованных мужчин. Кажется, мой глаз был платой, которую мой бог потребовал за эту месть ... -  Он на мгновение замолчал, печально покачав головой. -  Я бы отдал каждую жизнь, которую отнял, чтобы увидеть своего сына живым, но мои предатели-соплеменники  уже сбросили его с самой высокой скалы на корм воронам и заставили мою жену лишить жизни мою дочь, чтобы избавить ее от унизительного насилия. Она покончила с собой ...

- И ты чувствовал, что не можешь оставаться там, где была уничтожена твоя семья из-за того, что ты доверился  этим предателям?

Мартос кивнул.

- Я доверил свое будущее этим людям .

Сенатор кивнул, обращая свое внимание на последнего члена их группы, который был на голову выше любого из двух других варваров и чье тело было почти пародией на человеческое, такими были его размеры и мускулатура.

- А ты, великан. Кто ты?

Голос здоровяка пророкотал односложным ответом.

- Луго.

Он на мгновение задумался над повернувшейся к нему головой и приподнятой бровью Скавра, прежде чем заговорить снова.

- Прошу прощения, Луго, господин.

Сигилис усмехнулся, кожа вокруг его глаз сморщилась от удовольствия.

- Нет необходимости называть меня “господин”, варвар, я не ожидаю, что ты будешь соблюдать формальности нашего общества, поскольку ты явно новичок в нашем городе, хотя простого “сенатор” было бы вполне  достаточно, если ты чувствуешь такую потребность.

Сигилис вернул свое внимание к Скавру.

 - А теперь, после того, как мы познакомились, возможно, вы потворствуете желанию скорбящего отца и расскажете мне, как получилось, что мой сын погиб в Дакии?   Я, конечно, получил официальное сообщение, и мой коллега-сенатор Клодий Альбинус смог заполнить некоторые пробелы, учитывая, что он командовал Тринадцатым легионом в Дакии, но вы первые люди, которых я встретил,  и кто фактически присутствовал, при его смерти. Расскажите мне все о том дне, если хотите, и дайте мне некоторое представление о том, как именно мой Люциус отправился на встречу с нашими предками?

Вторая из двух дверей зала для аудиенций открылась с другой стороны широкой просторной комнаты,  из которой появились четверо мужчин. Преторианцы с каменными лицами, сопровождавшие  их через дворец, по одному ввели в залитую лампами роскошную комнату, а затем предоставили самим себе с вежливым, но, тем не менее, твердым указанием дождаться хозяина. Одинокий мужчина, одетый в официальную тогу, вошел внутрь, оглядев стол, за которым они сидели, ожидая его.  Все четверо зашевелились на своих местах при его появлении, даже гладиатор, который гордился своей самодовольной невозмутимостью, слегка сменил позу, и вновь прибывший улыбнулся их реакции, в приветственном жесте подняв руку.

-  Господа, приношу свои извинения за то, что заставил вас ждать. Государственные дела, вы же знаете, как обстоят дела...

Приземистый, уродливого вида мужчина, сидевший на дальнем конце стола, медленно, лениво улыбнулся.

- Мы знаем, Клеандр.  Я не знаю ни одного человека, который не заставлял бы подчиненных ждать по той или иной причине, чтобы заставить их понервничать или выйти из себя. Он указал на человека рядом с собой. - Даже наш приятель гладиатор, как известно, некоторое время играет с человеком, прежде чем сразить его одним ударом меча. Это  ведь старый обычный прием, а?

Императорский распорядитель улыбнулся ему в ответ.