ненавистью глядя на темнеющее небо. — Ты что, не понял, почему мы так быстро ушли? Этот маленький ублюдок точно кому-то побежал звонить!

— Не накручивай себя, — отмахнулся я. — Он после каждого заказа, должно быть, уходил.

— Насколько я знаю, на спине у тебя глаз нет, фройнде. А я видел все. Нам там делать больше нечего.

— Господа! — окрикнул нас еще метров за двадцать паренек лет четырнадцати. Пальтишко с закатанными рукавами и потрепанный кепарик придавали ему бродяжнический вид, резко контрастировавший с окружением.

— Чего тебе? — довольно грубо ответил Дитер.

Парнишка сперва подбежал, потом раскланялся, вызвав этим у немца еще большее раздражение.

— Говори же, мы спешим.

— Я знаю, почему господа спешат. Вы же ищете бабушку Четти?

— Откуда ты...?

— Так уже вся улица знает! Вы же... — он сделал почти незаметную паузу, как ученик, вспоминающий ответ на уроке, — спросили у Болтуна Тони.

— Твою ж! — рявкнул Дитер. — Ищем! Да!

— Я могу вас проводить! — тут же предложил свои услуги мальчишка, продолжая кланяться.

— К бабушке?

— Да, без меня вы здесь заблудитесь. Другая такая же улица через десять дворов будет.

— И кто разрешил такую застройку? — задал немец вопрос в воздух.

— Не знаю, господин, — тут же пискнул бродяжка. — Так вы идете?

— Дитер... решай сам, — настороженно сказал я.

— Вам нечего бояться, — широко улыбнулся наш потенциальный проводник. — У нас здесь бандитов нет. А зачем вам бабуля?

— Поговорить. Семейные дела, — процедил немец сквозь зубы.

— А-а, — протянул, широко разинув рот, мальчишка. — Тогда...

— Да веди ты нас уже! — прикрикнул на него ростовщик. В таком состоянии я его прежде не видел.

— Слушаюсь! — весело ответил бродяжка, козырнул и развернулся, насвистывая какую-то песенку.

Глава 7. Только поговорить

Рулил Дитер — и решать было ему. Но поскольку он меня взволновал своими историями про местных, то я опасался случайно подосланного парнишку. Тот мог соврать, придумать — да что угодно сделать. И привести нас в ловушку.

Во-первых, выглядели мы достаточно респектабельно, и попытка ограбить нас могла в теории принести злоумышленникам кучу денег. Во-вторых, вся эта возня вокруг бабули наводила на мысли, что местные ее слишком сильно оберегают. Либо у нее много внуков, либо она здесь значительная фигура.

И то, и другое меня не радовало. Попытки прийти с единственным вопросом или простой просьбой всегда заканчивались одинаково — разборками и перестрелками.

— Вот сюда, — парнишка провел нас через всю треугольную площадь, затем свернул в арку и принялся петлять между домами.

Застройка была хаотичной донельзя. Домики стояло аккуратно и ровно, с соблюдением всех углов, но места между ними оставалось так мало, что мы Дитером не могли идти вдвоем.

Над головами висело белье. Лоджии пустовали — за мореными деревянными перилами я никого не видел. Такое ощущение, что люди существовали только на улице, а во дворы никто не заходил.

Хотя двери я замечал и довольно много. Домики слово липли друг к другу — и вот номер тридцать два мог из семейной обители вдруг превратиться едва ли не в общежитие. И строгой, с углами исключительно по девяносто градусов, ломаной, тянуться вдаль, иногда разрываясь арками.

— Вот же хрень, — вырвалось у меня. — Из этого лабиринта просто так не выбраться.

— Если есть путь внутрь — найдем и выход, — пофилософствовал Дитер, стуча тростью по булыжникам.

Парнишка свернул вправо, ведя нас параллельно улице. Затем провел через еще одну арку, наверно, десятую по счету, и резко свернул снова, вынуждая нас ускориться. А когда мы завернули за угол, он пропал. Не слышно было даже его шагов.

— Дьявольщина! — выругался Дитер.

Мы с ним стояли в проходе между домами, таком же узком, как и все остальные. Выбеленные стены и снег на булыжной мостовой создавали ощущение какой-то девственной чистоты. Явно что-то не так.

Я сунулся вперед, насколько мог пройти мимо запертых дверей. Еще одна арка, еще один проход. Дитер следовал за мной — я слышал его шаги, а затем он меня окликнул:

— Ты же не знаешь куда идти?

— Но мальчишка исчез — куда-то ушел, и я не слышал, чтобы скрипнула или хлопнула хотя бы одна дверь. Он наверняка впереди.

Домики становились то ниже, то выше. Некоторые были с черепичными или металлочерепичными крышами. Небольшой наклон делал их едва заметными. Но были и плоские. Я обратил на это внимание, когда как-то раз, в одном из маленьких двориков задрал голову.

— Хэй! — окрик прозвучал достаточно громко и неожиданно, чтобы я вздрогнул. Голос без акцента. Его обладатель появился почти сразу же. Смугловатый парень в жилетке и брюках. Кажется, холод его не смущал.

— Это ты мне? — я остановился и сунул руку под пальто в поисках пистолета.

— Тебе и твоему дружку, кому же еще. Оставьте нас в покое.

— Мы пришли...

— К Бабуле, знаю. Как и все остальные.

— Ничего не знаю про остальных, — крикнул я. Из-за спины смуглого появилось еще двое.

— И необязательно. Про вас тоже никто не узнает, — в руке у него блеснул короткий изогнутый нож.

— Приехали, — проворчал Дитер и покрепче ухватился за трость.

— Дедусь, этим ты нас не запугаешь, — фыркнул смуглый.

Один из сопровождавших его парней был полноват, второй невысок ростом. Именно последний не нравился мне больше остальных. Скорее всего юркий и, если дело дойдет до рукопашной — самый неприятный противник для меня.

— А этим? — я щелкнул взведенным курком «стрельца».

— Если ты выстрелишь, сюда сбежится весь район. И вам не сдобровать.

— У меня пуль на всех хватит, — ухмыльнулся я. Это если успею перезарядиться — с собой я взял еще три магазина, засунув их в новоприобретенную тугую резинку на икре. Зато боезапас не оттягивал карманы и не мешал гнуться, если и правда придется махать кулаками.

— Хочешь проверить? — задиристо выкрикнул смуглый. Наступать он не слишком торопился.

— А ты бабуле внуком не приходишься? — я прицелился получше. В коротышку.

— Нет.

— Тем лучше, — ответил я. — Пропустите нас к ней. Нам надо только поговорить.

— Нет, — повторил смуглый.

Можно было бросить какую-нибудь пафосную фразу, но я видел,