– Ты красивая, – согласилась Катя.

– А то! И ты не дурнуха! Мы тебя еще пристроим, Катюня! Миллионеры и таких тихонь любят!

Она полистала ежедневник:

– Так… Что у нас? Однушки за пятнадцать-двадцать в центре – забыли!

– На окраине тоже, – добавила Катя.

– На окраине – то же, – Настя вычеркивала ручкой. – Хорошо, не купились… Не, ну совсем лохов ищут. Ты им предоплату, а они тебе хрен с маслом! Ты им деньги на оформление документов…

– Насть, не кричи так, – чуть нагнувшись к сестре, тихо сказала Катя.

– А чего?

– Этот парень все время на тебя смотрит. – Катя показала глазами на буфетчика.

– Киргиз-миргиз? – обернулась Настя, – пусть смотрит, от этого не беременеют. Слушай, ну эти риэлторы! Тут же просек, что у нас нет таких денег. На твою куртку только глянул, она, кстати, тебе мала, сразу все понял! – Настя решительно перечеркнула что-то в ежедневнике. – На залог и месячную оплату нужно не меньше сорока тысяч, у нас их уже нет…

– Чайку будете? – возле них стоял и сладко улыбался буфетчик. – Без денег?

– Спасибо, не надо, – испуганно улыбнулась Катя.

– Давай! – в один голос с сестрой распорядилась Настя, и они поглядели друг на друга.

– Давай, давай, – подтвердила Настя.

– У меня дэвушка такой же, как ты! – весело и наивно засмеялся официант, двумя раскрытыми ладошками показывая на Настю, – только волосы черные! – и он пошел к буфету.

– И этот врубается, что у нас денег нет, всем про нас всё известно!

Официант вернулся с чайником и чашками.

– Ты киргиз? – спросила Настя.

– Нет! Таджик! – с удивлением и гордостью ответил официант.

– Давно здесь работаешь?

– Второй год. А вы… не такие девушки. – Непонятно было по его наивно улыбающемуся лицу, спрашивает он или утверждает.

– Не какие? – насмешливо и с вызовом спросила Настя.

– Нэ такие, как те, в носках… – показал таджик на зал ожидания и радостно заулыбался.

– Кто ее знает, какие мы девушки? А, Катюха?

Часы на табло показывали три часа ночи. Два полицейских с лейтенантскими звездочками, один коренастый, другой щуплый и лопоухий, подошли к буфету. Коренастый картинно оперся локтем о стойку и повернулся к девчонкам:

– Что окучил уже, Сапар? Смотри, мы – первые! Мы их давно подсекли, да, девчонки?! Чего кислые?

– Лимонов объелись! – не задумываясь, по привычке съязвила Настя.

– Перестань, – шепнула и сжала ее руку Катя.

– О! Боевая, мне такие нравятся, – коренастый смотрел на Настю не мигая, говорил, почти не открывая рта, и видно было, что он что-то решает. Или делал вид, что решает. – Ты откуда будешь, блондиночка? Документы… а пойдемте-ка с нами, у нас ориентировочка имеется. Блондинка и потемнее! Пройдемте!

Коренастый подошел вплотную. Катька вцепилась в Настин рукав.

– Встали, провинция, чего смотрим!

Рация на его нагрудном ремне заговорила неожиданно и неразборчиво. Он снял, отвернулся, прибавляя громкость:

– Слушаю, второй!

– На шестую платформу! Быстро! – рявкнула рация.

– Все! Приняли!

Лопоухий лейтенант, что все время молчал, сразу пошел к выходу.

– Так, здесь нас ждете! – приказал девчонкам крепыш, – документы… Сапар, башкой за них отвечаешь, чайком их напои за мой счет. – И он косолапо побежал догонять товарища.

Сапар проводил его глазами.

– Вам идти надо, чай пейте и идите, – он, соображая что-то быстро, затряс своим чубом, – не надо с ними ходить!

– Ладно, чего ты разволновался? У нас документы в порядке. Мы студентки, поступать приехали, – соврала Настя. – Слушай, а ты где живешь?

– В общежитии.

– В каком? – обрадовалась Настя, – там мест нет? Нам бы на пару ночей?

– Нэ-эт, – развеселился вдруг Сапар, – там вам нельзя. Там одни мужики такие-всякие! Ой-ой! Вещи нэсите в камеру хранения, там Камиль работает, пусть деньги не берет, скажите, Сапар просит, и на Казанский идите, здесь не надо.

Они сдали вещи в камеру хранения и вышли на улицу. Моросило. Редкие машины проносились по широкой пустой площади, подымая в желтый свет фонарей шлейфы водяной пыли. Пошли просто так, Настя взяла Катю под руку. Какие-то магазинчики еще работали, они заходили погреться, подсохнуть, рассматривали витрины, Настя все сравнивала цены.

– О, смотри… хотель? – Настя ткнула пальцем в объявление «Хостел от 300 рублей. 300 метров!»

В хостеле хотели по тысяче рублей с носа, дешевых номеров уже не было, или их «разводили». Девчонки, поджав губы, развернулись.

На Казанском вокзале было полно утреннего усталого и мрачного народа. Они нашли два места на проходе, холодом тянуло по ногам. Девчонки прислонились друг к другу через железный поручень. Позевывали от усталости, но не спалось. Про завтра они все уже переговорили.

– Кать, не спишь?

– Нет.

– Я про этих ментов подумала… завели бы к себе, я думаю, у них должны быть комнаты такие под вокзалом, где ничего не слышно. Затащили бы нас туда и привет! Беспредельщики они, что у нас, что тут! – Настя широко и судорожно зевнула. – Трахнули бы, там их сколько народу? Мне Юлька Карамышева рассказывала, знаешь же ее? На год старше тебя, в «Б» училась, она после восьмого в Иркутск уехала к брату…

Катя кивнула.

– Она… короче, там ее брата могли посадить… ее трое ментов полночи утюжили.

– Что? – не поняла Катя.

– Что, что?! И так и сяк ее ставили. Втроем, говорю трахали!

– У нас? – Катя смотрела тревожно.

– Да нет, где-то на даче под Иркутском, она девка, красавица… да ты помнишь ее?

– Помню, – Катя села прямо, – она тоже танцами занималась.

– Ну, вот, это она! Втроем, бухие! Короче, они специально все подстроили… Брата сразу выпустили, он вообще не виноват был. У него магазинчик был на рынке, а Юлька у него работала… – Настя помолчала. – А что сделаешь? Не дашь? Брата посадят! Они бы ее все равно трахнули, специально так все подстроили. Такая уж видно у нее доля! Да?

– Не знаю. – Катя сидела напряженная.

Настя тоже села ровно, с интересом поглядела на сестру:

– А ты с Петькой своим жила?

– В каком смысле? – засмущалась Катя.

– Ну, в каком?! В таком! – Настя резко раздвинула ноги.

– Что ты болтаешь? – Катя еще больше покраснела.

– Да ладно? – не поверила Настя и вызывающе отстранилась. – Даже не целовались?