Кроме молодой семьи – Данилы с женой и ребёнком, жили в том же доме его родители, бабушка и младший брат. Мать Данилы Антонина Павловна невольно переносила свои учительские замашки на семью и требовала от всех её членов послушания и подчинёния. Особенно нетерпимой была она по отношению к своему мужу, а Иван Васильевич хоть и старался, но избежать частых неприятных конфликтов не мог, и его мужское самолюбие сильно страдало. Как-то ввела мать Данилы в обиход, что был Иван Васильевич в их семье всегда без вины виноватым, вечным козлом отпущения. Смотрел на жизнь своего несчастного отца Данька и часто думал, что и его бы ждала такая же участь, не разведись он вовремя со своей московской женой Людмилой. К родителям своим Даня относился по-разному, матери слегка побаивался, а доброго безответного отца часто жалел. Бабушка была человеком необыкновенно светлым и любящим, но в семейных конфликтах по закону родства всегда брала сторону дочери. Младшему брату Ваське было всего двенадцать лет, он в семейные перипетии не вникал и матери перечить не отваживался.

С рождением сына стало в родительском доме совсем тесно. Был этот дом небольшим, всего две спаленки, зал и кухня, а разместиться надо было большой семье в семь человек, да ещё с грудным ребёнком. Молодым с Артёмкой предоставили лучшую комнату, вторую спальню заняла мать Данилы, которая уже давно ложе семейное с мужем делить перестала. Старенькая бабушка спала в зале на диване, Васька в кладовке, а Ивану Васильевичу как-то и места для спанья теперь не находилось. Уходил он ночевать в недавно построенную баню, подтопит её и вроде уснуть можно. А утром спешил отец на работу, ведь был он хоть и инвалид без ноги, но в большой семье Лемеховых основной кормилец. Даня ещё пока получал гроши, а мать его на пенсию вышла до срока, устала от учительской работы и тоже получала копейки. Так что жили в основном на зарплату отца, да на приличную бабушкину пенсию.

Молодые встали в очередь на жильё и уже через год должны были переселиться в новый дом, который строился в живописном месте на берегу реки. Данила с переездом спешил, хоть и не полностью был достроено их новое жилище, но он подправлял и подстраивал дом на ходу, уже находясь в его стенах. Вообще, всё как будто наладилось в это время в жизни Данилы, жена ему попалась спокойная, любящая, сынок маленький подрастал, жили в родном городке и среди родных людей. Данила свою жену всё больше ценил за преданность семье, за постоянный уход и заботу, хотя и мог невзначай грубым словом обидеть. А всё свободное время отдавал своим любимым занятиям – рыбалке и охоте.

К рыбалке приучил он и своего сына Артёма. Тот взрослел и всё больше радовал своих родителей, и в школе учился прекрасно и по характеру был юношей добрым, честным, послушным и трудолюбивым. И отцу с матерью по хозяйству помогал и к бабушке, Антонине Павловне, частенько заглядывал, не забывал: то дров ей наколет, то воды из колодца натаскает, то в магазин сбегает.

Супруги Ильины, Зоя и Георгий, жили дружно, можно сказать душа в душу. Существуя бок о бок, «сроднясь в земле, срастясь ветвями», они не разочаровались друг в друге, как это нередко случается, а научились взаимному уважению и все бо ценили сложившийся союз. Неуверенная в себе Зойка очень долго не верила в искренность и глубину чувств своего мужа, умный серьёзный Георгий это понимал и прилагал все силы, чтобы убедить её в обратном. Он старался быть ей ежедневной поддержкой и опорой, чтобы стать жизненно необходимым.

Зойка считала себя обыкновенной, ничем не примечательной и всё не понимала, за что ей судьба послала это счастье, любовь сильного мужественного Георгия, который без сомнения нравился многим женщинам. Но Георгий был убежден, что по своему душевному и интеллектуальному уровню его жена стояла неизмеримо выше большинства окружающих женщин, равных своей милой Зойке он не видел, да и не хотел видеть. С годами их взаимные чувства может и становились спокойнее, но не уходили. Силой характера и свойственной обоим увлеченностью были супруги Ильины очень схожи: оба – люди убеждения и идеи, которые ставили перед собой высокие цели, а потом не жалея душевных и физических сил их добивались.

Зойка занималась научно-исследовательской работой, изучала механизмы мозга, а Георгий выбрал работу практического врача, психиатрию. Каждый из супругов посвящал много сил и времени своей работе, но и он и она умудрялись не забывать один о другом. Каждый из них не стоял на месте, боролся и двигался вперед, так много происходило в их жизни каждый день, что вечерами не могли они наговориться, так многое нужно было рассказать и своими мыслями поделиться.

Жили они вместе с отцом Зойки, Дмитрием Сергеевичем Боголюбским, в его большой просторной квартире в Хамовниках. Однако после рождения в семье Ильиных мальчишек-близнецов, квартира вдруг оказалась тесной, шумной и беспокойной. Вообще-то врачи уверяли Зойку, что она вынашивала одного ребёнка, и все её смутные предчувствия, что вынашивала она двойню, отметали как бредовые идеи. Поэтому во время родов, акушерка, увидев, что появляется второй новорожденный, в панике бросила Зойку и убежала в ординаторскую с криком «гемелли» (близнецы, по-латыни). Георгий шутливо говорил: «Ну, ты у меня, Зойка, во всем отличница, передовик, выполняешь и перевыполняешь планы. Вот и теперь родила мне не одного наследника, а двоих, да ещё похожих, как две капельки воды!» Назвали они своих близнецов Павлом и Алексеем в честь своих дедов, которых к этому времени уже не было в живых, желая тем почтить их память.

Теперь трудные, но радостные заботы в связи с рождением сыновей встали в их семье на первое место. Днями была Зойка с Павликом и Алешей совсем одна, она крутилась как белка в колесе и всё равно ничего не успевала, нужно было переделать тысячу дел – перепеленать, накормить, погулять, пеленки постирать, прокипятить, погладить. Вечерами падала она совсем без сил, но тут приходили с работы Георгий и Дмитрий Сергеевич и они старались измученную Зойку разгрузить. Дмитрий Сергеевич нередко устраивал ночами «дежурства», когда он вставал к отчаянно орущим близнецам, укачивал их, пел им вместо колыбельной военные песни и давал Зойке с Георгием, хоть немного поспать. И они старались отца без особой надобности не тревожить, у него оставалась своя комната, которая стала теперь одновременно и его спальней и кабинетом. В общем жили трудно, как на фронте, но старались поддерживать друг друга. Зоя была самоотверженной матерью, а Георгий оказался спокойным мудрым отцом. Если она легко впадала в отчаяние, когда дети плакали, не прибавляли в весе, болели, то Георгий всегда находил нужные слова, чтобы успокоить жену и протягивал ей руку помощи.

Когда детишкам исполнился год, Зоя вышла на работу. Мальчишек устроили в ясли. Конечно, хотелось бы подержать их дома подольше, но она не могла не работать, и не столько по причине материальной неустроенности, сколько, чтобы вернуться в мир науки и опять с головой погрузиться в изучение мозга и его деятельности. Ей повезло, она попала в замечательный научно-исследовательский институт, в удивительную лабораторию, в которой можно было освоить самые сложные современные научные методики. Зойка научилась изготавливать тончайшие электроды и химиотроды, то есть канюли для введения в мозг веществ активных в отношении мозговых рецепторов. Но изготовить эти электроды было полбеды, нужно было их вживить в определённые структуры мозга животных, а это означало выполнение сложнейших операций на мозге. Операции, которые делала Зоя, продолжались по восемь-десять часов, и нередко кончались неудачей – экспериментальные животные, собаки или обезьяны не переносили травматичного вмешательства на мозге и погибали. И вся Зойкина работа шла прахом. Но «упорство и труд всё перетрут», и постепенно её подопытные животные стали выживать, и условные рефлексы у них успешно вырабатывались, и удавалось ей производить электрическую и химическую стимуляцию мельчайших нейронных популяций, чтобы установить, как же они влияют на механизмы памяти.