Освободив рот друга от камней, я услышал, как за моей спиной открывается чёртов деревянный люк.

— Беги отсюда, беги! — через силу кричал он, выкашливая камушки из горла.

Из люка показалась лысая голова. Лунный свет скользнул по мерзкой ужасной ухмылке, застывшей на дедовом лице.

— Обряд надо, рано, надо пить чай, — сквозь зубы сказал он.

Хвала моей выдержке, что не позволила мне рухнуть в обморок на крыше. Спотыкаясь, я подбежал к дыре, спрыгнул вниз, больно приложившись коленом, но, несмотря на это, ничуть не сбавил скорости и, что было сил, припустил сквозь колючий кустарник, из-за которого чуть не лишился глаза, зацепив лицом ветку, в лес, а затем между деревьями прямиком на дорогу. Подбегая к трассе, я услышал нечеловеческий рёв бабы Нади, что эхом разнёсся по окрестностям, а затем за ним последовал оглушающий гул, казалось, раздавшийся откуда-то из-под земли, но и ему было не под силу меня остановить. Открылось второе дыхание, и я, не оглядываясь, бежал прочь.

***

За окном совсем стемнело, мы стоим на перегоне в ожидании отправки. Совесть по-прежнему жадно грызёт меня за то, что я оставил измученного неведомым обрядом друга в том мёртвом селе. Мне безумно интересно, что за садистский обряд я сорвал, расстроив тем самым обладателя голоса, походящего на гул.

А ещё я никак не могу понять, видели ли те сатанинские отродья, живущие в деревне, того мальчика в зелёных шортах, и не он ли отвлёк безумную бабку на собачьих ногах? Быть может, он есть какой-то светлый дух, сохранившийся в мёртвых деревнях разваленного мёртвого колхоза?

Но более всего меня интересуют последствия. Я не хочу думать об этом, но не посвятить вас в подробности происходящего просто не могу. Этот чёртов гул из-под земли — я всё отчётливее слышу его на каждой станции. И что самое страшное — мои попутчики его не слышат. Они смотрят на меня, как на безумца, но я-то знаю правду.

Теперь и вы знаете.

2021

Лицо в ванной

Не знаю, насколько правдивы в своих словах люди, утверждающие, что чуть не лишились рассудка после встречи с чем-то неведомо ужасным и необъяснимым. Сломало ли всё произошедшее меня, как человека? Совершенно нет. Сломало ли оно мне жизнь? Безусловно. Из-за событий, описанных ниже, сейчас я вынужден практически без отдыха зарабатывать сущие копейки в интернете. Близкие друзья благодушно приютили меня в своём загородном доме и заняли приличную сумму на покупку нового паспорта, однако и этих денег оказалось мало.

Я боюсь, что попросту потеряю время, зарабатывая гроши, но иного выбора у меня нет. Рано или поздно те сотрудники неизвестного мне ведомства в штатском, что уже неоднократно приходили к моим родителям, найдут дом друзей и прибудут сюда во всеоружии, поэтому, чтобы хоть немного облегчить свою участь, я поделюсь этой невероятной и ужасающей своей необъяснимостью историей.

Всё началось около трёх недель назад, когда, разругавшись с хозяином своей съёмной квартиры — старым сварливым солдафоном, — я пустился в активный поиск нового жилья. На помощь пришла давняя мамина подруга тётя Настя, согласившаяся сдавать мне квартиру за полцены, с полной оплатой счётчиков, разумеется. Не теряя ни секунды, я собрал все свои пожитки, трижды проклял дедовскую халупу и помчался в другой район города, расщедрившись от радости на такси.

Тётя Настя — женщина весьма симпатичная и весёлая — показала мне прекрасную однокомнатную квартирку с евроремонтом, и всё здесь было безупречно, начиная уютной комнатой и заканчивая прекрасным видом на сквер из окна, и лишь один нюанс чуть не заставил меня отказаться от щедрого предложения. Верхний слив в ванне, служащий ограничителем набираемой воды, оказался намного, я бы даже сказал, до неприличия больше стандартного. Меня этот момент, естественно не на шутку заинтересовал.

— А что с ванной? — удивлённо спросил я, выпучив на злосчастный слив свои глаза.

— А, это… — тётя Настя, не снимая доброй улыбки с лица, немного замялась и объяснила: — Жильца старого работа.

— Жильца? — переспросил я, не отводя глаз от причудливой, прикрытой пластмассовой решёточкой дыры в ванне.

— Да… снимал до тебя мальчик, такой, своеобразный молодой человек, — хозяйка квартиры будто ощущала мою тревогу и старалась говорить как можно мягче, — был у него бзик небольшой, боялся утонуть, говорил, что у него все в семье тонут, проклятие какое-то.

— Подождите… тут что, покойник лежал? — тихо спросил я, обернувшись на тётю Настю.

— Нет, ты чего, — улыбнулась она, удивившись моему вопросу, — он съехал просто, его из института отчислили, вернулся к родителям в деревню какую-то. Я сама незадолго до его отъезда про эту дыру узнала, даже деньги с него трясла, но он, говорит, нет ничего.

— Чем он её… болгаркой что ли? — не унимался я.

— Ой, понятия не имею, — рассмеялась хозяйка, — ты погляди, он и решётку на болты посадил. Я бы ванну поменяла, конечно, но сейчас дорого, ещё вирусы эти… Ты это, если полежать захочешь, плёнкой пищевой дыру снизу закрой да и всё, или пакетиком целлофановым можно, на скотч как-нибудь посадить… разберёшься в общем.

Её слова успокоили меня. Тревогу сняло как рукой, я даже усмехнулся про себя, представив, как сумасшедший квартирант портит ванну, не додумавшись просто принимать душ, не набирая воды.

— Квартирка-то прекрасная, второй этаж, лифт сломается — не страшно; остановка рядом, две минуты добежать, магазины…

Спорить было невозможно, недолго думая, я согласился, заплатил за первый месяц, получил ключи и, оставшись один, развалился перед большим плазменным телевизором.

У меня, человека далеко не самого бесстрашного, не возникла знакомая многим боязнь нового жилья. Первую неделю я провёл как в раю: хозяйка не тревожила меня, родители не приставали с расспросами, частенько в гости заходили друзья, которых на старую квартиру не впускал сварливый дед.

Первые странности начались в ночь со вторника на среду. Было раннее утро, я выпил кружку холодной воды на кухне и уже шёл в комнату. Проходя мимо входной двери, я услышал странные стуки, доносящиеся откуда-то с лестничной клетки. Моё сонное состояние вмиг испарилось, всю голову заняло любопытство. Прильнув к глазку, я увидел, как силуэт худосочного мужчины бьётся плечом в соседнюю дверь. Он гремел ключами и громко ругался, по всей видимости, не попадая в замочную скважину. Наконец, разобравшись с ненавистной дверью, он распахнул её. Его дверь с грохотом ударилась об мою; я отпрянул от глазка на мгновение, почувствовав неприятную вибрацию на глазу. Мужик громко рассмеялся, затопал на месте и, судя по звукам, с разбегу запрыгнул в квартиру, захлопнув за