Трэвис просто продолжает ухмыляться. Прежде чем он успевает двинуться дальше, я надеваю свои вишнёво-красные туфли на каблуках, которые были на мне прошлой ночью, и просовываю руки в красный кардиган. Затем беру Трэвиса под руку, и он выводит меня за дверь.

Коттедж находится дальше всего от домика, чтобы дать нам немного личного пространства. И хотя я наслаждалась прогулкой до коттеджа ранее, десятиминутная прогулка на каблуках сейчас — это не то, на что я была готова сегодня вечером, поэтому я в восторге, когда вижу гольф-кар, стоящий перед ступеньками.

Трэвис помогает мне забраться в него и садится рядом за руль.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, отъезжая от домика.

— Я бы хотела, чтобы все это быстрее закончилось, и мы могли просто побыть наедине в наш медовый месяц.

Гольф-кар кренится вперёд, когда Трэвис нажимает на тормоза. Я поворачиваюсь к нему, приподняв бровь.

— Не говори так. Не тогда, когда все, что я хочу сделать прямо сейчас, это отвезти тебя обратно в тот домик и забыть об этой репетиции.

Я качаю головой и смеюсь.

— Продолжай ехать, Казанова.

Мы подъезжаем к главному коттеджу пять минут спустя, и я беру Трэвиса за руку, когда он помогает мне выбраться из гольф-кара.

— Ты готова? — спрашивает он. Мы останавливаемся у подножия лестницы и оглядываем коттедж. — Мы ещё можем сбежать в Вегас и тайно пожениться.

— Я не хочу испытать на себе гнев наших мам, если мы так поступим. — Я крепче сжимаю его руку и тяну вверх по лестнице. — Тем более, что туда долго ехать. Мы все равно поженимся меньше чем через двадцать четыре часа.

— Это значит, что мы сможем заняться сексом меньше чем через двадцать четыре часа?

— Если ты воспользуешься ситуацией наилучшим образом. Никогда не знаешь, что произойдёт. — Я улыбаюсь, когда Трэвис останавливается как вкопанный, и наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щеку. — Время шоу, — говорю я и открываю дверь. Я тащу Трэвиса за собой, когда вхожу в коттедж.

Глава 6

Дыши глубже, Райли. Тебе нужно всего лишь продержаться следующие пятнадцать минут, и ты будешь замужем. Не нужно нервничать.

Но это именно то, что я чувствую. Нервозность.

Мои глубокие вдохи сейчас совсем не успокаивают. Всё тело дрожит. Это странно. Я ждала этого дня целую вечность. Я рада начать новую часть своей жизни. И я просто хочу, чтобы это событие в будущем уже скорее наступило.

Я не чувствовала себя такой нервной рядом с Трэвисом с момента нашего первого поцелуя. Но тогда всё было так ново, и нас окружали телекамеры. Вполне логично, что я нервничала.

— Милая, тебе нужно успокоиться, ты так сильно дрожишь, что можешь вызвать землетрясение. — Ага, мой отец пытается поднять мне настроение.

Я делаю ещё один глубокий вдох через нос и медленно выпускаю воздух ртом. Моё тело, по крайней мере, перестаёт дрожать, но разум по-прежнему сходит с ума.

Тейлор появляется передо мной с шотом.

Мой герой.

Когда я тянусь за ним, папа снова похлопывает меня по руке.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Мои губы кривятся в хмурой усмешке, когда я смотрю на своего отца.

— Это всего лишь один шот. Ты не можешь говорить, что тебе не нужно было успокоить нервы, прежде чем жениться на маме.

Папа смеётся и забирает шот у Тейлор.

— Туше, — говорит он и протягивает его мне.

Тейлор поднимает ещё один шот и чокается с моей.

— За лучший день в твоей жизни.

Мы обе запрокидываем головы и выпиваем. Текила. Следовало бы догадаться.

Жидкость обжигает, когда проходит сквозь меня, но теперь я могу дышать, не опасаясь приступа паники.

— Теперь ты готова? — шепчет папа.

— Готова, насколько это вообще возможно.

Папа кивает сотруднику курорта, который отвечает за музыку. Он нажимает на экран компьютера, и начинает играть «All of Me». Подружки невесты начинают идти. Последние двадцать минут мы толпимся в приёмной. Наши мамы были против того, чтобы Трэвис виделся со мной до свадьбы. Это была наша самая долгая разлука с тех двух месяцев после шоу.

О чем тебе не стоит думать прямо перед тем, как ты пойдёшь к алтарю, Райли.

Все, что я знаю, это то, что я очень рада выйти за дверь и увидеть его.

Тейлор взбивает мой короткий шлейф, прежде чем направиться к двери. У меня простое платье цвета слоновой кости без бретелек. На животе есть мелкие складки, скреплённые блестящей брошью. Шлейф достаточно короткий, чтобы его не нужно было распускать, если я этого не хочу, но достаточно длинный, чтобы за мной что-то тянулось.

Папа протягивает мне руку, и я просовываю в неё свою дрожащую ладонь. Мы подходим к двери и останавливаемся, пока Тейлор заканчивает идти по проходу. Все встают и оглядываются на дверь.

Папа ведёт меня за ряд стульев, расставленных для гостей. Мы доходим до начала прохода, и всё остальное теряется для меня, когда я встречаюсь взглядом с Трэвисом.

Он сменил свою фирменную улыбку на улыбку, захватывающую дух, она занимает половину его лица. Его глаза блестят. То ли от света, то ли от слез, я не уверена. Я делаю шаг вперёд и осматриваю Трэвиса. На нем простая рубашка цвета слоновой кости на пуговицах, тёмно-серый пиджак, тёмно-зелёный с серым галстук и тёмно-серые брюки. Обычно я не вижу его в костюме, поэтому он ещё более великолепен, если это вообще возможно.

Я чувствую, как улыбка расползается по моему лицу, когда мы приближаемся к нему. Мой папа останавливается и обнимает меня, затем притягивает к себе и Трэвиса. Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы обмениваться простыми рукопожатиями.

Папа садится, и моя рука скользит в руку Трэвиса.

— Ты прекрасна. — Трэв наклоняется, чтобы прошептать мне это на ухо, прежде чем мы подходим к священнику. Мой будущий муж целует меня в лоб, и я слышу, как гости восхищаются нами.

— Мы ещё не совсем готовы к этой части, — говорит священник с ухмылкой.

Рука Трэвиса сжимает мою, и мне приходится приложить все силы, чтобы не прижаться к нему. Я просто хочу оказаться в его объятиях прямо сейчас.

Я в таком оцепенении, что пропускаю речь священника, только замечаю, что он выжидающе смотрит на меня.

— Эм, что? — спрашиваю я, мой голос едва громче шёпота. Гости снова смеются, и я краем глаза замечаю Трэвиса, который старается не ухмыляться.

— Я сказал, что пришло время для клятв, вы написали свои собственные, верно? Не хотели бы Вы прочитать