пола бокал с коньяком и опять разлегся на диване. — Хотя и мухоморов понимаю, — задумчиво добавил: — Интересно люди живут…

— В смысле? — искренне удивился вор.

Тополев прищурился и хмыкнул:

— Я думал, ты умнее, Кот. Но ты реально не сечешь поляну. Ну вот представь, — Тополев перекрутился на диване, принял позу рембрандтовской Данаи, ожидающей золотого дождика, и протянул вперед руку с зажатым бокалом. — Представь, что у людей все есть. Ну просто все, их птичьим молоком не удивишь! Но вот туда, — Тополев показал бокалом на обшитый деревом потолок, — ТУДА ничего с собой не возьмешь. Ни птичьего молока, ни любимого бобика с молодой телкой… Главный вопрос, к которому приходит всякий: а есть ли ТАМ хоть что-то? На все другие вопросы мухоморы уже ответили, и почему б не отвалить бабок и не узнать о главном: что всех нас ждет ТАМ? — Тополев подмигнул. — Интересная задача, правда? На мой взгляд, достойная того, чтобы потратить на нее оставшиеся дни.

— Она неразрешима. И есть еще дети, внуки…

— Ты это серьезно? Оставить кому-то просирать свои труды… Сами пусть зарабатывают!

Тополев фыркнул, помолчал. Потом поднялся с дивана и махровыми носочками по персидскому ковру протопал до стола с закусками и коньяком. Наполняя бокал, не оборачиваясь к гостю, произнес:

— И кстати, о детишках. Глупых. Знаешь, что мне сказал тот жадный дурачок? Он мне типа предрек: если я не возьму в руки украденную вещь, которую давно хотел, то все у меня будет тип-топ.

— Ты это о «сильфиде»?

— Ну. — Константин развернулся. — Но ты не переживай. Попридержи пока камушек. Лаве у тебя есть, не голодаешь.

— А смысл?

— Да есть кое-какой. Не на одних же мухоморах мои интересы сошлись. Есть еще один приятный человечек, так к нему через этот камушек можно лихо подкатить. Еще спасибо скажешь.

— И кто такой?

— О, — Костя снова дирижировал бокалом, — конкурент товарищей — организаторов «Битвы». Та еще сволочь. Кстати — мертвая. Как многие думают, в том числе и Интерпол. Но сейчас об этом рано, сейчас нам нужно науськать нашу девочку на «Битву». Положительный ответ она должна дать завтра-послезавтра. Потом должна подложить в кабинет главного мухомора Кощина небольшую коробочку, желательно поближе к компьютеру, и на этом — все. Дальнейшее, «Битва» и прочая хрень, по ее усмотрению.

— А в той коробочке?.. — выразительно поинтересовался Котов.

— Не взрывчатка, не переживай. Начинка электронная. В тот день у Кощина лишний народ крутиться будет, так что…

— Подожди, подожди. А откуда лишний народ? И почему ты уверен, что Ника вообще попадет в дом этого Кощина?

— Эдуарду Кузьмичу, Котик, уже за девяносто, плюс подагра, банкет перед «Битвой» он всегда проводит у себя дома. Знакомится с участниками, которых, кстати, расселяют в мини-отеле в доме по соседству. Так меньше риска, что какой-нибудь придурок сфоткает их компанию и выложит в Интернет. Что уже было. Кузьмич после той истории несколько «Битв» подряд у себя в имении проводил.

— А как Ника попадет в кабинет? Его не запирают?

— Вместе с коробочкой Веронике передадут ключ от кабинета.

— О как, — поразился Котов, — у тебя есть ключ?

— Этому ключу сто лет в обед! Клара дубликат еще в прошлом году сделала, у экономки связку «одолжила». Но вот попасть в саму квартиру… — Тополев вздохнул. — Короче, мне нужно, чтобы в момент, когда старый мухомор свой комп включит, рядом наша волшебная коробочка лежала. Усек?

Котов кивнул.

Вся операция должна быть выверена поминутно: Ника подкладывает коробочку, идет в ванную и подает сигнал, мигнув светом, санузел там с окном. Кузьмичу тут же поступает сообщение на почту, на которое необходимо ответить. Набирать ответ на телефоне он не будет, пальцы скрючены подагрой, как миленький отправится в кабинет к компу… Дальше объяснять?

— Нет. Но если у меня все-таки не получится уговорить Нику…

— А тебе и не надо ее уговаривать! Пусть ее мент-любовник уговаривает! Ему-то ты, надеюсь, сможешь объяснить, что посадить мента — раз плюнуть! Клара им обоим небо алмазами усыпает! — Рычащий Тополев поперхнулся, махнул рукой. И неожиданно признался: — Хотя жаль, конечно, если Клара девочку размажет. У меня на ее счет большие планы.

— Какие? Какие планы могут быть на кондитера?

— Большие, Кот. Большие. Так что ты уж, будь добр, расстарайся.

О том, какие планы могут быть относительно кондитера у богатея Константина Федоровича, первой, что удивительно, догадалась непосредственно кондитер.

— Лорхен, — тихо выдохнула Ника, едва прослушав слегка отредактированный рассказ Котова. — Ее сын женат на дочери швейцарского банкира.

Детально расшифровывать догадку Нике не требовалось, в ее гостиной собрались неглупые мужчины. Майор ФСБ Красильников, сверкнув очками и широкими залысинами, задумчиво опустил голову. Два других силовика, полицейские капитаны Окунев и Ковалев, переглянулись. Окунев, поморщившись, принялся массировать переносицу. Все устали, время перевалило за полночь, на журнальном столике стояла дюжина пустых чашечек из-под кофе, лежала разломанная плитка почти нетронутого шоколада. Ради экономии времени Красильников попросил Веронику принять их у себя, поскольку эпицентр событий, как ни неприятно это признавать, находится здесь.

— Я не знал, что у Ларисы сын живет в Швейцарии, — сказал вор Котов.

— Речь не заходила. — Понурая Ника автоматически расправила салфетку под своей чашкой.

— Жаль. Если бы знал, не удивлялся, почему Костя сам решил твоей соседкой заняться. Раньше он так не высовывался, ему проще было какого-нибудь смазливого искусствоведа к ней подослать.

Котов мысленно хмыкнул: объяснение загадочного «все как я люблю» — нашлось. Больше всего Топляк любит деньги. Легко вообразить, как Костя просит свою милую знакомую помочь, к примеру, с переводом пустяковой суммы. Которая потом окажется настолько «грязной», что сыну Лорхен будет легче и дальше отмывать бабки, чем признаться в глупости законопослушному швейцарскому тестю. Получится очередная история про птичий коготок. Уж Тополев умеет сочинять подобные.

Вероника откинула голову глубоко назад, едва не ударилась макушкой о стену за спинкой дивана.

— Господи, ну почему все — так?! — спросила, глядя в потолок. — Нам надо срочно предупредить Лору! — воскликнула и подскочила с дивана.

— Сядьте, Вероника, — строго приказал Красильников. — Сядьте. Делиться нашими предположениями с Ларисой Петровной считаю преждевременным.

— Вы с ума сошли?!

— Преждевременным, повторю. Лариса Петровна…

— Называйте ее Лорхен или Лорой, пожалуйста, — поморщилась так и не севшая девушка, — не то у меня впечатление, будто мы о ком-то другом разговариваем.

— Договорились, — покладисто сказал Кирилл Андреевич. — Так вот, Лору нам будет проще вывести из…

— Да перестаньте! — раздраженно выкрикнула Вероника и топнула ногой. — Хватит! Нет никаких «будет проще», со мной вы это уже проходили! — Ника закружила по гостиной. — Неужели вы не понимаете, что разрушаете наши жизни, а?! Лора