— Как прошли танцы? — поинтересовался Скотти, думая о Шеннен и продолжая грести листья.

«Самому не верится, что я ее пригласил, — думал он. — Неужели я пойду на свидание с ней? Конечно».

Он не расслышал, что ответил Бендер.

— Все спрашивали про вас с Лорой, — говорил тот, принявшись грести обратной стороной граблей. Ради смеха он готов был делать что угодно.

— Хватит валять дурака, а то мы так никогда не закончим, — засмеялся Скотти.

— Ну а чем ты занимался после игры? — полюбопытствовал Бендер.

— Я просто отправился домой и… стал смотреть видик, — ответил Скотти, не глядя ему в глаза.

— Да? И что же ты смотрел?

— Не помню… какой-то глупый фильм, который взял на прокат Денни, — сообщил Скотти и подумал: «Я совсем не умею врать. Соображаю недостаточно быстро и всегда краснею».

Но друг, делавший длинные и медленные движения граблями, ничего не заметил.

— Ну а что ты делаешь сегодня? Может быть, сходим в бассейн или еще куда-нибудь?

— Не могу, — поспешно отозвался Скотти. Даже слишком поспешно.

— Почему это? — Бендер пристально посмотрел на него. — Уж не на свиданку ли собрался?

— Ага, счас, — с иронией подтвердил Скотти, по-прежнему не поднимая глаз.

— Лора тебя убьет, — рассмеялся Бендер.

— Да мне… ну… просто надо позаниматься, — соврал Скотти и виновато подумал: «Одна ложь тянет за собой другую».

— Тебе? Позаниматься? — воскликнул Бендер и свалился на только что собранную кучу листьев. — Я думал, ты можешь получать пятерки без зубрежки. — Он сел, но коричневые листья остались в его волосах. — К тому же тебя ведь уже приняли в Принстон. Так чего же зря стараться?

— Но не могу же я бездельничать до конца учебного года, — проворчал Скотти. — Иначе меня станут принимать за тебя! — Он засмеялся над собственной шуткой, бросил грабли на землю и помог другу подняться. — Какая скука! Пойдем-ка посмотрим на Эрни.

— Эта змея все еще у тебя? — спросил Бендер, вместе с ним огибая дом.

— Ага. Я построил для нее клетку, — сообщил Скотти. — С той стороны гаража. Поставил туда обогреватель и все необходимое. Так что Эрни хватает света и свежего воздуха. Когда он подрос, мама запретила мне держать его в доме. Она боится змей.

— Боится змей? Как странно! — воскликнул Бендер.

Скотти шутливо пихнул его. Бендер изобразил, что улетает к другому краю гаража.

Они остановились перед большой клеткой, состоящей из стекла и решеток, которую соорудил Скотти.

— Да у тебя там целое дерево, — заметил Бендер, заглядывая туда.

— Конечно, ведь Эрни — древесная змея, — объяснил Скотти. — Я хочу, чтобы он чувствовал себя как дома.

Большая зеленая змея висела между двух веток. Ее головы не было видно.

— Клевая расцветка, — заметил Бендер. — Зеленая, почти что неоновая. Люблю рубашки такого цвета.

— По-моему, все твои рубашки такого цвета, — пошутил Скотти.

— Только те, что я ношу без куртки, — возразил Бендер. — Послушай, может, все-таки передумаешь? Пойдем куда-нибудь сегодня вечером. Позанимаешься в следующем году.

— Да нет, я правда не могу, — повторил Скотти. — У меня… много разных дел.

«Не надо было назначать свидание Шеннен, — подумал он. — Вот теперь из-за этого приходится обманывать лучшего друга. А впрочем, не важно. Ведь это всего на один вечер».

— Эй, Скотти! — крикнула мать из дверей. — Скотти, ты где?

— Что, мама? — Он вышел из-за гаража.

— Принесли почту, — сообщила она. — Иди, посмотри. Тебе открытка от Лоры.

* * *

Скотти надвинул кепку пониже на лоб. Они с Шеннен только что вышли из кинотеатра.

— Ну, как тебе фильм? — поинтересовался парень, подводя ее к машине.

Он выбрал старый кинотеатр «Вестсайд», находящийся в соседнем городе, чтобы его не увидел никто из знакомых.

— Интересный, — задумчиво произнесла девушка. — Только я не поняла юмора. Он какой-то сухой.

Скотти наблюдал за ней на протяжении всего фильма и не мог определить, нравится ей фильм или нет. Первую половину она сидела, прикусив губу, без всякого выражения. А к концу сжала руки своего кавалера, все так же глядя на экран.

Он то и дело посматривал на нее. Шеннен была в обтягивающем шерстяном свитере, очень короткой зеленой кожаной юбке и прозрачных чулках.

Парню даже не верилось, что он сидит здесь вместе с ней. Возбуждение и нервы мешали ему толком следить за сюжетом.

— По-моему, Джон Кенди не очень смотрелся, — высказался он теперь, пытаясь завязать разговор. Сегодня разговаривать было почему-то намного труднее, чем вчера.

— Джон Кенди? Это тот, толстый? — уточнила Шеннен, забираясь в машину.

«Конечно, толстый, — подумал Скотти, обходя машину и садясь за руль. — Какой же еще?»

Он уже начал подумывать, что совершенно напрасно пригласил Шеннен на свидание, как вдруг она внезапно прильнула к нему и поцеловала.

От нее исходил сладкий, кажется, апельсиновый запах. Ее волосы мягко щекотали его лицо, от чего по коже бежали мурашки.

Шеннен плюхнулась обратно на сиденье, улыбнулась парню и облизнулась. Он глубоко вздохнул, снова начиная нервничать, и негромко спросил:

— Хочешь, отвезу тебя на Райнер Пойнт?

Всем было известно, что многие назначают там свидания. Интересно, как Шеннен отреагирует?

Она рассмеялась и отрицательно покачала головой.

Скотти почувствовал досаду. «Я слишком настойчив, — подумал он. — Слишком настойчив. Вот дурак! Теперь и она это поняла».

Но тут Шеннен коснулась его ладони и предложила:

— Поедем лучше ко мне домой.

— Что? — Подняв глаза, парень увидел на ее лице игривую улыбку.

— Поедем ко мне домой, — прошептала она. — Мы будем совсем одни. Мои братья уехали в другой город, а родители на всю ночь ушли в гости.

— Правда? — выдавил Скотти ломающимся голосом.

— Правда, — подтвердила девушка, кивнув. Ее рыжие волосы упали на лицо, и она откинула их назад.

Скотти развернул машину и направился к ее дому. Вечер выдался холодный и ясный. На дороге было много машин — всем хотелось развлечься в субботу вечером. А из-за аварии на Пенсильванском перекрестке поток еще больше усилился.

Они ехали в полном молчании. Шеннен улыбалась парню. Он хотел поговорить с ней, но не знал, о чем. Ведь вчерашний матч, сегодняшний фильм и все школьные дела они уже успели обсудить.

Скотти даже обрадовался, когда Шеннен включила радио. Она снова вывернула громкость на полную катушку и стала негромко подпевать. Ее губы двигались, но слов не было слышно.