— Я думала, мы обсудили это вчера, Гейб. Я не собираюсь быть твоей вещью.

Идущие за мной сталкеры-телохранители поднялись со мной по лестнице.

— Классные трусики вишневого цвета, маленькая принцесса, — сказал Гейб, находясь на несколько ступенек ниже меня.

Я резко отвела руку назад и прижала юбку к бедрам. Но потом поняла, что на мне надеты черные шортики, а Гейб снова издевался надо мной.

Его смех эхом разнесся по лестничной клетке, и я подумала, не сошел ли он с ума, особенно когда обнял меня за плечи в момент нашего нахождения на верхней площадке.

— Давай, Грейс. Станем друзьями, — сказал Гейб.

— Почему ты прикасаешься ко мне? Это не нормально. — Я сбросила его руку с себя, от чего он снова рассмеялся.

— Видимо, она не хочет, чтобы ее маленькие подружки из группы поддержки подумали, что она может тусоваться с такими, как мы, — сказал Себастьян.

— Говори за себя, парень. Я чертовски шикарный. — Гейб разгладил рубашку Adidas спереди и улыбнулся своей маниакальной улыбкой.

Бекс ждала меня у дверей, ведущих на выход. Когда она увидела меня с этими двумя упрямцами, судя по взгляду, была сильно удивлена.

Я ускорила шаг, и они отстали, хотя я прекрасно понимала, что в их силах было остановить меня, если бы они того желали. Эта школа была такой огромной, а учителя так перегружены работой из-за нехватки кадров, что никому не было дела до двух здоровенных парней, следовавших за девушкой по коридорам.

Я была сама по себе.

И очень надеялась, что наскучила им.

Мы с Бекс снова пошли на трибуны, и я сунула свой сэндвич в рот, прежде чем она успела задать мне вопрос. Пока я жевала, размышляла о том, что сказали Баш и Гейб. Я слишком хороша для них — или, по крайней мере, так они считали. И о моих подругах-чирлидерш. Мне нравилась сама мысль, что я уже не та девушка, какой была в пятнадцать лет, но и на тот момент не предполагала, что была настолько ужасной.

— Что ты раньше думала обо мне? Два года назад? — спросила я.

Бекс отложила бутерброд, обдумывая свой ответ.

— Ну, ты мне нравилась, когда мы виделись на уроке искусств.

— А вне занятий по искусству? — настаивала я.

— Ты исчезла. И то, что делало тебя тобой, настоящей, превратилось в пустоту, окружающую тебя и твоих друзей. Ты стала одной из них, а они были довольно дерьмовыми. Такими и остались. — Она схватила меня за колено. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься снова стать чирлидершей.

Я бы рассмеялась, если бы ее выражение лица не выдавало неподдельное беспокойство.

— Не переживай об этом. Думаю, что мои мосты сгорели дотла, так что даже если бы я захотела вернуться в команду, этого бы не произошло. — Я тяжело вздохнула. — Черт, я и не представляла, насколько была ужасна.

— Гейб что-то сказал? Поэтому ты спрашиваешь?

— Скорее Себастьян. Кажется, он действительно ненавидит меня, и я не понимаю почему. Я его совсем не помню. Сомневаюсь, что наши пути когда-либо пересекались.

Она одарила меня понимающей улыбкой.

— Потому что ты бы запомнила этот прекрасный до чертиков психопатический образец, верно?

Я чуть не подавилась чипсами.

— Значит, я не единственная, кто думает, что на лбу у него написано «будущий серийный убийца»?

— Может быть. Но я бы, пожалуй, забралась в его фургон для убийств.

Я рассмеялась.

— Ты заставляешь меня беспокоиться о тебе, Бекс.

Остаток обеда мы провели, обсуждая фотопроект, который она планировала добавить в свое портфолио, и я попыталась выбросить Себастьяна Вега из головы. Мне стало легче, когда мы вернулись внутрь, а потом я выдохнула, когда парни у стены нас не побеспокоили.

Когда мы вошли в школу, Бекс взяла меня за руку.

— Мне очень нужно, чтобы ты пошла со мной на футбольный матч в субботу вечером. Кэсси заставила меня пойти с ней посмотреть игру Эйдена, но я ни за что не пойду туда одна, иначе она опять бросит меня после завершения матча. — Она вытаращила на меня глаза. — Пожалуйста?

— Футбол? Серьезно?

— Ты у меня в долгу за то, что я спасала тебя от столовой предыдущие пару дней.

Я закатила глаза, но ухмыльнулась.

— Хорошо. Там ведь не будет никаких чирлидерш, верно?

— Нет. Не думаю, что кто-нибудь из твоих людей часто посещает футбольные матчи. Они не тусуются с футбольной толпой.

— Бывших людей, — поправила я.

Она помахала через плечо, крикнув: «Неважно», когда мы разделились по своим классам.

* * *

Елена сидела рядом со мной на английском, и я слегка улыбнулась ей, доставая свой блокнот из рюкзака. Она постучала по нему ручкой.

— Ты все еще в «Кошмаре перед Рождеством»?

— Я уже не смотрю его каждую неделю, как это было раньше, но да. Салли и Джек навсегда, верно?

Она склонила голову набок, ее улыбка была такой же слабой, как и моя.

— Ты выглядишь очень мило. Думаю, ты стала выше, если это возможно.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Эл. — Это не было ложью. Елена всегда была самой красивой девочкой в классе, и она выросла в чертовски сногсшибательную девушку. Но я знала, какое уродство в ней существует. За ее светлыми локонами, персиково-кремовой кожей скрывалось сердце, которое было черным, как ночь.

— Как твой папа? — спросила она тихим голосом, чтобы больше никто не услышал.

Я сжала свой рот в тонкую линию и перевела на нее взгляд. Затем медленно покачала головой. Я не могла произнести эти слова вслух. И, судя по вздоху Елены, она все поняла.

— Так вот почему ты вернулась? — спросила она.

Я кивнула, почувствовав жжение в носу. И изо всех сил старалась не заплакать.

Один вопрос о моем отце, и я был близка к тому, чтобы потерять самообладание. Я бы предпочла иметь дело с парнями, пытающимися мучить меня, чем прямо сейчас вести этот разговор.

К счастью, Нейт вошел в класс, отвлекая внимание Елены. Он склонился над ней и издал отвратительные рычащие звуки в ее шею, прежде чем выпрямиться, уперев руки в бедра и осматривая нас обоих.

— Грейс.

Я посмотрела на него, приподняв бровь.

— Нейт.

— Очень жаль, что вы не оставили место для меня, но приятно снова видеть вас двоих рядом. — Он указал большим пальцем через плечо. — Я буду там, утопая в жалости к себе, что не рядом с вами.

Нейт попятился, изобразив свою фирменную дерзкую ухмылку, прежде чем сесть за парту прямо напротив нас.

Теперь, когда волнение внутри меня