XIV века «Приключения сэра Джона Мандевиля» (фр. «Livre des merveilles du monde») говорится о том, что грифонов особенно много в Азии. В тексте подчеркиваются колоссальный размер и сила этих существ: говорится, что один грифон сильнее, чем восемь львов или сто обычных орлов. Он даже способен похитить и унести в свое гнездо большого коня. Исидор Севильский поместил грифонов в раздел о диких животных, описав их следующим образом: «четвероногие животные, покрытые перьями. Этот род зверей обитает в Гиперборейских горах. Всеми частями тела они – львы; крыльями и лицом похожи на орлов; чрезвычайно враждебны по отношению к лошадям. Увидев человека, разрывают его на части». На миниатюрах средневековых бестиариев зачастую можно встретить сцены нападений грифона на человека или лошадь, которые свидетельствовали об их враждебности и опасности.

Грифон, похищающий лошадь.

Бестиарий XIII века. Бодлианская библиотека, Оксфорд, Англия (MS. Bodl. 764, f. 11v).

Грифон, уносящий в клюве человека. The Liber Floridus (Цветоносная книга) Ламберта из Сент-Омера, Северная Франция, Фландрия. Середина XII в. (Herzog August Bibliothek Wolfenbüttel, Cod. Guelf. 1 Gud. lat. (Liber Floridus), f. 39v).

https://bestiary.ca/manuscripts/manugallery5319.htm

Образ грифона был особенно востребован в средневековой геральдике. Европейские аристократы включали его изображение в свои гербы, что символизировало силу, военную храбрость и лидерство представителей рода. Несколько причин способствовали особой популярности грифона. Во-первых, в самом его облике сочетались черты царственных животных: льва – царя зверей и орла – царя пернатых. Во-вторых, генетически, то есть с самых древнейших времен, образ этого мифического существа был связан с божественными и царственными особами (например, изображение грифона украшает тронный зал Кносского дворца на Крите, XVI–XV вв. до н. э.). Немаловажную роль в популяризации грифона в Средние века сыграли романы об Александре Македонском (так называемые «Александрии»). Эти произведения нередко подробно иллюстрировались, и в сцене вознесения Александра Македонского именно грифоны доставили его корзину на небо, выступая в роли посредников между миром божественным и миром земным.

«Вознесение Александра Македонского на небо». Рельеф Дмитриевского собора во Владимире, южный фасад. XII в.

«Вознесение Александра Македонского на небо».

Миниатюра из книги «История об Александре», Франция, сер. XV в. (British Library: Royal 15 E VI, fol. 20v).

http://www.bl.uk/catalogues/illuminatedmanuscripts/ILLUMIN.ASP?Size=mid&IllID=38952

Грифон. Гравюра Мартина Шонгауэра, 1470–1491 гг. Метрополитен-музей, Нью-Йорк.

https://www.metmuseum.org/art/collection/search/336196

Изображения грифонов можно встретить и на христианских надгробиях, где они символизируют стражников мира мертвых, оберегающих покой погребенных. Природа грифона, соединяющая в себе земного и небесного зверя, ассоциировалась также с идеей двойственной природы Христа, одновременно обладающего и земной, и божественной сущностью. Образ грифона, как можно убедиться, чрезвычайно многозначен, его можно трактовать по-разному, в зависимости от контекста, в котором он находится. Однако позднесредневекового немецкого гравера Мартина Шонгауера символический смысл этого существа интересовал в меньшей степени, гораздо больше его привлекала необычная гибридная внешность грифона, позволяющая поэкспериментировать с сочетаниями фактур шерсти и перьев. Гравер трактовал фигуру грифона нестандартно, строго не привязываясь к средневековой традиции: он, например, с легкостью заменил львиные лапы на бычьи. Шонгауер натуралистично передал текстуру перьев грифона и его выразительный мускульный рельеф, подчеркивающий легендарную силу этого фантастического животного. Несмотря на гибридную природу, облик грифона не был лишен определенной доли благородства.

Другое дело – убивающий взглядом василиск, ядовитое существо омерзительной наружности со смертоносным запахом, отравляющим землю, воду и воздух. Укушенную василиском жертву не доедают звери, к ней не притрагиваются птицы. Даже мертвый василиск не теряет своей губительной силы. Везде, где только будет развеян его прах, пауки не могут сплести свою паутину, а смертоносные твари теряют способность жалить. Как уточняет Исидор Севильский, «василиск» (basiliscus) – это название, происходящее от греческого слова, а по-латыни василиска именовали иначе – regulus, то есть «царь змей». При этом другие змеи не очень жалуют своего «царя», они в ужасе бегут от него. Один лишь взгляд этого монстра способен убить человека. Как сообщают средневековые бестиарии, при встрече с василиском важно увидеть его первым, только тогда есть шанс на спасение. Если же василиск первым увидит свою жертву, шанса выжить у нее уже не будет.

Античные авторы пишут о василиске как о разновидности змеи. Плиний Старший отмечает, что передвигается он, не извивая многократно свое тело, а шествует, поднимая кверху среднюю часть. Своим свистом он обращает в бегство всех змей, а запахом истребляет кустарники, выжигает травы, уничтожает камни. Однажды василиска удалось проткнуть копьем с лошади, но прошедшая через это копье смертоносная сила уничтожила не только всадника, но и саму лошадь[10]. ‌В поэме «Фарсалии» римского поэта Лукана описывается битва армии Катона со змеями, во время которой василиск обращает змей в бегство и в одиночку противостоит воинам. Один солдат поразил василиска, но остался жив только лишь потому, что отрубил себе руку, которая держала копье[11].

Кровь василиска наделялась магической силой: по преданиям, она могла исполнять просьбы, обращенные к правителям, и мольбы к богам, а также избавлять от недугов, наделять амулеты магической и вредоносной силой. Именно поэтому в рецептах средневековых алхимиков василиск служил важным ингредиентом. Монах Теофил, живший в начале XII века, в своем труде «Список различных искусств» (лат. «Schedula diversarum artium», III, 48) рассказывает, как из вылупившихся василисков можно приготовить золото, добавив к ним еще целый ряд замысловатых элементов.

Василиск. Нортумберлендский бестиарий. Англия, сер. XIII в. (Музей Гетти, Лос-Анджелес, MS. 100, f. 54v).

На миниатюрах средневековых бестиариев василиск нередко изображался не как змея, а как существо, напоминающее петуха со змеиным хвостом. Откуда возник такой гибридный образ? Ответить на этот вопрос помогает энциклопедия «О природе вещей» (лат. «De natura rerum»), составленная в XIII веке Фомой из Кантимпрэ. В ней приведены подробные сведения о василиске: «Петух, одряхлевший к старости, сносит яйцо, из которого вылупляется василиск. Однако для этого необходимо совпадение многих вещей. В обильный и горячий навоз он помещает яйцо, и там оно согревается, словно родителями. Спустя много времени появляется птенец и взрастает сам по себе, подобно утенку. У этого животного хвост змеи, а тело петуха. Те, кто утверждает, что видел появление подобного существа на свет, рассказывают, будто у этого яйца вовсе не скорлупа, а шкура крепкая и настолько прочная, что ее невозможно проколоть. Бытует такое мнение, что яйцо, которое сносит петух, вынашивает змея или жаба»[12]. Единственное животное, способное убить василиска, – ласка