Лэрд следил за хозяйкой с любопытством, но фонарь его не удивил. Значит ее пациент и в самом деле богат, отметила Ильда, такие игрушки могут купить своим отпрыскам только очень состоятельные лэрды и купцы.

– Вот северная долина, – взяв в руки указку управления, Ильда нажала один из камней.

Стол осветился, замерцал и исчез вместе с фонарем. Вместо них перед знахаркой поднялась подробная карта королевства, какой она виделась бы парящим под облаками птицам. Пики гор, извилистые ленточки рек, мох лесов и трещины ущелий. И яснее всего виделась Северная долина, владение герцога Тайгерда. Драгоценным аквамарином светилось в центре озеро Берсно, вокруг него раскинулись поля, леса и города. Целых четыре.

– А вот дорога из прибрежных земель в нашу долину, – указка коснулась едва видной паутинки, протянувшейся через горы, и та тотчас увеличилась, словно резко приблизившись, налилась цветом и объемом. – если ехать с юга на север, сначала встретится постоялый двор Тревиза. От него тропа начнет подниматься на северный перевал. Сотню шагов по самому верху – затем наискосок вниз, к Домскому ущелью. Так его назвали первые путники, возвращавшиеся из южных областей домой в долину. По ущелью несется бурный поток, а склоны заполонены лесом и кустарником… там водится много дичи и птиц. Путешественники преодолевают его по длинному каменному мосту, от которого дорога сворачивает направо, и вьется по более пологим, чем прежде, склонам гор. В полумиле от моста она проходит мимо почти незаметного ущелья … скорее расщелины между двух тесно стоящих гор. В том месте из-под кустов выбивается ручеек и весной он довольно буйный, даже пришлось делать над ним мостик. А сразу за этим мостком прикрыт кустами бузины проход между скал к тропке идущей по берегу ручья. И ни одному путешественнику даже в голову не приходит вопрос, откуда в горах, сплошь заросших колючим тёрном и облепихой вдруг взялась бузина? Все еще под впечатлением щедрой красоты Домского ущелья, и никого не интересуют растущие на склонах скудные кусты. Тем более с дороги ущелье кажется тесным и непроходимым так как через полсотни шагов резко сворачивает влево. И избушку наемников невозможно увидеть, пока не проедешь еще пары сотен шагов.

– А картинки этого места нет? – безо всякой надежды осведомился лэрд, и сам понимавший, что никто из глав гильдии наемников не стал бы заказывать магам-иллюзионистам дорогую работу.

Они наоборот, стараются прятать от чужих глаз свои тайные местечки, где можно, как ему теперь предельно ясно, не только получить помощь знахарки, но и укрыться от бандитов или преследования, отлежаться, как в норе, зализывая раны и обдумывая планы.

– А вы бы сделали? – с усмешкой осведомилась знахарка.

– Нет, – честно признал он.

– Вот тогда и постарайтесь забыть про этот приют, – выдала она неожиданно жесткий вывод, – когда вас отсюда заберут.

– Ты так предана своим нанимателям? – помолчав, задумчиво справился её пациент, и Ильда укоризненно усмехнулась ему в лицо.

– Вам нужно больше спать… пока вы не в состоянии рассуждать здраво. При чем тут наниматели? Я беспокоюсь за сестру, которая придет сюда работать после меня. Возможно у нее не будет зверя, или он окажется слабее моих. А одуревшие от скуки путешественники, жаждущие развлечений, обычно не рассуждают долго… а действуют как пираты, захватившие прибрежный поселок.

Она резко свернула иллюзорную карту, убрала на место и, застелив скатерть, вышла из комнаты под ошеломленное молчание лэрда. Похоже, не привык он слушать таких откровенных отповедей, огорченно думала девушка, занимаясь своими делами. Ставила в прогретую печь чугунок с мясом, залитым соком лимона и перемешанным с порезанной луковицей. К вечеру протомленное жаркое будет готово и из него получится более питательный и вкусный паштет, чем из вареного мяса.

А лэрду требуется хорошо питаться, и не только из-за потери крови. Вместе с нею и памятью он потерял еще одну важную частицу себя, дар мага. Или просто знахаря – пока непонятно, но слабые пока отзвуки магии Ильда не могла спутать ни с чем иным и теперь ей хотя-бы понятно, как он выжил в метель. Спасла магия, в случае смертельной опасности одаренный бессознательно начинает тратить ее на поддержание своей жизни пока не исчерпает природный запас. Кроме него могут помочь разве защитные амулеты… но у лэрда нет никаких амулетов. Хотя просто обязаны быть… значит злоумышленники обобрали его с наглостью и хладнокровием пиратов, за которыми так рьяно охотится его величество Бругенон Отиверд четвертый.

А ведь наверняка и он будет искать пропавшего лэрда, особенно если тот жил в прибрежных пределах, – вдруг как молнией настигла знахарку догадка, сразу испортившая ей настроение.

В королевстве немало магов, но большинство из них заняты собственными делами в цитадели. Хотя, считается что самые сильные служат придворными магами в королевском дворце. И его величество наверняка отправит на поиски пропавшего лэрда и магов и людей, столько, сколько потребуется.

Следовательно, ей следует ждать гостей значительно раньше, чем она предполагала и к этому событию нужно подготовиться. По крайней мере наварить и остудить побольше мяса и взвара, нарезать загодя лука и овощей. Да и постирать пора бы… и снова придется тратить силу.

Весь день Ильда крутилась как белка, и сидевший в спальне пациент ей не мешал. Приходил поесть, когда звала, тихой мышкой пробирался мимо в холодную пристройку, каждый раз покорно выслушивая указания не мочить бинтов и не пытаться их снять. Только вечером, когда девушка, выпустив зверей погулять, и устало присела на скамеечку, готовясь мыть им лапы, осторожно спросил:

– А когда ты будешь делать мне перевязку?

– Сегодня рановато, – вздохнула она, – я пропитала первый слой бинтов зельем регенерации, и оно еще действует. Значит лучше пока не тревожить. А к утру будет видно.

Последнюю фразу она прибавила просто так, из жалости, не заживают такие страшные раны ни за сутки, ни за двое. Даже с помощью самых сильных, заговоренных зелий. Но лэрд заметно приободрился, и после ужина ушел спать. А Ильда повозилась еще часок, разбирая мясо и процеживая взвар и тоже направилась к лестнице, оставив на всякий случай открытым люк. И неважно, что звери спят очень чутко и никогда не пропустят приближение гостей, ей самой так спокойнее.

Утром, едва спустившись вниз, знахарка обнаружила сидящего у кухонного стола лэрда. Можно было не сомневаться, чего он тут ожидает, и Ильде невольно пришлось задавить на корню его надежды.

– Сначала я выпущу зверей и сделаю вам завтрак, – безапелляционно заявила она, – потом посмотрю, можно ли уже бередить раны.

– Но мне неудобно так есть… – попытался протестовать пациент и потерпел неудачу.

– Я уже искренне сочувствую вашему лекарю, вы очень непослушный пациент. Не капризничайте Дар, это не надолго.

Он поджал губы и смолчал, но вряд ли проникся к ней особой благодарностью за заботу, невесело осознала Ильда. Вот это самое обидное в ее работе, все пациенты требуют особого внимания и исполнения глупых прихотей, слепо не замечая сколько тяжкого труда приложили лекари для их спасения. Но тут же намертво запоминают какую-нибудь мелочь, не понравившуюся фразу или запрет на развлечения или лакомства.