меня на всей кавалерии, так что выдели пару человек, чтобы отправить с донесением вслед за Хорунженковым.

— Пару человек, надежных и быстрых?.. — Буденный на мгновение задумался. — В идеале же послать кого-то, кто уже ходил в дозоры в ту сторону?

— Да, — я заметил, что Семен смутился. — Что-то не так?

— Все так, но… Мы же врага с нашего фланга ждем, а там — Южный отряд. Капитан Хорунженков сам своих разведчиков посылал, а я… Думал, раз направление не основное, то и натаскивал там только новичков.

— То есть у нас либо опытные казаки, но без знания местности, либо кто-то из совсем свежих пополнений? — понял я.

Не самая удачная ситуация. С одной стороны, просто идти по следам отряда Хорунженкова несложно. С другой, если там уже наступают японцы, посылать кого-то, кто не знает местность, слишком рискованно. В итоге я все-таки остановил свой выбор на новичках. Но хоть Буденный их и разрекламировал — в первом же дозоре столкнулись с японцами и даже кого-то подстрелили — все равно на душе было неспокойно.

Ночью спал плохо, несколько раз просыпался от приходящих в голову идей, а утром поднялся и первым делом снова поехал в Ляоян к интендантам. А то после отказа от предложения великого князя надо было срочно разбираться, на что именно я могу рассчитывать. Наверно, еще неделю назад столь важные господа меня бы просто послали — все-таки в транспорте и снабжении царила довольно специфическая атмосфера — вот только после приезда Плеве и поднятой тем бури тут все изменилось.

— Вячеслав Григорьевич, доброго дня, — прямо на входе со мной поздоровались.

Я оглянулся и тоже вежливо кивнул поручику Огинскому. Адъютант Куропаткина стоял со смутно похожим на него молодым человеком, которого тут же представил. Оказалось, старший брат и секретарь самого Витте, который по просьбе своего начальника присматривает за деятельностью Плеве.

— Не боитесь рассказывать такое первому встречному? — невольно улыбнулся я.

— Не первому встречному, а вам, — ответил Огинский-младший. — У вас репутация, полковник.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как понимающе кивнуть.

— А по какому вы вопросу? Может быть, я смогу помочь? — Огинский-старший изобразил участие, а я задумался, точно ли случайна наша встреча.

— Хотел узнать, есть ли возможность добавить в расписание дополнительные вагоны из Владивостока или хотя бы с Амура, — я не стал пояснять дальше, но и так было понятно, что я нацелился на тыловые запасы. Мне ведь обрезали только новые линии снабжения, а выбить полный штат по артиллерии и снарядам для своих уже обещанных туземных полков еще можно было попытаться.

— Не получится, — почти сразу ответил помощник Витте.

— Вы уверены?

— Все составы забиты Куропаткиным под завязку. Если появляются свободные мощности, то главнокомандующий нагружает их в тот же день. Так что вытащить хоть что-то в обход него точно не получится.

— Это правда, — подтвердил напор своего начальника Огинский-младший. — И если еще четыре дня назад у вас был бы шанс, то сейчас…

Он не договорил, но я и так все понял. До атаки бомбистов транспортники могли бы протолкнуть мои грузы за взятку, сейчас же — не решатся. Я все же не удержался и, помня, что мои интересы расходятся и с Куропаткиным, и с Витте, заглянул к интендантам лично. Но только время потратил. Огинские оказались правы: все составы на ближайшие полгода были уже загружены, а что-то менять или добавлять никто не был готов. Глаза блестели, уши краснели, но от всех предложений обсудить детали без посторонних лишь мужественно отказывались.

Наверно, сегодня я разбил немало сердец. Несбывшимися надеждами, которые были так близко, но в то же время так далеко. Погруженный в свои мысли я прошелся по улице… С кем-то, узнавшим меня, даже поздоровался. Еще заметил, что куда-то пропали яркие плакаты, высмеивающие японцев. Ну да, говорить о слабости врага, когда он пришел под твои стены, было бы уже нелепо. Ненадолго задержался возле дома прессы — там меня тоже узнали.

Сразу несколько человек просили подсказать, когда Джек Лондон выпустит новый рассказ и, главное, как продвигается мой роман с японкой. Я даже растерялся, но тут помог Чернецкий — журналист «Ведомостей» растолкал своих коллег и под крики, что ему обещали интервью, отвел меня в сторону.

— Спасибо за спасение, — искренне поблагодарил я парня, невольно оценив его бледность. Кажется, война стала непростым испытанием не только для военных, но и для пишущей братии. — Или вы на самом деле хотели задать несколько вопросов?

— Разве что небольшой комментарий, — Чернецкий смутился. — Это не мне неинтересно — просто больше сейчас не дадут поставить в печать. Все место зарезервировано под высоких гостей, тут уже ничего не изменить.

— И что за вопрос? Возьмут ли японцы Ляоян? — пошутил я.

— Наверно, это был бы хороший вопрос для обычного военного, но… — Чернецкий задумался. — Я бы спросил что посложнее. Например, так: а не будет ли простому народу лучше, если японцы возьмут Ляоян?

Выпалил, а потом уставился на меня долгим немигающим взглядом. Неожиданно, я словно по-новому взглянул на этого человека.

— Знаете… — медленно заговорил я. — Вы спросили про простой народ, а я все-таки офицер, поэтому не буду говорить за других. Лучше расскажу одну историю. Вы же знаете, что после того, как мы отступили с Ялу, японцы заняли весь юг Маньчжурии?

— Конечно. Было бы странно, если бы они этого не сделали.

— При этом они заняли не только те города, где стояли наши войска, но и расширили зону контроля на китайскую территорию.

— Для обеспечения безопасности, понимаю.

— Так вот там, на китайской земле, были люди, которые до этого сотрудничали с Россией. Те, кто не стал за нас сражаться, но кто остался при своем мнении, что с нами их земле было бы лучше. Так вот знаете, что с ними сделали японцы?

— Кхм… Не слышал, там же нет наших журналистов.

— Есть англичане, немцы, американцы, но они почему-то не поднимают эту тему, — я пожал плечами.

— Так что там было?

— Расстреляли. Почти всех, кто был настроен на сотрудничество с Россией, просто и без всяких затей взяли и расстреляли. А кого не расстреляли — повесили. Японцы оказались очень практичны и лишены предрассудков.

— А откуда информация?

— Мы недавно раскрыли