с чего бы ей обращать на меня внимание, если она ни разу меня в жизни не видела? Я не наделён даром красноречия, – пробубнил я, но слова прозвучали иронично вопреки моей воле, заставив подругу улыбнуться.

– Потому что ты такой же упрямец!

– Ну тебя!

Её смех прозвучал в тишине особенно звонко, и именно тогда я понял, как сильно мне её не хватало. А ещё сильнее не хватало таких вот искренних моментов, когда все наши различия стираются, а мы становимся гораздо ближе, чем даже были до ссоры. Тана протянула мне руку.

– Итак… ты придёшь?

В этот раз я не отвернулся, а придвинулся ближе и переплёл свои пальцы с её в жесте таком же привычном, как и возвращение домой. Я не переставал удивляться: как я мог на неё злиться? Тана коснулась рукояти кинжала, а я ощутил знакомое тянущее ощущение внизу живота, мир вокруг подернулся рябью, а потом превратился в ураган, поглотивший нас. Я только сильнее прижался к подруге, оставляя безмолвный сон позади.

Мы оказались в мире, настолько не похожем на прежний, что потребовалось время, чтобы осознать себя. Я запрокинул голову и вдохнул полной грудью воздух, наполненный запахами детства. Вокруг расстилались изумрудные равнины, по которым рысью пробегали дикие лошади. Они были бы похожи на обычных, если бы не были алыми, лиловыми или голубыми, с большими глазами и длинными ресницами; а ещё они широко улыбались (если лошадь вообще это умеет). Но атмосфера была слишком напряжённой для веселья, а девочка, направлявшаяся нам навстречу, была сильно встревожена. Она тоже чувствовала себя неуютно в странном сне. Пока я приходил в себя после путешествия, она рассматривала нас и, казалось, не такими нас себе представляла. Тогда я глубоко вздохнул и произнёс, стараясь выглядеть солиднее:

– Ты ведь Ракель?

Она окинула меня взглядом с головы до пят, слегка скривив верхнюю губу, будто от отвращения, а разница в возрасте только усиливала впечатление. Я не из тех, кто считает, что взрослым всё дозволено, а у детей нет прав, но меня очень сильно задела манера, с которой она нас оценивала. Незнакомка была ниже меня, и не знаю, в каком классе училась, но выглядела как младшая школьница. Она была смуглая, с широким ртом и глубокими тёмными глазами, но самыми удивительными были её волосы. Они свивались в мельчайшие, почти невесомые колечки, сливавшиеся в парящее вокруг её головы облачко, как будто это были не волосы вовсе, а клубы дыма. Трудно было сказать, какой они были длины, из-за такого «мелкого беса».

– А вы кто? – спросила она.

– Это Лазарь, – представила меня Тана. – Он со мной.

– Он что, твой парень?

– Нет! – воскликнули мы одновременно, а девочка улыбнулась. Тана прочистила горло и пояснила:

– Мы друзья.

– Очень близкие, – пробормотал я.

– Хотя Лазарь бывает злопамятным.

– А Тана меня стесняется, – парировал я, нахмурившись, а Ракель расхохоталась.

– Да уж, вы и правда близкие друзья!

– Это трудно объяснить, – уклончиво ответила Тана. – Но я просила его прийти, чтобы ты рассказала про беду своего брата.

Девочка слегка помрачнела и кивнула. Она сверлила нас взглядом, но её, похоже, веселила наша перепалка, а мои сомнения, что «брат» действительно существует, рассеялись: ей даже думать о нём было тяжело.

– Как его зовут?

– Эрик. Он старше меня, ему недавно исполнилось шестнадцать. Он мой сводный брат. Его мама умерла, когда он родился, а потом папа встретил мою… – она дёрнула плечом. – Неважно. Он всё равно мой брат! – упрямо повторила новая знакомая, как будто мы с Таной собирались с ней спорить.

– У меня тоже есть сестра, Люсия, – кивнул я, улыбнувшись.

– Она такая же, как мы? – с любопытством спросила новая знакомая. – Умеет путешествовать в снах?

– Нет, не умеет. Она всё знает, хотя сама не путешествует. – В моих словах звучала горечь, ведь сегодня, как никогда прежде, я мечтал, чтобы Люсия была с нами.

– А-а. Мы думали – это семейное.

– Похоже, что нет, – отозвался я.

– Мы собрались здесь не семьи обсуждать, – перебила Тана. Она поморщилась, когда мимо проскакала ещё одна странноватая лошадь нежнолилового цвета. – Самое странное место на моей памяти. Кто его создал?

– Младенец-грудничок, – пожала плечами Ракель. – Это хотя бы не кошмар. Не то что сон, из которого Эрик не может вырваться.

Она закусила губу, произнеся имя брата. Девочка старалась казаться невозмутимой и держать себя в руках, но маска тут же улетучивалась, стоило ей вспомнить о близком человеке.

Я оглянулся и посмотрел на Тану, которая уговаривала меня помочь. Не то чтобы мне это не нравилось: ведь именно поэтому я вообще снова стал с ней разговаривать. Хотел бы я быть так уже уверен, что мы в силах это сделать! Мы пережили множество кошмаров, но ещё ни разу не застревали в чьём-то сне. Я присел на мягкую траву, пахнущую мятой, подруга последовала моему примеру, а потом, пусть не охотно, и сама Ракель.

– Что происходит в том сне? – спросил я.

– Эрик сказал, что там есть маяк, – равнодушно начала собеседница. – Он у самого горизонта, но хорошо виден. Он первым попался ему на глаза. Сперва там было спокойно, и брат не заметил ничего странного. Как видишь, мы ко всему привычны.

Я огляделся и засмотрелся на радужных коней, совершавшие невообразимые пируэты, а слуха достиг детский смех.

– Сейчас сон твоего брата кажется более приятным, чем этот.

– Беда в том, что он каждую ночь возвращается на одно и то же место, – продолжала Ракель, – и это странно. Он немного обследовал местность, но не нашёл спящего.

– Иногда они прячутся, – возразила Тана.

– Брат бродит по этому сну уже две недели, – нахмурилась Ракель. – Он обследовал всё вокруг: не осталось места, где можно скрыться.

Тана медленно кивнула и покосилась на меня. Мне порой казалось, что она сможет просверлить во мне взглядом дырку, если приложит чуть-чуть усилий. Возможно, дело было в пронзительном блеске её карих глаз, иногда казавшихся янтарными.

– Что? – спросил я.

– В смысле – что?

Ракель переводила взгляд с меня на неё и обратно, как будто следила за теннисным мячом.

– Так ты в деле?

– Каком?

– Что будем делать дальше! – выдохнула она, закатив глаза. – Я не о поездке в Диснейленд, глупый, а о путешествии в сон Эрика.

– Ты скажи мне, как это сделать.

– Нет проблем. Мы встретимся с ним в обычной жизни, – пояснила она, заправляя локон за ухо, как будто речь шла о домашнем задании по математике или компьютерной онлайн-игре. – Если я с ним познакомлюсь лично – смогу найти его во сне и попасть туда.