— Ага, — девчонка саркастично подняла брови и глянула на Ронана. — Простите меня, мессир. Я больше не буду.

Издевательский тон не давал шансов поверить в её искренность. Он понял, что с ней не так. Она выглядела девочкой, но что-то выдавало в ней взрослого человека. Пронзительный взгляд. Будто она играла роль маленькой девочки.

— Кальма, глаза у них и вправду жуткие. Они, конечно, как надо — жёлтого цвета, но разве должны вот так светиться? — сказала девочка на странном языке. Ронан не понял ни слова, но догадывался, что разговор о нём.

Старуха в ответ пожала плечами. Девочка продолжила:

— Как вы себя чувствуете? Не слышите голоса в голове? Не одолевают ли вас потусторонние сущности?

— Угомони свою сестру, ведьма.

— Думаю, он уже поправился, Кальма.

— Что с моим глазом?

— Я, — старуха испуганно осеклась, а её сестра подбоченилась и с вызовом вскинула подбородок:

— Мы лечили его магией, мессир, чтобы вы не ослепли. Покараете нас за это?

Ронан смерил тщедушное тельце взглядом. До чего же ужасная ведьмочка растёт! Откуда она вообще взялась такая? Решил запомнить её. У него создалось стойкое ощущение, что они ещё встретятся.

Потрогал пострадавший глаз. Счистил с него высохшую кашицу из трав. Попытался открыть — мир расплылся радужными пятнами.

— Видите что-нибудь, мессир? — поинтересовалась старуха.

— Да.

— И, как и следовало ожидать, никакой благодарности, — снова промолвила девочка на своей тарабарщине.

— Помолчи, — шикнула на неё ведьма.

— Пойду, погуляю, — сказала девочка и скрылась за дверью.

— Где мы находимся, ведьма?

— В Озёрном крае.

— Вы похитили меня?

— Нет, мессир! Мы везём вас в Заверть. До Пагоза, где остановился ваш отряд, нам не дали пройти люди. Они хотели сжечь наш ходунок. Мы высадим вас в Заверти.

— Сколько я спал?

— Неделю, мессир. Мессир, вам нужно искупаться. Я помогу дойти до озера.

Ронан обернул простыню вокруг тела. От помощи старухи он с достоинством отказался.

Солнце прогрело озёрную воду. Она приятно подхватила тело, смывая с него болезненную усталость. Он вынырнул из воды и увидел, что его бесстыже рассматривает маленькая ведьма. Её губы скривились в ухмылке — она заметила, что смутила его.

Ветер играл длинными, тёмными кудрями ведьмочки, раздувал подол платья. Она сама была как ветер — свободная.

— Отвернись!

Если бы она была немного повзрослее, то он бы показал ей, какие последствия несут в себе такие откровенные взгляды.

— Её звали Арта! Я хочу, чтобы ты знал, кого сжёг!

Она повернулась и зашагала прочь.

— Я её и так не забуду, — сказал Ронан себе.

Ронан молился Антису, желая быстрее добраться до Заверти. Что может быть ужаснее путешествия с заклятыми врагами? Если старуха вела себя тихо, стараясь не привлекать внимание инквизитора, то девчонка прожигала в нём огромные дыры ледяными глазами.

А самое худшее заключалось в том то, что он спал в её постели. Сны ему снились такие, что он потом не мог смотреть ей в глаза, не покраснев как девица. Что эта ведьма навела на него? Порчу? Проклятие страсти? Любовное наваждение?

Он, инквизитор, не смог определить.

На подступах к Заверти ходунок сделал очередную остановку, Ронан выждал момент, когда старая ведьма раскурила трубку и вышла.

В то же самое мгновение, едва за старухой захлопнулась дверь, они скрестились взглядами. Ронану показалось, что он упал в ледяной омут, и холод, царящий там, обжёг его.

— Сними своё проклятие, ведьма, — угрожающе пробасил он.

— Я не понимаю о чём вы, мессир, — пренебрежительно фыркнула девчонка.

Он и сам не понял, как очутился рядом с ней, прижал её тщедушное тельце к стене. Пальцы сомкнулись на худенькой шее. Широко распахнутые глаза, побелевшие от страха губы. Нежные губы маленькой девочки. Она станет взрослой, и эти губы будут кого-то целовать. Отвратительная ведьма.

— Я не проклинала вас, мессир, — с трудом прохрипела она. — Отпустите!

Она пыталась разжать его руку. Он чувствовал, как бьётся жилка.

По нежной щеке скатилась слеза.

— Я не верю тебе, ведьма, — он разжал пальцы. Ведьма не устояв на ногах рухнула на пол.

— Тогда сожгите меня, мессир. Зачем же душить? Только я вас не проклинала, но проверьте, очень хочу.

Она поднялась, взяла краги и кинула ему.

— Ну, давайте, мессир. Вперёд! Но тогда и моё имя запомните — Тиана! Меня зовут Тиана!

Заверть расположилась на отвесных склонах Волчьих гор. Этот город оказался многоярусным, как огромные обросшие лозами винограда ступени в саду великана, подножье которых рухнуло в пропасть.

На краю крутого склона и расположилась самая большая в округе воздушная гавань. Воздушные корабли роились словно шмели, то присаживаясь на узкие металлические рельсы, то устремляясь ввысь, сверкая яркими разрядами магнитума, проходившими по эллиптическим сферам с еле слышным треском, располагавшихся над корпусом наподобие воздушных шаров.

Ходунок бежал по холму в сторону узкой дороги, что вилась рыжей, пыльной лентой до самого города.

— Суета, — осуждающе промолвила Кальма. — Мы не будем входить в порт, мессир. Высадим вас на подступах к нему и пойдём своим путём.

Тиана промолчала. Ей больше нравилось смотреть на роящиеся в воздухе корабли — прилипла к окну и, забыв обо всём на свете, любовалась вероятным зрелищем. Когда ей в руки попадёт ещё один магнитум, тогда и она сможет так летать!

— И как они не сталкиваются? Это потрясающе, бабуля!

— Загадили всё небо, мало им земли и моря, — проворчала в ответ Кальма.

— Айронависы удобны и быстры, — сказал Ронан и красноречиво обвёл взглядом их дом, трясущийся во время ходьбы.

Тиана повернулась к нему и хотела было спросить, каково это на них летать, но посмотрела инквизитора и передумала, вспомнив, что не разговаривает с убийцами невинных ведьм. Гад! Чуть не придушил её не понятно за что.

Она уже не раз пожалела о том, что согласилась с Кальмой и помогала ему. Неблагодарный… и смазливый до ужаса. Фу! Досадно ей стало даже за то, что свежий шрам, протянувшийся прямой аккуратной линией через глаз и щеку до края челюсти, его не портил, а, наоборот, стал украшением.

Тиана раздражённо, с шумом выдохнула и отвернулась к окну. Через несколько мгновений они отпустят гостя на все четыре стороны, и она забудет янтарные глаза инквизитора как страшный сон.