Что такое «гицель»? Он никогда не слышал этого слова. Алина переняла у своей бабки, выросшей в украинско-немецко-польской среде в небольшом городке на юге Украины, странные словечки, значения которых никто не знал.

Что такое «гицель» он не знал, поэтому не обиделся, хотя и понимал, что ничего хорошего это слово не значит. Он осторожно спросил у двух-трех знакомых, не знают ли они такого слова. Безрезультатно. Такого слова никто не знал. Он решил, что оно, должно быть, немецкое, судя по звучанию. Спросил в книжном магазине словарь, попытался найти похожее слово, примерно представив себе, как оно пишется. «Hitze» — «жара», «страсть», «воспламененность». Не то. Может, это на идиш?

Значение слова он наконец узнал… «Гицель — это такой человек, который ловит бродячих собак, — объяснила ему бабка его сослуживицы, которую он как-то подвез домой и поднялся к ней выпить чего-нибудь холодненького, — сейчас говорят — живодер».

Видно, из тех же краев была.

Вот оно что! Живодер! Жалкое, спившееся существо, вымещающее свои жизненные неудачи на бессловесных тварях. Ах ты, дрянь!

Ситников так глубоко ушел в свои воспоминания, что совсем забыл о гостье. А Екатерина, в свою очередь, задумалась об этой супружеской паре — жестком, неприветливом мужчине и красивой молодой женщине, у которой было все, о чем только может мечтать любая женщина: богатый муж, прекрасный дом, спокойная размеренная жизнь — и которая тем не менее, смертельно напуганная, обратилась за помощью в детективное бюро. Мелодичная трель звонка заставила их вздрогнуть.

— Кого там еще несет? — проворчал сквозь зубы хозяин, с трудом поднялся и направился в прихожую.

— Картина Сурикова «Не ждали»! — раздался радостный сочный бас. Вслед за этим — грохот опрокинутой вазы, топанье, шлепки. — А это я, старинный друг Добродеев, собственной персоной. Решил заглянуть, проверить, как ты тут, просто так, без звонка. Вернее, позвонил на работу, там сказали: «Хозяин уехамши!» Ну а я, дай, думаю, зайду, а вдруг ты и вправду дома. И оказался, как всегда, прав! А как ты, старик? — спохватился бас, придавая голосу сочувствующие интонации.

— Нормально, — неохотно отозвался Александр.

— Э, да тут дама! — вскричал вновь прибывший, рванулся к Екатерине, схватил ее за руку и смачно поцеловал. Отступил на шаг, вытянулся, щелкнул каблуками, низко склонил голову, уперев жирный подбородок в грудь: — Алексей Добродеев!

Был он большой, толстый, очень подвижный человек с растрепанными волосами, небрежно и дорого одетый, и от него слегка попахивало вином.

— Красавица, ничего не скажешь. Узнаю твой вкус!

Он плюхнулся на диван, схватил со стола стакан хозяина, залпом выпил его содержимое, крякнул, обшарил глазами стол в поисках закуски, пробормотав при этом:

— Ох, уж эти бедные богатые, выпить есть, а закусить — фиг! — Потом взял руки девушки в свои большие мягкие ладони и сказал: — Ну, Сашка, ну, негодяй, и что они только в тебе находят?

Щеки его лоснились, глаза сияли, выражение лица было самое благодушное, но внимательный, острый взгляд кольнул диссонансом.

— Екатерина Васильевна Берест, — представил ее Александр, — хозяйка «Королевской охоты».

— Что такое «Королевская охота»? Кафе?

— Как, ты не знаешь? Ты же у нас все знаешь! Это детективное бюро.

Что-то мелькнуло в глазах Добродеева.

— Ты нанял детектива? — В голосе послышались недоверчивые нотки.

— Почему бы нет? — впервые за весь вечер улыбнулся хозяин.

— Но ведь ведется следствие, и при чем тут частная контора? Или ты хочешь сам…

— О чем ты? Какое следствие?

— Ну как о чем? — Добродеев слегка смутился. — В связи с… — он замялся, — с Еленой…

— При чем здесь Елена?

— Я не понимаю…

Было похоже, что Добродеев растерялся.

Что-то происходило на глазах у Екатерины. Что-то имеющее скрытый смысл. Дуэль?

— Я не детектив, — вмешалась она. — «Королевская охота» — это охрана, и я здесь потому, что… — закончить она не успела, так как Александр Павлович, потянувшись за салфеткой, задел ее рюмку и опрокинул.

— Извините, ради Бога! — вскричал он, поднимая и ставя рюмку и промакая салфеткой разлитое вино.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как мягкая ткань медленно впитывала красную жидкость.

— «Королевская охота» — это охрана. Я думаю, пришло время и мне купить немного безопасности, ты не находишь? Слышал, Рубова ограбили в его собственном подъезде? И избили. А в свете последних событий у меня нервишки шалят.

— Рубова? — оживился гость. — Не слышал! Когда? И много взяли? Ужас какой! Из дома выйти нельзя! Но… охрана? А вы меня не дурачите? Прекрасная дама — начальник охраны! Или начальница? Мир вывихнут! Как вы сказали: «Королевская охота»? Что-то знакомое, вроде роман такой был, вспомнил — «Вся королевская рать»! А вы, мадам, кто же будете? Или мадемуазель? Охранница?

— Екатерина Васильевна — владелица бюро.

— Не может быть! — всплеснул руками Добродеев. — И я узнаю об этом последним? Я должен написать о вас, непременно!

— Господин Добродеев у нас журналист, пописывает в различные печатные органы, от красных до коричневых, включая зеленые и синие…

— Синие?

— Ну да, дамские издания.

— Почему «синие»?

— Издевается, «синие чулки» имеет в виду. Ну и что? Истинный писатель вне политики! — приложив руку к сердцу, с пафосом произнес гость, уселся поудобнее, и было видно, что уйдет он не скоро. — А выпить у тебя найдется? Люблю, чтоб от меня свеженьким пахло…

— Выпить — да, но ничего больше.

— А нам ничего и не надо. Omnia me-e-a mecu-u-m ро-orto![4]— пропел он низким шмелиным басом, довольно приятным, впрочем.

Придвинув к себе большой портфель, он принялся вытаскивать оттуда свертки и сверточки, от которых пахло копченым мясом, рыбой, чесноком.

— А мы вот попросим прекрасную охотницу поухаживать за двумя голодными мужиками, м-м-м, как? — обратился он к Екатерине, с улыбкой заглядывая ей в глаза.

Екатерине не оставалось ничего, как отправиться на кухню в сопровождении Ситникова, прижимавшего к груди свертки.

«А почему бы и нет? — решила она, почувствовав голод. — Меня ведь никто дома не ждет».

Добродеев был в ударе. Самые невероятные истории, героем которых выступал сам рассказчик, посыпались, как из рога изобилия. Он размахивал руками, округлял глаза, делал драматические паузы в нужных местах. Говорил он о себе в третьем лице, называя себя по фамилии, что звучало довольно непривычно. Действие происходило в разных странах, упоминались известные имена. Сюжет был довольно однообразен — Добродеев и Кто-то Ужасно Знаменитый. Добродеев сказал (сделал, написал) что-то необыкновенно замечательное, Кто-то Ужасно Знаменитый был потрясен случившимся!