Натан встал, чувствуя в теле напряжение от гнева.

– Она солгала мне о беременности, – сказал он. – И я не знаю, где она теперь живет. Меня не волнуют мои права, но я хочу знать правду. Я просто не могу оставить все как есть. Не могу, и ты об этом знаешь.

В светлых глазах Уолтера мелькнуло понимание. Натан почувствовал горечь сожаления. Уолтеру было за шестьдесят, но он по-прежнему обладал блестящим аналитическим умом и был профессиональным и проницательным юристом. Более того, он порядочный человек. Но Натан никогда не доверял ему полностью, потому что, как и большинство взрослых, которых Натан знал, будучи еще ребенком, Уолтер покрывал грязные секреты его отца.

– Ладно, успокойся, – сказал Уолтер, миролюбиво подняв руки.

Натан плюхнулся в кресло, смутившись тем, что поднял голос.

– Вот что я предлагаю, – продолжал Уолтер прохладным и бесстрастным тоном человека, привыкшего усмирять эмоциональных людей. – Мы пригласим мисс Тремейн сюда и проведем с ней переговоры. Если ты готов предложить ей щедрое содержание до рождения ребенка…

– Я готов, – прервал его Натан. Он хотел решить эту проблему раз и навсегда. Он желал договориться с Тесс. Но сильнее всего он хотел избавиться от отвратительного подозрения, мучившего его почти всю ночь, что он всегда будет сыном своего отца.

Уолтер поднял голову от документов на столе и смерил Натана взглядом:

– Тогда я уверен, что она прислушается к голосу разума.

Зная о противоречивости Тесс Тремейн, Натан все равно кивнул:

– Отлично. Когда мы это сделаем? Я хочу поскорее с этим покончить.

Он до сих пор не совсем понял, что будет делать, когда узнает правду. Хотя, если Тесс забеременела от него, он обеспечит ребенка и признает его. Это даже не обсуждается.

Уолтер посмотрел в большой кожаный планировщик, лежащий на столе:

– Ей назначат встречу на этой неделе. Если ребенок окажется твоим, то у тебя появится на него право как у биологического отца. Большинство судов по-прежнему определяют права отца тем, какое участие он принимал в воспитании ребенка.

Натан сухо кивнул, мысль о воспитании ребенка на секунду его парализовала.

– Договорились. – Встав с кресла, он протянул руку пожилому человеку, радуясь тому, что решил хотя бы один вопрос. Пригласив Тесс, они обсудят ситуацию трезво, как цивилизованные взрослые люди. А участие в переговорах третьей стороны просто необходимо, учитывая склонность Натана и Тесс заниматься умопомрачительным сексом при каждой встрече.

– Спасибо, Уолтер, я ценю твою помощь. – Он перекинул свой пиджак через плечо. Натан почувствовал больше уверенности с тех пор, как впервые встретил Тесс Тремейн. – Пусть мне сообщат, когда будет назначена встреча.

Уолтер закрыл планировщик.

– По-твоему, ты поступаешь разумно? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Я должен сказать, сынок, что в последний раз видел тебя таким одержимым с той женщиной из семьи Дукатти десять лет назад. Будет проще и менее опасно, если моя команда юристов подключится к делу с самого начала.

Натан обдумал слова Уолтера. Да, он прав. Но внезапно в его мозгу возник образ Тесс, которой он овладел на ее кухонном столе.

Черт бы ее побрал!

Он просто не может ее отпустить. Пусть он ведет себя иррационально и немного по-детски, но он желает и дальше встречаться с Тесс Тремейн. Кроме того, он уже не глупый двадцатиоднолетний юноша, который легко поверил в ложь Марлены.

Тесс медленно сводит его с ума с той самой минуты, как он увидел ее в переполненном баре на крыше во время вечеринки в Галловей. Однако у нее нет над ним какой-то особенной власти. Как только она подпишет договор и возьмет деньги Натана, он утвердит свои права на ребенка.

– Я хочу, чтобы переговоры с ней вел ты, Уолтер, – сказал Натан, давая адвокату понять, что все решил.

Уолтер отрывисто кивнул, хотя не казался убежденным:

– Отлично. Я уверен, ты выиграешь.

«Нисколько в этом не сомневаюсь», – подумал Натан, выходя из кабинета.

И как только Тесс Тремейн наконец поймет, что выхода у нее нет, Натан насладится победой.

– Я не могу в это поверить! – Тесс повесила телефон на стену на кухне Евы.

– Что случилось? Кто звонил? – спросила Ева, делая паузу, чтобы отправить еду в открытый рот Кармина.

– Секретарша Уолтера Дженсена, – отчеканила Тесс. – Дженсен – адвокат Натаниэля Грейстоуна, генерального директора «Грейстоун энтерпрайзис». Он становится настоящей проблемой.

Ева вытерла рот Кармина и протянула ребенку пластиковую ложку, чтобы он ее облизал.

– Чего хочет его адвокат?

– Завтра я должна прийти на встречу с ними, чтобы обсудить условия договора.

– Какого договора?

– Я не имею ни малейшего понятия, а восхитительная миссис Шенберг не сильно вдавалась в подробности. Когда я попросила ее объясниться, она начала нести какую-то чушь о правах и обязанностях их клиента мистера Грейстоуна. Какие права и обязанности? – Тесс вышагивала по открытой кухне, сильнее волнуясь с каждой секундой. Ей казалось, будто ее затягивает в иную реальность, в которой царствует Натан Грейстоун. – Я никуда не пойду. У него нет на меня прав, и он ничего мне не должен. Я уже сказала ему об этом.

Она не хотела снова встречаться с Натаном. Достаточно того, что произошло между ними в прошлый раз.

– На самом деле, у него есть и права, и обязанности. – Ева многозначительно посмотрела на живот Тесс.

Тесс прижала руку к животу.

– За ребенка отвечаю я, а не он. Я не желаю, чтобы он его воспитывал.

– Почему нет? – возразила Ева. – Он отец ребенка.

– Нет. Он просто его зачал, вот и все.

Ева недоверчиво рассмеялась и улыбнулась сыну, который забивал ложкой невидимый гвоздь в стол.

– Возможно, Натан наговорил тебе глупостей, но он был шокирован, узнав о ребенке. Он мог передумать, поэтому предлагает тебе встретиться в присутствии своего адвоката.

– Шесть дней назад мы с ним встретились, и я сказала ему, что не беременна.

– Зачем? – Ева выглядела потрясенной.

У Тесс стало тяжело на душе. Хорошо, что Ева не знает, как именно проходила ее встреча с Натаном, а то была бы в шоке.

– Не смотри на меня так. – Тесс не хотела чувствовать себя виноватой. Она поступила правильно. – Он пришел ко мне, чтобы спросить о ребенке. Но он пришел только из чувства долга. На ребенка ему наплевать.

– То есть ты сообщила ему, что ребенка не будет? – взволнованно спросила Ева, и Тесс напряглась.

– По-моему, я поступила разумно. Моему ребенку не нужен отец, которому нет до него дела. Я не желаю, чтобы он повторил мою судьбу.