Как извозчик по Ямской!

– Тьфу! — не выдержал Савраска. — Тебе всегда с утра всякая дурь лезет в голову? Нет бы что-нибудь приличное сочинил. Например, про вчерашнюю битву.

– Молчи, невежа! — огрызнулся Яромир. — Не понимаешь прекрасного, так слушай и на ус мотай!

– Ага, — сказал конь, — сейчас намотаю. Точнее, нам обоим намотают. Шум слышишь?

Действительно, впереди послышались голоса, глухие удары, перемежаемые руганью.

– Что за чертовщина? — подумал Яромир. — Треск стоит, словно медведи войну устроили! Однако голоса вроде человеческие...

Спустя несколько минут Савраска вынес Яромира на широкую поляну и остановился как вкопанный.

Два здоровенных великана стояли друг против друга, набычившись и сжав кулаки.

– Я самый сильный! — рычал один, сверля соперника ненавидящим взглядом. — Хочешь, с трех ударов в землю вгоню?

– Да ты и с десяти не вгонишь, это я тебя вгоню, потому что я сильнее!

– Не вгонишь!

– А давай попробуем!

– А мы уже пробовали!

– А давай еще!

– Ладно, давай. Ты три раза, и я три раза.

Один из великанов замер по стойке смирно, а другой с размаха обрушил на него такой удар, что земля у Яромира под ногами заходила ходуном. Вслед за первым послышался второй удар, ничуть не слабее первого, затем третий. Тот, кто бил, задумчиво поскреб в затылке.

– Может, здесь земля твердая? Не лезет что-то! — действительно, тот, кого наградили такими тумаками, хоть и вошел в землю, но только по колено. Не более того.

– Я же говорил, — злорадно пробормотал он. — «Вобью, вобью!» Хвалиться все умеют! Теперь давай ты становись!

Великаны поменялись местами, но без особого успеха. Сейчас они уже оба чесали в затылках. И тут один из них заметил притулившегося к сосне Яромира. Издав победный клич, он ринулся к богатырю.

– Добрый человек, тебя, наверное, сам Бог послал! Помоги! Разреши наш спор!

Яромир, от неожиданности схватившийся было за меч, быстро отдернул руку и принял глубокомысленный вид.

– А что за спор у вас, богатыри? Я что-то в толк никак не возьму. Лупите друг друга почем зря. Весь лес распугали, а толку, как видно, нет!

– Верно говоришь, добрый человек! — подхватил второй великан. — У нас и так уж одни синяки да шишки. Живого места, почитай, не осталось! Как супостаты бьемся, а мы ведь братья родные!

– Хорошо, — кивнул Яромир, — давайте сядем где-нибудь тут, в тенечке, и вы мне все расскажете. А я, глядишь, чем-нибудь и помогу.

– Как есть все расскажем! — обрадовались великаны. — А то сил нет терпеть! — Они устроились рядом на траве и начали свой рассказ.

– Меня зовут Бурмогол, — начал первый.

– А меня — Тормозул, — продолжил второй. — Мы — святорусские богатыри...

– Погодите, ребята, — насторожился Яромир. — Какие же вы русские, если у вас имена какие-то басурманские? Вы, часом, после таких тумаков не повредились в уме?

– Да не повредились мы, — взвыли братья. — Это наш батюшка учудил, он большой оригинал!

– Ну, раз батюшка... — понимающе кивнул Яромир.

– Он, он! Хотел, чтобы пострашней вышло, а получилось так, что людям на смех. Вот и живем в лесу. Куда с такими именами-то! — загрустили оба.

– А меня зовут Яромир, — сказал богатырь и вежливо поклонился.

– Погоди-ка! — вскричал Бурмогол. — Не тот ли ты Яромир, что вчерась всю нечисть в урочище переколошматил?

– Ну я, — как ни в чем не бывало сказал Яромир.

– Здорово! — восхитились братья. — Стало быть, и ты богатырь! Слушай, а может, нам втроем податься куда, а? Ну поганых там бить. Или нет! Пройдемся по кумарским городам! В убытке не будем, да и говорят, что в Кумарии бабы больно сладкие...

Яромир ненадолго задумался. Сладкие кумарские бабы прельстили его воображение, но здравый смысл все же взял верх. Тем более что Савраска нетерпеливо топнул ногой и что-то пробубнил типа: пора, мол, валить отсюда, что время терять?

– Погодите, братцы! — опомнился Яромир. — Вы сначала скажите, о чем у вас спор?

Великаны насупились.

– Тут, Яромир, такая история... — начал Бурмогол, но Тормозул его опередил.

– Никакая не история. Был у нас батюшка. Тыщу лет, считай, прожил, да и преставился.

– Ага, — подхватил Бурмогол, — и наследство немалое оставил!

– Сундук золота да сундук с каменьями самоцветными! А мы не знаем, как их поделить!

– Погодите, — сказал Яромир, честно пытаясь разобраться в происходящем, — вы же братья?..

– Братья, — охотно подтвердили великаны.

– Ну так и делите поровну!

– Поровну никак нельзя, — закручинились Бурмогол и Тормозул. — Батюшка строго-настрого приказал: тот, кто сильнее, берет половину, а тот, что послабее, все остальное! Вот мы и бьемся, как проклятые, — чуть не плача, взвыли великаны.

Яромир почувствовал легкое головокружение.

– Но ведь это же и есть попо...

Договорить он не успел, потому что Савраска оглушительно чихнул и покачал головой.

– Ладно, — махнул рукой Яромир, — если уж вам так необходимо выяснить, кто сильнее, то давайте сделаем так: тащите сюда стол богатырский, ну, и скамьи.

– Армрестлинг! — мрачно уточнил конь.

Великаны застыли на месте, как соляные столбы, уставясь на него.

– Не обращайте внимания, — отмахнулся Яромир, — это он, по пьяни, слегка заговаривается!

Братья зачарованно кивнули головой и соединили руки.

– Только, чур, не жулить! — предупредил Яромир. — Я слежу. Ну... Начали!

И поединок начался. От нечеловеческих усилий великанский стол затрещал, и наш богатырь стал всерьез побаиваться, что дубовая плаха треснет или, что еще хуже, расколется пополам!

На руках у великанов вздулись чудовищные мышцы, глаза и щеки налились кровью, но ни один другому не уступал. Они пыхтели, скалили зубы, но обе руки находились в строгом равновесии. Между тем солнце уже поднялось в зенит, стало невыносимо жарко. Яромир отошел в тень и, незаметно достав из дорожной сумы краюху, стал понемногу от нее отщипывать.

– А может, ну их, поедем потихоньку? — вполголоса предложил Савраска.

– Нельзя! — покачал головой Яромир. — Нечестно так поступать. Да ты не волнуйся, сейчас кто-нибудь выдохнется!

И тут произошло неожиданное: на волосатый кулак Бурмогола опустилась красивая бабочка. Бурмогол попытался ее сдуть, но бабочка оказалась хитрее. Она быстро перебежала на край ладони и заработала лапками, пробираясь сквозь ярко-рыжую поросль.