– А ещё кто? Как я поняла, его, с твоих слов, убил кто-то из тех, кто водку с ним не пил.

– Остальные все выпивали, кто больше, кто меньше.

Жек приблизился к кровати и с самым серьёзным видом спросил:

– У кого, на ваш взгляд, были самые веские основания желать смерти убитому? Кстати, как вас звать?

– Александр Иваныч Кулебяка. Но у меня и псевдоним есть. Александр Колумб.

– Так у кого же, Александр Иваныч?

– Желать – это одно, а сделать – совсем другое. Не знаю я. – И Колумб по кличке Кулебяка отворачивается к окну.

– Между прочим, как долг собираешься возвращать, если деньги делать не умеешь? – интересуется Жанна.

– Я найду деньги под свой бизнес-план, арендую офис и зал для занятий, наберу группы. – Жек и Жанна обмениваются взглядами и направляются к выходу. – Я наберу три группы по двадцать человек, – торопится Кулебяка, – и пять мини-групп по два – три человека! Когда пойдут деньги, то…

В коридоре Жек, ввиду своего пристрастия к игре очень болезненно относившийся к актам рукоприкладства, решает сделать Жанне внушение.

– Давай не так круто, птичка. Разве можно так человеков дубасить? Ты ведь могла действительно ему жизнь вечную слепить.

Не ответив, Жанна открывает следующую дверь. И не постучала даже. Жек сокрушённо помотал головой, потом осторожно заглянул за неплотно прикрытую дверь. И услыхал приглушённые стоны. Жанна? Распахнув дверь, он ворвался в комнату. И… натолкнулся на Жанну, замершую посреди комнаты. Спустя секунду он увидел ещё трёх человек: Бориса Андреевича, Андрея Сергеевича и Шурика. Последний лежал на кровати с заклеенным скотчем ртом, руки и ноги его были привязаны к кровати. Он и издавал стоны.

– Что здесь происходит? – произнёс Жек грозным тоном.

– Да вот Шурик, водитель шефа, в расстройство впал, – ответил ему Андрей Сергеевич. – Но сейчас ему уже лучше. Даже привязать пришлось, чтобы не сломал чего. За неимением смирительной рубашки. Душа ранимая, нежная оказалась у парня.

– Врача вызвали?

– Мы врача, а его – в психушку. Жалко. А так, может, и обойдётся. Мы ему валерьянки дали. Обойдётся, будем надеяться, – повторил Андрей Сергеевич.

Жек ещё раз посмотрел на буйнопомешанного, продолжавшего издавать стоны, а может, желавшего что-то сказать. Его тёмные глаза и в самом деле горели сумасшедшим огнём.

– Я бы всё же советовал врача пригласить, – осуждающе покачал головой Жек и покинул комнату, переполненную страданиями несчастного парня.

В коридоре Жек едва успевает увернуться от стремительно идущей в направлении лестницы Инны, а затем ловко уклоняется от спешащего следом за нею парня лет двадцати с тёмными длинными волосами, убранными в хвост, и серьгой в ухе, которого выбежавшей из комнаты с буйнопомешанным Жанне удаётся ударить дверью.

– Ч-чёрт! – ругается парень и спешит дальше, на ходу потирая ушибленный локоть правой руки.

Только что он и Инна сидели в её комнате, тесно прижавшись друг к другу, и Инна спрашивала:

– Что теперь?

– Нас звали в столовую, – отвечал длинноволосый парень.

– Я не об этом.

– Теперь… жизнь без него.

– Как ты себе это представляешь? – снова спрашивала Инна.

– Ты не догадываешься?

– О чём я должна догадываться? – начинала раздражаться Инна.

– Ну как же… – отвечал молодой человек.

Инна порывисто отстранилась от него и сверкнула встревоженным взором своих прекрасных глаз.

– Я так и знала!

– Что ты знала?

– Ничего!

Инна поднялась с кровати.

– Инна! Ну что же?.. – прозвучало растерянно.

– Просто я хочу умереть! – выкрикнула Инна.

И после этих слов она выбежала из комнаты, а молодой человек поспешил следом, чтобы быть ушибленным дверью.

– Видел? – сказала Жанна.

– Видел. Страсти кипят, похоже.

– Страсти! Конечно, страсти! Если пытают! – страшным шёпотом произнесла Жанна.

– А, ты об этом? Поясни. – Жек остановился.

– Я видела, что его пытали.

– Ну-ну, поконкретнее. Утюг, иголки под ногти?

– Не знаю. Но у меня осталось чёткое представление, что его пытали!

Жек окинул испуганную женщину критическим взглядом.

– Это всего лишь воображение. Мне в голову тоже чёрт знает какие мысли полезли, когда я всё это увидел.

– Воображение тут ни при чём.

– Ты хочешь вернуться?

– С ума сошёл! Чтобы меня убили? Если бы ты был настоящим ментом и у тебя был настоящий револьвер…

– Ты мне никак не можешь простить, что я не мент. Извини, сроду не мечтал, потому что в нынешние времена… Но это длинный разговор.

– Теперь для меня всё ясно, – уверенно изрекла Жанна. – Эти двое – соучастники. Сначала убили Никифорыча, теперь взялись за водителя. Друг другу, видимо, алиби хотят обеспечить!

– Да, если они сообщники, то и алиби их не алиби отнюдь, – заключил Жек.

– Я тебе сразу сказала, что дело это распутаю. Если… Если не убьют.

Жанна задумалась, прикидывая, вероятно, свои шансы выжить и получить деньги. Потом на глаза её навернулись слёзы, демонстрируя результат произведённых подсчётов.

– Ничего, не плачь. Просто надо быть осторожнее. – Жек обнял Жанну, и женщина прижала голову к его груди и зашмыгала носом. – Нам бы подкрепиться.

– Да, надо намахнуть по стопарику, – с готовностью отозвалась Жанна. – Я омерзительно трезвая.

– Я имел в виду еду.

– Да, я бы выпила и закусила.

– Эй, молодые! Пожалуйте кушать, – раздался женский голос.

«Молодые», отскочив друг от друга, одновременно обернулись. Маленькая женщина, полчаса тому назад проходившая с Инной мимо них в бассейн, дала им знак следовать за нею и направилась вниз по лестнице.

– Назвала нас молодыми, – проговорила Жанна задумчиво.

Жек взглянул на неё и сказал:

– Я часто думаю о нас с тобой.

– Потому что любил меня. Но очень не долго. Пока я тебя после сочинских гастролей выхаживала.

– А следующим летом? Я даже чуть на работу не устроился. Помнишь?

Жек с Жанной спускались на первый уровень, когда Борис Андреевич, наклонившись над кроватью, принялся надевать на голову Шурика полиэтиленовый пакет. Шурик замотал головой и застонал, бросая полные мольбы взгляды на наблюдающего за происходящим Андрея Сергеевича.