Не отрывая от них взгляда, замечаю, что Эрик развязывает шнурок на своих льняных штанах и снимает их. Он быстро разворачивает меня и шепчет на ухо:

– Теперь я хочу услышать, как стонешь ты.

И тут же разводит мне ноги. Проведя своим упругим членом вдоль попки, опускает его к киске и спустя несколько секунд, что меня разозлило, входит.

О да… да.

Его толчки – меткие и мощные. Именно так нравится нам обоим. Его упругий, большой и нежный член полностью погружается в мою влажную киску, которая, наслаждаясь им, всасывает и сжимает его.

Это огромное удовольствие…

Во мне нарастает возбуждение…

Я тяжело дышу, а мой любимый немец властно держит меня за талию и в поисках наслаждения раз за разом нанизывает меня, заставляя стонать, доводя нас обоих до безумия.

Я смотрю вправо, вижу, что стонавшие до этого теперь наблюдают за нами, и понимаю, что теперь уже я демонстрирую той женщине свое наслаждение.

О да… Мне хочется продемонстрировать это ей.

Я хочу, чтобы она узнала, как мне приятно.

Эрик такой высокий и сильный, что пару раз поднимает меня в воздух, и я хватаюсь за стойку бара, чтобы он снова и снова входил в меня. Обожаю, как он делает это.

Он не останавливается. Мне это нравится. Ему это нравится. Это нравится и незнакомой паре. Вскоре мои силы иссякают, тело становится словно желе, и из меня вырывается стон экстаза. Спустя несколько мгновений слышится хриплый рык Эрика.

Пару секунд мы мирно стоим, не двигаясь. Это отняло у нас все силы. Внезапно какой-то шум возвращает нас к реальности, и мы видим, что пара неподалеку одевается. Махнув нам на прощание, они уходят. Не выпуская меня из объятий, Эрик выходит из меня. Он целует мне спину и, увидев, что я вся съежилась, разворачивает меня, берет на руки и шепчет:

– Хочешь искупаться?

О да… С ним мне всего хочется, и я соглашаюсь, не раздумывая.

Мне нравится, когда он такой настоящий. Не такой каменный. Не такой серьезный.

Счастливые и обнаженные, мы, держась за руки, бежим к пляжу. Подбежав к воде, ныряем, а когда выныриваем, моя любовь берет меня на руки и, чмокнув в губы, шепчет:

– Сеньора Циммерман, с каждым днем вы все больше сводите меня с ума.

Я расплываюсь в улыбке.

Как же здесь не улыбаться… не пускать слюну… и не пищать от счастья. Ну и муженек же у меня!

Обвиваю его ногами, а когда чувствую, что его пенис снова наливается силой, лукаво смотрю на своего неутолимого, похотливого, страстного супруга и шепчу:

– Ты только попроси.

Проведя двадцать дней райского медового месяца, во время которого все было волшебно и неповторимо, мы приезжаем в наш конечный пункт назначения – Мехико. Я изумленно смотрю в окно машины на переполненные людьми улицы. Эрик разговаривает по телефону с привычным для него серьезным видом, пока шофер невозмутимо ведет наш шикарный лимузин.

Когда мы подъезжаем к самому модерновому зданию, нам открывает двери человек в униформе. Он приветствует Эрика и немедля вызывает нам лифт. Он доставляет нас на восемнадцатый этаж, двери открываются и навстречу нам едет Декстер. По его теплой улыбке я вижу, как он рад нас видеть.

– Вы только гляньте на них! Какие красивые и загорелые молодожены к нам приехали! – Мы смеемся, а мексиканец, взяв мои руки, добавляет: – Богиня, как я счастлив тебя видеть.

– А как же я? – услышав это, возмущается Эрик.

Декстер бьет рукой об руку Эрика и заговорщицки произносит:

– Сожалею, чувак, но твоя жена мне нравится больше, чем ты.

Сияя от радости, подхожу к нему, наклоняюсь, поскольку он сидит в инвалидном кресле, и целую его в обе щеки. Отойдя от радостной встречи и закончив церемонию приветствия, Декстер переводит взгляд на девушку, стоящую рядом с ним, и знакомит нас:

– Это Грациэла, мой личный ассистент. С Эриком ты уже знакома, – обращается он к ней.

– Добро пожаловать, сеньор Циммерман, – произносит темноволосая девушка.

Эрик протягивает руку и с простодушной улыбкой отвечает:

– Грациэла, очень рад снова тебя видеть. Как у тебя дела с этим занудой?

Девушка робко смотрит на Декстера и бормочет:

– Вот именно сейчас все отлично, сеньор.

Декстер, улыбаясь, слушает ее, а потом поворачивается ко мне и говорит:

– Джудит – супруга Эрика. Они заехали к нам как раз после своего медового месяца.

– Очень приятно, сеньора Циммерман. Примите мои поздравления с вашим недавним бракосочетанием, – говорит девушка, глядя на меня.

– Пожалуйста, – выпаливаю я, поправляя мини-юбку, – ты не против называть меня Джудит?

Грациэла смотрит на Декстера, тот кивает, а я добавляю:

– И не смотри ни на него, ни на моего мужа. На то, чтобы ты называла меня по имени, вовсе не нужно их добро. Договорились?

Я улыбаюсь. Девушка улыбается в ответ, и Эрик подытоживает:

– Грациэла, как ты уже поняла… называй ее Джудит.

– Хорошо, сеньор Циммерман, – она улыбается и, поворачиваясь ко мне, добавляет: – Рада знакомству, Джудит.

Мы снова обмениваемся улыбками, и мне становится спокойнее.

Я бешусь не от того, что меня постоянно называют сеньорой Циммерман. Просто это попахивает старческой затхлостью.

Расставив все точки над «i», начинаю рассматривать Грациэлу и прихожу к выводу, что она немного старше меня. Кажется, она очень опрятная и симпатичная. Мода – это, конечно, не ее конек. Очень уж она старомодна для девушки моего возраста.

После приветствий мы все заходим в прозрачный зал. Здесь нет ничего, что могло бы помешать Декстеру свободно передвигаться на инвалидном кресле.

Почти час мы сердечно беседуем и вспоминаем свадьбу. Декстер упоминает мою сестру, но когда он в четвертый раз произносит ее имя, я объявляю, смотря ему в глаза:

– Декстер… Даже не вздумай приближаться к моей сестре.

Они с Эриком прыскают, и я в какой-то степени их понимаю. Страшно подумать, что было бы, если бы Декстеру вздумалось пригласить мою сестру на свидание и предложить ей что-нибудь из своих штучек. А ведь он на это способен, я уверена. Смешно уже от одной только мысли об этом.

Догадавшись о моих мыслях по выражению лица, Эрик говорит:

– Не беспокойся, Джуд. Декстер отлично понимает, с кем он должен или не должен встречаться.

Я киваю. Хочу, чтобы это было ясно с самого начала. Внезапно этот плут Декстер спрашивает:

– Богиня, ты что, ревнуешь к своей красотке-сестре?