Справа виднелись двустворчатые распахнутые настежь двери, впереди – коридор, уводящий вглубь первого этажа.

Пахло сыростью и запустением. Некогда величественное здание сейчас производило гнетущее, жутковатое впечатление, и Дана, сама того не заметив, вцепилась в руку Артема, ища защиты.

Здесь не было сторожа, никто не мог помешать им, но они, словно воры, забравшиеся в квартиру, где спали хозяева, старались двигаться как можно тише. Однако каждый звук испуганной птицей взлетал под потолок, разбивался и, рассыпавшись на миллионы осколков, сделавшись пугающе громким, вновь возвращался к ним.

– Куда пойдем? – наклонившись к уху Даны, спросил Артем. – Ты знаешь, где примерно может быть спрятана картина?

Дана понятия не имела, что ему ответить. Интуиция молчала, и, судя по всему, единственное, что им оставалось, – обойти все комнаты, по очереди, чтобы найти тайник, который до этого никому не попался на глаза.

– Начнем с бывшей спальни Валахова, – прошептала она в ответ. – Это на втором этаже.

Артем кивнул и направился к лестнице, крепко сжав правую руку Даны и увлекая девушку за собой. Они крадучись, стараясь не оступиться, дошли почти до середины лестницы, как вдруг над их головами раздался какой-то звук.

Дана не сразу сообразила, что именно услышала, но в следующую секунду до нее дошло: это был тихий скрип. Так могли бы скрипнуть рассохшиеся доски под чьими-то шагами. А сразу следом послышалось нечто напоминающее смех или свистящий шепот.

Она ахнула, похолодев от страха, и ухватилась свободной рукой за перила. Артем быстро обернулся к Дане, слишком сильно стиснув ее узкую ладонь, так что девушка зашипела от боли. На короткое мгновение луч фонаря осветил его испуганное, побелевшее лицо с выпученными глазами.

– Там кто-то есть, – почти беззвучно выговорил он. – Мы здесь не одни.

Марго

Когда они добрались до парка и подошли к Тихому дому, оранжевый шар солнца уже укатился за горизонт. С каждой минутой становилось все холоднее, и тонкие руки Марго покрылись гусиной кожей. Почему ей не пришло в голову одеться теплее? К тому же скоро начнется гроза, дождь пойдет, а ни у кого из них нет зонтика.

Но ругать себя за то, что согласилась сюда пойти, ей и в голову бы не пришло. Разве у нее был выбор, если Адель позвал?

– Как мы попадем внутрь? – нервно спросил Костя. – Тут же заперто.

Марго показалось, он надеется, что они не найдут способа проникнуть в дом и уйдут. По правде говоря, она и сама на это рассчитывала. Ей вовсе не нравилось бродить по мрачным развалинам. Из них троих что-то захватывающее видел в этом только Адель – и этого было достаточно, чтобы они с Костей потащились вслед за ним.

– Попадем, не волнуйся, – отозвался Адель. – Идите за мной.

Они, ясное дело, покорно пошли. Адель уверенной походкой подвел их к черному чугунному забору, который ощетинился острыми пиками. Тот, кто стал бы перелезать через него, рисковал напороться на них и серьезно пораниться.

– Мы что, полезем? – Костя пытался сохранять хладнокровие, но Марго видела, что это дается ему все труднее. Тихий дом, похоже, действовал на него не лучшим образом.

– Не бзди! – грубовато бросил Адель. – Есть одно место. – Он направился к беседке, которая примыкала к забору. Марго и Костя тоже подошли ближе. – Видите? Можно перелезть. Узковато, но среди нас толстых нет.

В том месте, на которое он указывал, расстояние между секциями забора и в самом деле было чуть больше, чем везде. Достаточно, чтобы они все сумели пробраться.

Больше не произнеся ни слова, Адель взялся за чугунные прутья и через секунду уже был во дворе усадьбы. Костя, двигаясь гораздо более неуклюже, последовал примеру друга. Следом за парнями перебралась и Марго.

Некоторое время они просто стояли, не двигаясь, и ноги их утопали в густой траве.

– Пока совсем не стемнело, надо залезть внутрь, – нарушил молчание Адель.

– Вход с другой стороны, – заметила Марго, – там, где фасад.

– Он заперт, а на окнах решетки. – Костя засунул руки в карманы. Единственный из них, он не смотрел на дом, как будто боялся встретиться с ним взглядом.

– Вход, фасад… – фыркнул Адель. – Может, вам еще ковровую дорожку расстелить и оркестр подогнать?

Он решительно зашагал к дому и вскоре дошел до угла. Там он остановился и обернулся:

– Чего застыли?

Когда Костя и Марго тоже завернули за угол, то застали его стоящим на четвереньках возле маленького подвального окошка, почти вросшего в землю. Окно зияло чернотой: стекло было разбито.

– Я однажды уже был тут, приметил его, – пояснил Адель, не глядя на подошедших спутников. – Только внутрь не полез.

«Почему, интересно?» – вертелось на языке у Марго, но вслух она ничего не произнесла. Адель оглянулся и посмотрел на них через плечо. Сперва на Костю, потом на нее.

– Надо спускаться, – почему-то шепотом, словно боясь, что его услышат, сказал он. – Я первый, потом Марго. Костарь, ты последний.

Никто не двинулся с места.

– Вы чего? Сторожа нет.

– Может, как-нибудь в другой раз? – словно прочтя мысли Марго, сдавленным голосом проговорил Костя.

Адель выпрямился и встал с ними рядом.

– Костарь, что за дела? Ты спросил, почему именно сегодня… Да потому что я по радио слышал: Тихий дом на днях снесут! Суд был или что-то вроде того, и там решили!

– Снесут и снесут, – упрямо мотнул головой Костя. – Давно пора. Мы-то при чем? В другое место сходим, мало заброшек, что ли?

Адель едва не задохнулся от негодования.

– В другое, значит? Да таких домов, как этот… – Он не мог подобрать слов, интонации утратили привычную уверенность и безапелляционность. – Я же объяснял, хочу снять…

– Снимешь что-то другое, – не отступал Костя. – Не нужно туда ходить.

Марго склонила голову набок и внимательно поглядела на него. Он стоял, сжав кулаки и стиснув челюсти. Обычно мягкие черты сделались резче, подбородок выдвинулся вперед, брови сошлись на переносице.

Впервые Марго видела, чтобы Костя возражал Аделю. До сих пор его мнение никогда не оспаривалось, хотя Костя был начитаннее, учился лучше всех в параллели. Мама говорила Марго, что с ним-то ей и следовало бы встречаться, будь у нее голова на плечах.

– Мальчик умный, семья богатая, перспективы – ого-го! Поступит, образование получит, отец его пристроит куда надо. Будет деньги зашибать. С таким мужем горя бы не знала. А этот твой, кривляка, с крашеным чубом? Толку-то от его красоты! Только бабы вешаются пачками. – Она вздыхала и с жалостью глядела на дочь. – Но нам зачем хорошие-то, так ведь? Нам козлов подавай!

Воспоминания о бесконечных наставлениях матери промелькнули в памяти за доли секунды, но впервые Марго подумала, что в них есть зерно истины. Поведение Аделя показалось ей ребяческим, и сейчас она всецело была на стороне Кости.