Другой – тоже с корабликом – ухмылялся:

– Воистину еще мы посмотрим, как будет! Эй, эй! – Парнишка вдруг обернулся и замахал рукою. – Учитель Хемуру, не отставай же от нас!

– А вы, вместо того чтоб так быстро идти, уж лучше подождали бы! – это выкрикнул мальчишка лет тринадцати – как и все, худой, но отличавшийся более светлой кожей и соломенными волосами, наверное – из шарданов, тут таких было не так уж и мало. Этот парень был без кораблика, как, впрочем, и еще несколько человек – любопытных зрителей будущей регаты.

На длинном вытянутом лице «учителя Хемуру» – сутулого и длинношеего человека лет сорока – играла какая-то идиотская, словно бы приклеенная улыбка. Держа под мышкой кораблик, он смешно размахивал свободной рукой и что-то мычал. Ага, ну конечно – немой. Тот самый, блаженный, о котором рассказывали задержанные.

Вот догнал ребят, остановился, замычал, показывая на светловолосого.

– Это Бата, наш товарищ, – наперебой закричали дети. – Из ближней деревни. Он хороший – хорошо плавает и не жадный. Можно, он посмотрит, как мы пускаем кораблики?

Хемуру – вот уж поистине блаженный – нелепо махнул рукой – видимо, согласился, ну, а куда ему было деваться – не прогонять же парня?

– Ой, а тут кто-то есть! – Выбежав из-за кустов, один из малышей едва не споткнулся о вытянутые ноги царя. И выронил свой кораблик, ловко подхваченный фараоном!

– Держи свою барку, кормчий! – расхохотался повелитель Уасета. – Смотри, больше ее не роняй.

– Не буду! – Малыш счастливо засмеялся. – А вы кто? Воины Уасета?

– Ты прав, парень! У тебя красивый корабль.

– Еще бы! Знаете, как он называется? «Гордость Исиды»! Он самый быстрый из всех.

– И ты сам его сделал? Вот молодчина!

– Конечно, сам… – паренек вдруг смутился. – Нет, ну, конечно, учитель Хемуру чуть-чуть помог. Сделать мачту, парус…

– Парус… А почему парус черный?

– Не знаю. Наверное, у учителя не нашлось другой ткани. У нас черные паруса на всех кораблях.

И в самом деле, все паруса на маленьких барках были черными. Кстати, кораблики оказались разные: одни – тщательно выделанные, какие не стыдно было подарить какому-нибудь храму, другие – явно топорной работы. Но все, как положено, с парусами…

Не обращая больше внимания на незнакомцев, паренек подхватил свой кораблик и помчался догонять остальных, уже входивших в воду.

– Славные ребята, – улыбнулся анхабец.

– И кораблики у них славные. Правда, не все – уж я-то знаю, сам мастер.

Фараон улыбнулся, вспомнив недавнюю эпопею, когда ему пришлось лично делать модели кораблей для храма Монту в Городе мертвых. Что и сказать, веселые тогда были времена. Впрочем, и теперь не скучнее.

– Подойдем ближе, посмотрим? – Повелитель Уасета скосил глаза на товарища.

– Не стоит, – неожиданно возразил тот. – Зачем мы будем мешать?

– Ну, тогда поплыли обратно, ведь скоро ночь. Не будем зря вызывать беспокойство стражи.

Начальник гребцов тряхнул головой и хитро улыбнулся:

– Да, пойдем. Чего тут смотреть-то? Найдется, кому посмотреть и без нас.

На следующий день, прямо с утра, вся речная флотилия рассредоточилась по реке – от берега до берега – во исполнение нового плана осады. Конечно, от берега до берега – это было бы сказано слишком уж самонадеянно, суда стояли там, где смогли зацепиться якорями, но наиболее быстроходные барки как раз и были нацелены на середину. И тем не менее середина реки все ж таки оставалась неприкрытой. Поразмыслив над этой проблемой, Ах-маси-младший предложил протянуть от берега к берегу – от барки к барке – надежный канат, а то и несколько.

– Понимаешь, мой государь, наши лодки смогут прицепиться к этому канату. Пусть самые легкие, тростниковые, но в каждой – по десятку воинов… ну, по полдесятка.

– Дельное предложение, господин начальник гребцов, – одобрительно отозвался фараон, и в глазах юного вельможи вспыхнула гордость: властелин Черной земли не слишком-то баловал его публичными похвалами. Еще бы – и так слишком многие знали, что они старые друзья.

Так и сделали – натянули крепкий канат… И тут же возникла проблема с местными рыбаками – их лодки не могли пройти к дельте.

– Что ж, придется иногда их пропускать, – выкрутился Ах-маси-младший. – В определенное время. И за определенную плату.

– С платой ты брось! – тут же перебил фараон. – Мы все-таки освободители, а не жадные захватчики, алчно подсчитывающие прибыль. А вот пропуска, пожалуй, можно ввести… Выдели на это самых умных людей, Ах-маси.

– Великий государь! Самые умные у меня уже задействованы по твоей же просьбе! Старик и мальчишка. Ну, помнишь, я говорил?

– Хорошо, я поручу это другому.

Анхабец жалобно хлопнул глазами:

– Прошу, не гневайся на меня ради Амона! У меня пока не так уж и много умных людей. В смысле – таких, кому можно было бы полностью доверять.

Засмеявшись, властитель Обеих земель покровительственно похлопал дружка по плечу:

– Ладно, ладно. Когда это я на тебя гневался? Твои люди пусть займутся рекой и протоками, а пропуска я поручу Рамосу или Кафиуру.

– Только не Кафиуру, мой государь, – оглядевшись по сторонам, понизил голос анхабец.

Они разговаривали, стоя на берегу широкого рукава Хапи, за которым поблескивала синяя гладь озера Пацетку, поросшего густым зарослями тростника и камышами. Там, на озере, водилось немереное количество уток и рыбы, и царь знал, что осажденные частенько практикуют тайные ночные вылазки за добычей. Точнее – практиковали до последнего времени. До сегодняшней ночи, когда были выставлены постоянные секреты. Осада так осада – по всем правилам!

Повелителя Черной земли видели сегодня во многих местах: на берегу, на реке – на барке, на озере в тростниковой лодке, в рощице и у развалин храма Птаха. Правитель побывал везде, чтобы лично убедиться, что все идет по плану. Ни одна мышь не должна была проскользнуть к осажденному городу или выскользнуть из него наружу!

Оставались лишь тайные протоки, к которым – как сильно подозревал фараон – вели подземные ходы. И еще волновал вопрос: откуда захватчики вообще получают поддержку? Ну, не с окрестных же поселений? Скорее всего – с востока, оттуда, откуда когда-то пришли, покорив Черную землю и обложив ее тяжкой данью. Ничего, теперь уже никто ее не платит. И не будет платить никогда, если… если удастся раздавить гнойный нарыв Хат-Уарит!

К ночи Ах-маси-старший почувствовал себя настолько утомленным, что даже лег спасть пораньше, приказав никому не беспокоить его без особой надобности. Навевая сон, царская барка мерно покачивалась на волнах. В черном небе сверкала медным тазом луна в окружении россыпи ярких звезд, на плесе плескала рыба, и где-то рядом, на берегу, рассерженно кричала дикая кошка.