Честно говоря, я до сих пор подозревал, что акции протеста на стройке без Алешки не обходятся. Более того, когда протест принял более решительные формы (в виде губок в выхлопной трубе), Алешка решил разведать - кто этим занимается, чтобы и самому включиться в борьбу. И его дружба с «таджикскими узбеками» - просто расчетливая разведка. Чтобы начался новый этап протеста.

Но, смотрю, что-то в Алешкином отношении к стройке стало меняться. Хотя частенько я видел его за секретными разговорами с Никишовым.

Но дальнейшие события стали развиваться совершенно неожиданно…

Позже я узнал, что разведку Алешка в самом деле проводил. Но совсем другую и совсем с иной целью. Впрочем, все по порядку…

Является Алешка домой. Вежливый такой и послушный. Сразу видно, клянчить что-то у мамы начнет. Он всегда, когда что-нибудь надо выпросить, подлизывается к ней немного. А маме это нравится.

Но оказалось все не так опасно.

– Мам, можно я одного мальчика к нам позову? С приставкой поиграть.

– Конечно, - сказала мама. И тут же уточнила: - Ни в коем случае: у меня сегодня стирка.

– Не понял, - признался Алешка.

– Завтра позови. У меня завтра пироги.

Вот так мы и живем: сегодня - стирка, завтра - пироги.

– А что за мальчик? - спросила мама. - Твой друг?

Алешка как-то странно взглянул на нее. Если бы мама в этот момент была повнимательнее, она бы прочла в его взгляде: «Скорее нет, чем да». Или ей на ум пришла бы восточная поговорка: «Хлопок с огнем не дружат».

– А кто такой, Лех? - спросил я. - Я его знаю? Из нашей школы?

Лешка кивнул.

– Кошкин. Из третьего «А».

– Лёвик? - безмерно удивился я. - Ничего себе!

Алешка пожал плечами.

Этот Лёвик Кошкин - замечательная личность. Его отец работает в правительстве Москвы, важный чиновник. А Лёвик ведет себя так, будто не его отец, а он сам такой чиновник. Он, даже общаясь с учителями, об этом не забывает.

– Зря вы мне двойку поставили, - нудит Лёвик. - Вот мой папа… - Ну, и так далее.

Вообще - противный пацан. Хоть и похож на Карлсона. Толстенький, круглощекий лакомка. И очень любит что-нибудь натворить. Только чужими руками. Чтобы попало не ему, а другим. Он заводной такой. Взбулгачит весь класс, дым коромыслом, парты вверх ногами, на доске какую-нибудь пакость напишет. Их учитель прибежит, как на пожар, - в классе все буйствуют. Всех надо наказывать. Только Лёвик один сидит себе смирненько, пухлые ручки перед собой - весь из себя сплошная дисциплина. Только между пухлых щечек узкие хитрые глазки поблескивают.

Лёвика часто подвозят в школу на большой черной машине. И Лёвик важно выходит из нее и направляется к подъезду, как большой министр. С портфелем. И часто говорит:

– Надоела нам с папой ваша убогая школа. Меня скоро переведут в частную гимназию. Или в колледж.

Поскорей бы уж!

И вот Лешка вдруг задружился с ним. Ох, неспроста!

Когда на следующий день я пришел из школы, дома славно пахло пирогами. И Лёвик был уже тут.

Он ходил по нашей квартире, с любопытством все осматривал и с осуждением говорил:

– А это ваш телевизор? Зачем такой старый? У нас дома три или четыре телека. И домашний кинотеатр. А это ваш холодильник? Зачем такой маленький? У нас дома три холодильника, а нам все равно не хватает…

«Жрете много?» - прочел я в Алешкиных глазах немой вопрос. Но тут вмешалась мама и усадила нас пить чай с пирогами.

Лёвик уминал пирожки, как Карлсон плюшки.

– А у нас дома пирогов не бывает, - бубнил он с набитым ртом. - Мы всякую вкусноту в магазинах берем. В супермаркетах.

– Тебе не нравятся мои пироги? - огорчилась мама.

– Нравятся, - признался Лёвик. - Только они у вас очень маленькие. Вот один раз папа принес с работы торт. Знаете, какой? Он еле в дверь пролез!

– Твой папа? - невинно спросил Алешка.

– Торт! - гордо ответил Лёвик и впихнул в рот очередной пирожок. - Вы знаете, кто мой папа?

– Вся Москва знает, - сказал Алешка.

– А вашего папу? - спросил небрежно Лёвик. - Его знает вся Москва? Он кто?

– Полковник милиции! - сказала мама с гордостью.

– А мой папа говорит, что он главнее всех генералов! - Лёвик отдышался и встал. - Ну, я пошел.

– Что же так скоро? - притворно вздохнула мама.

– Пирожки кончились, - откровенно признался Лёвик. - Я завтра к вам приду.

– А мы пироги не каждый день едим, - намекнула мама.

– А я каждый день ходить к вам не буду.

Огорчил, подумал я. Сейчас зарыдаем.

– Мне его жалко, - сказала мама, когда за Лёвиком закрылась дверь.

– А мне - нет! - жестко сказал Алешка. И добавил по привычке загадочную пословицу: - По сыну судят об отце.

– Тогда… - Мама вопросительно на него взглянула своими красивыми глазами. - Тогда я тебя, Алексей, не понимаю.

– Так надо! - скупо обронил Алешка. - А папе хоть пирожки остались?

Позаботился о нашем бедном полковнике. Которого не знает вся Москва.

– Конечно! - засмеялась мама. - Мы люди предусмотрительные, хоть у нас всего один телевизор.

– Да и тот старый, - усмехнулся Алешка.

А когда за ужином мама положила папе пирожки на тарелку, он шутя возмутился:

– Что так мало? Кто их все поел?

– Лёва Кошкин! - объявил Алешка, хотя, по правде говоря, он от Лёвика в поедании пирожков не отставал.

– Кошкин? - Папа вопросительно поднял бровь. - Знакомая фамилия. - И улыбнулся. - Лев Кошкин - хорошее сочетание.

– Ну и что? - сказала мама. - У нас вахтер - Карп Собакин. И никто не удивляется.

– Лев Мышкин еще есть, - добавил я.

– Это который идиот? - спросил Алешка.

Слышал бы тебя наш Бонифаций!

Темная ночь

С того дня Лёвик Кошкин стал частым гостем в нашем доме. Тем более что мама привезла с работы старый компьютер. Ей его отдали, чтобы так просто не выбрасывать. Но он еще работал. И Алешка им увлекся. Освоил его в один вечер и использовал на всю катушку. Он даже уроки приспособился делать с его помощью.

Мама говорила:

– Я к компьютеру и подойти-то боюсь.

Папа ее утешал:

– Разные поколения. Мы с тобой таблицу умножения зубрили, нам с тобой бабушки на ночь сказки рассказывали, а они (это про нас) в виртуальном мире не только живут, они им еще и управляют.