не была и доверенность никому не выписывала. Скорее всего, к Смирнову вообще никто не приходил, и он это все организовал вместе с нотариусом Попейко).

После заявления Федоровой прокурор Григорьев Валерий Васильевич возбудил дело в отношении неустановленных лиц № 384615, по ст. 159 ч. 2 п. 2, 24.01.02. Дело перешло в прокуратуру Центрального р-на, следователь Галина Павловна Русова.

С декабря 2000-го по апрель 2001-го автомобиль находился на спецстоянке УГИБДД на Ржевке. Туда зашел некто Матушкин и увидел, что автомобиль выставлен на продажу. Охранник Костылев рассказал Матушкину, что автомобиль продается за 5 тысяч и дал номер телефона продавца, Бориса. Борис при встрече подтвердил, что продает машину, сказал, что получил ее по взаимозачету от хозяина, которому он строил коттедж. (Позже выяснится, что «Борис» — это на самом деле М. Смирнов). Матушкин предложил купить «мерседес» своему знакомому Косте Лисовскому. 13 мая Матушкин, Лисовский и «Борис» встретились на КПП на Ржевке. «Борис» приехал на бежевой шестерке (именно на такой ездит Смирнов).

20 мая Борис приехал с мужчиной, на которого была выписана генеральная доверенность, оформленная через консульство, то есть с Озеровым. Озеров был бомжеватого вида.

Смирнов долго валялся в больницах, уходил в отпуск, прятался — с апреля по ноябрь. Наконец 27 января 2003-го года пришел на опознание с Матушкиным и Лисовским. Но оба опознания Смирнов сорвал. Перед первым опознанием Смирнов сказал Русовой: я вам приведу своих статистов, чтоб вас не беспокоить. Когда зашел Матушкин, один из приведенных сказал: ой, я его (Матушкина) знаю, он на меня покажет. Смирнов ему: успокойтесь, опознают меня, а не вас! Итог: есть основания для признания опознания недействительным.

Второе опознание. Зашел Лисовский. Смирнов в тот же момент повернулся к Русовой: Галина Павловна, а почему опознание проводите вы, а не прокурор? Вступил в перепалку. Итог тот же.

В августе 2003-го года некто Байгильдин пришел с повинной в Красногвардейское РУВД. И рассказал, что его знакомый Тржецяк (умер в июне того же года) подбил его выступить под именем Озерова и прийти к Смирнову под чужим паспортом, чтобы получить машину. Байгильдин получил за это 100 долларов. Куда Тржецяк дел машину — он не знает. Второй раз с паспортом Озерова на станцию вместе с «Борисом»-Смирновым приезжал, вероятно, не Байгильдин, а уже Тржецяк.

Байгильдин работает в морге, находится под подпиской. Общаться отказался. Вероятно, он себя оговорил, чтобы выгородить Смирнова и свалить вину на покойника — Тржецяка. На Тржецяка зарегистрировано много фирм — он этим зарабатывал.

22 октября 2003 года следователь горпрокуратуры Лоскутова Ольга Ивановна предъявила обвинение Смирнову по ст. 285 ч. 1, 159 ч. 3 п. б. Автомобиль был оценен в 7,5 тысяч долларов. 27 октября Смирнов был отстранен от должности. Но дело забрала Северо-Западная прокуратура, и 14 ноября 2003 года в отношении Смирнова уголовное дело прекратила. Виновным остался Байгильдин, дело на него ушло в суд.

15–16 января решение Зубрина было обжаловано Дуванской в Октябрьском федеральном суде. Судья Федорова Елена Алексеевна признала постановление Зубрина необоснованным. Северо-Западная прокуратура тут же опротестовала решение судьи Федоровой. Горсуд постановил рассмотреть жалобу Дуванской в Октябрьском суде в другом составе суда.

После решения Октябрьского суда прокурор Галина Русова (перешла работать в Северо-Западную прокуратуру) была избита в подъезде. В частных разговорах она связывает избиение с делом Смирнова, но в ответ на прямые вопросы не подтверждает этого.

Смирнов Михаил Александрович закончил в 1993 году Торговый институт, работал в Василеостровском райпищеторге. После Высших харьковских курсов работал в Василеостровском ОБЭП, оттуда ушел в РУБОП.

Смирнов М. А.

Беседа со Смирновым состоялась в декабре 2003 года. В течение часа Смирнов рассказывал, как долго Рязанцев и другие начальники требовали от него избавить автохозяйство РУБОП от автомобиля Федорова, но он не мог этого сделать, потому что у него не было оснований. Почему не мог вернуть автомобиль ни Васильевой, ни Федоровой — внятного ответа не дал, ссылался на то, что юридический отдел РУБОП не утвердил бы такую «передачу».

Почему столь легко поверил липовой доверенности — не позвонил Васильевой, забыл о том, что встречался с ней после даты, стоявшей на доверенности? Объяснил тем, что был рад избавиться от машины и снять головную боль.

Почему сорвал опознания? Ответ: он все сделал по закону, ходатайства можно заявить в любой момент…

Максима Максимова так и не нашли

Итак, 29 июня 2004 года Максим Максимов пропал. Последний человек, который созванивался с ним, — бывший заместитель главного редактора журнала «Русский Джокер» Андрей Исаев. В тот момент его рассказ сомнению не подвергался: он собирался организовать в Петербурге корпункт газеты «Интеллект. Творчество», слышал о Максиме как о классном журналисте и собирался договориться с ним сотрудничестве. А потому в день исчезновения настойчиво звонил нашему коллеге на трубку и просил о встрече. Последний раз они созванивались около 20.30, с тех пор Максима никто не видел.

Исаев рассказывал, будто они договорились примерно на 21.30 попить кофе в «Колобке» на проспекте Чернышевского и поговорить о том, как Максим станет его автором. И будто на встречу Максим не пришел.

Есть другая точка зрения. Максим пришел, но встреча была назначена не у «Колобка», а около станции метро «Чернышевская», где Исаев попросил журналиста пройти минут десять якобы в его офис, расположенный на Фурштатской улице. Вместо офиса Максимова привели в баню, где и убили. Тело завернули в заранее приготовленный полиэтилен, засунули в багажник машины и увезли.

Участвовали в этом отвратительном преступлении, похоже, 4 человека: два сотрудника милиции и двое штатских. Фамилии называть не будем — ни одному из них до сих пор даже не предъявлено обвинение в убийстве Максима. Но Исаева, как нам представляется, среди убийц не было. Скорее всего, он и не знал, с какой целью ему сказали заманить журналиста на Фурштатскую.

Дальнейшие события развиваются по законам детективного жанра. Как только Генеральная прокуратура весной прошлого года обозначает интерес к Исаеву в связи с этим делом, умирает один из тех двоих штатских. Ранее судимого гражданина находят скончавшимся от передозировки наркотиков. Неоднозначная смерть: передозировка может быть и насильственной.

Двое сотрудников милиции оказываются в тюрьме, но их обвиняют в совершении совсем других преступлений. По поводу убийства Максима их позиция непробиваема: мы узнали об этом из теленовостей.

Зато четвертый участник преступления рассказывает некую историю: да, убили, завернули в полиэтилен, вывезли и закопали в лесу. После долгих поисков (сотрудники АЖУРа проехали с этим гражданином несколько сотен километров по трассе «Скандинавия») обнаружилось и предполагаемое место захоронения: километрах в