– Далеко на небе есть трава рождения: кто к ней прикоснется, тот не уйдет в мир бездетным.

– Но боги не дали мне крыльев, – сказал Этана. – Как мне подняться на небо, чтобы добыть траву рождения?

– Спустись в глубокое ущелье, – отвечал Шамаш, – отыщи там раненого орла. Он тебе поможет.

Утром Этана отправился в горы и отыскал мрачное ущелье. На самом дне нашел он орла со сломанными крыльями и вырванными когтями.

– О несчастный! – воскликнул Этана. – Кто с тобой так жестоко обошелся?

– Я сам виновник своих несчастий! – ответил орел с тяжким вздохом. – Много лет я жил в гнезде на высоком дереве, в корнях которого обитала змея. Мы жили как добрые соседи, предупреждая друг друга об опасностях. Если мне удавалось догнать и убить онагра (дикого осла), часть добычи получала нижняя соседка. Так мы соблюдали клятву верности, произнесенную перед ликом Шамаша. Но однажды у змеи появились детеныши, и мое неразумное сердце задумало злое. Дождавшись, когда змея отправится на охоту, я распростер крылья, чтобы слететь вниз. Один из моих орлят, умная пташка, догадавшись о моем намерении, пропищал:

– Не делай этого, отец, Шамашу все видно!

Но я не послушал малютку и, упав вниз, съел змеиных детенышей. Приползла мать-змея и, увидев, что змеенышей нет, взмолилась справедливому Шамашу, чтобы он наказал убийцу беззащитных. И повелел Шамаш змее, чтобы она отыскала мертвую тушу буйвола и проникла в нее.

Вскоре почувствовал я милый мне запах мяса и обратился к детям своим:

– Давайте слетаем, отведаем буйвола.

– Не надо, отец! – закричал мой умный орленок. – Может, в туше гниющей змея притаилась?

Не послушался я малютки, полетел и сел на тушу, клюнул, кругом огляделся, снова клюнул, а как очистил все мясо снаружи, в чрево забрался. Тут меня змея и схватила, обломала мои крылья, всего истерзала и бросила в яму.

Сжалился Этана над орлом, напоил его свежей водой и перевязал раны. Взмыл орел в небо, пробуя крылья, и опустился на землю. Сказал ему Этана:

– Крылья твои сильны. Отнеси меня на небо, к престолу великого Ану.

– Садись! – ответил орел. – Прижмись к спине и ухватись за крылья.

Когда они поднялись, орел спросил:

– Взгляни на землю, что ты там видишь?

Взглянул Этана вниз и ответил:

– Вся земля стала похожа на холм, а море не шире Евфрата.

Поднялись они еще выше, и земля стала малой рощицей. Орел поднимался все выше и выше, пока земля стала не шире арыка.

– Вот теперь мы добрались до верхнего неба, где обитают только боги, – сказал орел.

И тотчас же Этана увидел небесные врата, а за ними – дворец великого Ану.

Опустившись у самого трона, Этана обратился к творцу с такими словами:

– О великий владыка! Ты дал мне все, о чем может мечтать смертный. Но нет у меня потомства. Умру я, и забудется мое имя, словно и не жил я. Одна у меня к тебе просьба: дай мне хоть раз прикоснуться к траве рождения.

– Прикоснись, Этана, – сказал Ану, – ибо Шамаш высокого мнения о твоем благочестии.

Тут на глазах Этаны выросла сочная трава. Прикоснулся он к ней и горячо поблагодарил Ану.

Затем сел на орла и дал ему знак опускаться. Уже на пороге дома услышал Этана детский плач и понял, что стал отцом. Взял он младенца на руки и назвал его Балихом.

Прожил Этана на земле шестьсот лет, а когда пришло время уходить к предкам, высокий трон Киша занял его сын Балих. От него слава об Этане и его смелом полете обошла всех живущих.

Там, где Евфрат устремлял свои воды к морю, высился город Урук. Правил в нем царь Гильгамеш, на две трети бог, на одну треть человек. Среди смертных не имел он себе равных и не знал, куда приложить свою силу. Тогда взмолился народ перед великой богиней-матерью Аруру:

– Ты, породившая Гильгамеша, давшая непомерную силу, сотвори мужа, который был бы ему равен!

Вняла этой просьбе Аруру. Руки в воде омыла, ком глины отщипнула и слепила могучего Энкиду. Было его тело покрыто густой шерстью, пасся он вместе с газелями в степях, теснился у водопоя со зверьем.

Гильгамеш, сражающийся со львом. Оттиск печати. XXIV в. до н. э.

Узнал о появлении Энкиду и Гильгамеш. Сразу просветлело его лицо от мысли, что ниспослали боги настоящего соперника. Вскоре он увидел шагающего вдали исполина. Широки его плечи, руки и ноги мощны, словно кедры.

В то же мгновение раздался клич в Уруке. Услышав его, мужья обычно запирали двери, чтобы на глаза Гильгамешу не попадались жены и дочери. Теперь же открылись двери и забылись прежние страхи. Все горожане прибежали к стенам, чтобы увидеть схватку великих мужей.

Встали Гильгамеш и Энкиду друг перед другом, а затем сошлись насмерть. Ноги в землю вошли по колена. Застонала земля от боли. Вздулись жилы героев, тяжелым стало дыхание. Наконец остановили схватку, обсыхая на солнце.

– Ты вразумил меня силой, – сказал Гильгамеш Энкиду. – Прежде я думал, что одолею любого. Но мы оказались равными. Зачем же нам ссора?

Увидев героев, идущих в обнимку, народ Урука побежал им навстречу, вынес корзины с хлебами, поднес кувшины с сикерой. Досыта наелся Энкиду хлеба, а сикеры испил полных семь кувшинов. Веселилась его душа. Но вдруг слезы хлынули из его глаз.

– Что с тобой, брат? – спросил Гильгамеш.

– Слезы душат мне горло, – отвечал Энкиду. – Без дела сижу. Иссякает сила.

Задумался Гильгамеш и сказал:

– Есть дело. Я слышал, что где-то у моря в кедровом лесу живет свирепый Хумбаба. Если его уничтожить, то одно зло мы уже изгоним из мира.

– Я знаю тот лес, – отвечал Энкиду. – Ров там прорыт вокруг всех деревьев. Кто проникнет в его середину? Ведь голос Хумбабы сильнее бури, а уста его подобны пламени. Неравен бой в жилище Хумбабы.

Но царь уже принял решение. Вышел он из дворца вместе с Энкиду и обратился к народу:

– Слушайте, старцы Урука! В кедровом лесу я хочу победить Хумбабу и прославить свое имя.

Отвечали старцы:

– Ты молод еще, Гильгамеш, и следуешь всего лишь зову сердца. Кто может одолеть чудовище?

Услышав эти слова, Гильгамеш взглянул на Энкиду:

– Мне ли теперь бояться Хумбабы? По круче один не пройдет – двое взберутся. Сильного друга я обрел. Готов я с ним пойти на любого врага.

Посоветовавшись, старейшины все же благословили друзей с таким напутствием: