– Тяжело было, наверное, – задумчиво протянул Коннел.

Скорее по привычке Эмбер покачала головой. Сострадание вызывало неловкость. В памяти всплывали то Марко, то Ставрос или Пьер – мужчины, разбивавшие сердце матери и бросавшие ее. Тогда Эмбер мечтала о невозможном: ей хотелось нормальной, спокойной жизни, но мать видела только одно решение всех проблем – новую любовь. Воспоминания делали Эмбер уязвимой, причиняли боль, а она довольно нахлебалась боли.

– Нормально. – Многолетний опыт позволил Эмбер без труда имитировать равнодушие. – Могу сказать «моя дорогая» на итальянском, греческом, французском, а еще знаю массу вариаций фразы «Ты мерзкий, законченный подонок».

Вероятно, развязный тон шокировал Коннела, потому что в его голосе послышалось легкое осуждение.

– Уверяю, тебе не придется повторять эти слова. – Он снова взглянул на листок перед собой. – Прежде чем сообщить условия работы, которую я готов предложить, мне нужны гарантии.

– Какие гарантии?

– Дело в том, что в моей организации не принято употреблять бранные слова. Здесь нет места избалованным принцессам, которые болтают что в голову придет. Мои клиенты требуют особого подхода, и мне нужна уверенность, что ты проявишь такт и уважение. – Его глаза потемнели. – Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что с тобой… трудно.

Его слова звучали обидно. Собственная реакция удивила Эмбер. Возможно, причиной стал его взгляд. Коннел словно не верил, что такие, как она, имеют право на существование. В то же время сам он, в черном, подчеркивающем мощную фигуру свитере, выглядел невероятно привлекательно, вызывая у Эмбер непривычную реакцию тела: под взглядом сапфировых глаз она испытывала странное беспокойство. Но ведь он ей даже не нравился!

В стильном особняке Коннел вел себя как полновластный хозяин, вокруг которого суетились подчиненные – стройные девушки в мини-юбках, смотревшие на Эмбер с подозрением, как на мышь, принесенную кошкой с улицы. Сама виновата – позволила Коннелу загнать себя в угол. Она приползла сюда с просьбой о помощи, и он решил, что может оскорблять ее. Нечего и думать о том, чтобы работать на Коннела Девлина!

Эмбер чувствовала, как в ней закипает знакомое чувство протеста. Ведь она не обязана терпеть чьи-то диктаторские замашки. Почему бы не показать Коннелу – да и другим – свой характер. У нее хватит сил выжить без посторонней помощи. Пусть стену ее квартиры не украшают дипломы, но мозгов ей не занимать. Ей поможет опыт, приобретенный во время бесконечных переездов с матерью из города в город.

Поднявшись, Эмбер взяла сумку, чувствуя горящий взгляд Коннела. Он словно пронизывал ее, проникая под скромное синее платье, в равной степени пугая и возбуждая.

– У меня нет опыта, – заявила она, – но я не безнадежна. Не сомневаюсь, что смогу найти работу, но я не собираюсь терпеть твое раздутое самомнение.

– Значит, отказываешься? – усмехнулся Коннел.

– Даже не надейся. Я вполне способна сохранить независимость, что и собираюсь сделать.

– Ох, Эмбер, – тихо сказал он. – Ты великолепна. Такая сила духа у женщины – большая редкость. Если бы не отвратительный запах табака и не уверенность, что весь мир у тебя в долгу, ты была бы опасно привлекательна.

На секунду Эмбер растерялась. Что это: оскорбление или комплимент? Может, и то и другое? Кинув на него последний взгляд, сопровождаемая его смехом, она вышла, хлопнув дверью. У нее было чувство свободного падения, как у человека, выпрыгнувшего из самолета без парашюта. Эмбер затаила дыхание в ожидании момента столкновения с летящей навстречу землей.

«Я покажу им, – обещала она себе, – всем им покажу!»

Промокнув салфеткой разлитое шампанское, Эмбер быстро попятилась от стола. Мужчина за столиком не сводил с нее поросячьих глазок – он следил за ней весь вечер.

– Извините! Сейчас заменю бокал.

– Лучше присоединяйся ко мне, – осклабился он, похлопав пухлой ладонью по стулу рядом. – Забудь о выпивке.

Эмбер покачала головой, скрывая ставшее привычным отвращение.

– Нам запрещено общаться с клиентами.

Схватив поднос, она поспешила к барной стойке, спотыкаясь в неудобной обуви. Эмбер привыкла носить туфли на каблуках, но ярко-красные лодочки на высоченной шпильке нарушали все законы гравитации и требовали максимальной концентрации. Форменное платье не облегчало задачу: черный шелк обтягивал ее так, что она едва дышала. Звуки тяжелого рока вызывали головную боль.

Судя по лицу менеджера, пролитое шампанское не осталось незамеченным. Продолжая улыбаться, Эмбер скрипнула зубами, думая о том, что мозги, вероятно, совсем отказали ей в тот момент, когда она вылетела из офиса Коннела, послав его к черту. Как ей в голову пришло, что мир ляжет к ее ногам, предлагая заманчивые возможности в качестве компенсации морального ущерба? Жизнь устроена иначе. Эмбер быстро убедилась, что с анкетой, полной белых пятен, и при отсутствии квалификации у нее нет шансов, кроме работы в полутемном ночном баре гостиницы.

– За неделю ты пролила третий бокал, – раздраженно заметил менеджер. – Почему ты такая неуклюжая?

– Я… поторопилась. Мне показалось, он хочет ущипнуть меня, – пробормотала Эмбер.

– Ну, и что в этом плохого? – удивился менеджер. – Прекрасно, если клиент желает поощрить красивую женщину. Зачем мы так наряжаем тебя? Ладно, я вычту стоимость напитков из твоей зарплаты, Эмбер. Отнеси ему бокал и, ради бога, постарайся быть дружелюбнее.

Бармен поставил на ее поднос бокал с шипучим напитком, который здесь выдавали за шампанское. Сердце отчаянно стучало, когда она направилась к клиенту с поросячьими глазками.

«Надо всего лишь аккуратно поставить бокал и быстро уйти», – говорила себе Эмбер. Однако, когда она наклонилась над столом, он протянул руку и обхватил пальцами ее бедро в чулке в сеточку. Эмбер замерла.

– Что… что вы делаете? – запнулась она.

– Да ладно, – нагло усмехнулся он. – Не притворяйся. Грех не погладить такие красивые ножки. Ты заслуживаешь доброго угощения. Приходи ко мне после работы. Закажем в номер что-нибудь поесть и займемся…

– А ну убери от нее свои грязные руки, пока я не отправил тебя на тот свет, – раздался за ее спиной тихий, полный ярости голос, который она сразу узнала.

Пухлая ладонь исчезла с ее бедра. Эмбер повернулась и увидела Коннела с искаженным от гнева лицом. Шок от его неожиданного появления быстро сменился тревожным чувством: Эмбер никогда в жизни так не радовалась спасителю. Мощная фигура Коннела внушала страх. В сравнении с ним остальные мужчины выглядели слабыми и ничтожными.

– Коннел! – прошептала она пересохшими губами. – Что ты здесь делаешь?

– Только не думай, что я зашел сюда отдохнуть и выпить. Я более разборчив. – Он с явным неодобрением оглядел суетящихся между столами официанток и, повысив голос, чтобы перекрыть грохот музыки, сказал: – Возьми пальто, Эмбер. Мы уходим.