– Мой друг говорил, что наши девушки, прибыв в эльфийский край, чаще всего там и остаются… На правах жён. А такие союзы Йолли не любит, но и запретить не может.

– А твой друг бывал за морем?

– Он там родился. Но его семья уже давно перебралась в Сивеллу.

– Так он эльф?

Фабиана кивнула, а на лице собеседницы отразилась сложная мыслительная деятельность – светлые брови сошлись к переносице, взгляд устремился в одну точку на полу. Руками девушка перебирала волоски в кончике косы. Прошла пара минут, за которые Фабиана успела разложить свои вещи.

– Так ты Отверженная, – сделала, наконец, вывод Белинда. – С факультета артефакторики. Так ведь? Ты встречалась с эльфом, всё шло к свадьбе, но он женился на другой. Эту историю вся академия полощет. Поэтому ты здесь, верно? Сбегаешь от неразделённой любви?

– Ты слишком много вопросов задаёшь, – огрызнулась Фабиана. Настроение стремительно покатилось вниз. – «И зачем только я про Ильсира вспомнила? Ага, как же не вспомнишь про него, в таком-то окружении, куда ни плюнь, попадешь в эльфа».

– Да ладно тебе. Я ж не со зла. Выслушаю, советом помогу. Эльфы – они, конечно, хороши собой, статные красавцы, все как на подбор, ну разве что кроме Ливемсира. – Белинда махнула рукой в сторону коридора, будто упомянутый боцман стоял за дверью каюты. – Но оно может и к лучшему, что тот остроухий на тебе не женился. Не представляю, как можно жить в таком союзе. Ну ладно первый десяток лет, а потом что? Он такой молодой и красивый, а ты уже вся в морщинах. Нет, я, конечно, понимаю, что в некотором роде эльф в выигрыше остаётся – можно менять жён каждые лет пятьдесят. Разнообразие. Но это как то…

Блондинка недовольно сморщила нос.

– Некоторые очень тяжело переживают потерю супруги, – возразила Фабиана. – Иногда даже целителям приходится восстанавливать эмоциональное состояние скорбящего вдовца.

Фабиана всё это знала, понимала и принимала, потому что бесповоротно влюбилась, а потому много времени провела в библиотеке академии, изучая вопрос брака смешенного типа.

Пусть её век короток, но зато она прожила бы его рядом с Ильсиром. Но теперь «разнообразие» звучало из уст Белинды как…как что-то действительно неприятное.

– Может оно и правда к лучшему, всё равно теперь ничего не изменить. Ильсир женился. А я плыву в Йолли. – выдохнула Фабиана, а про себя добавила, – «Вернуть Ильсира невозможно, но вот дом и семью… Я просто обязана восстановить свою честь в глазах отца. Я докажу, что я не порченная!»

– А пойдем на палубу, – предложила Белинда и взяла Фабиану под руку, – прогуляемся. Где-нибудь в противоположной стороне от посла.

Высоко в небе парил серебристо-серый ящер, то и дело закрывая сверкающим телом солнце – ректор провожал своих адептов до границы морей. На свободных морских просторах ни у Райдонса, ни у Анарендила власти не было, но в акватории Сивеллы присмотреть за кораблем дракон был обязан.

Фабиана украдкой бросала взгляды в небо. И пока все остальные наблюдали чешуйчатую ипостась Райдонса, девушка ускользала воспоминаниями в ректорский кабинет и ощущала, как на щеках расцветает румянец.

Через полтора часа на палубе собрались абсолютно все и взирали на полупрозрачную, пронзающую небеса стену, разрезающую море, бесконечно простирающуюся влево и вправо. Преграда, разделяющая территории словно соткана из ветра, свежего, беснующегося, завихряющего хрустальные снежинки.

Дракон заложил крутой вираж у самой поверхности стены, пролетел над водной гладью, касаясь её кончиком крыла, описал круг над кораблем. На мгновение замер за кормой, но лишь для того, чтобы сделать большой замах крыльев и пустить в паруса воздушный поток.

"На удачу" – подумали адепты.

"Вышвырнул из Сивеллы" – решила Фабиана.

Судно со скрежетом прорывалось сквозь магическую стену. Девушка присела и заткнула уши руками. Собственно, на ногах оставались стоять только представители эльфийской расы, которые окутали себя заклинанием тишины и теперь с усмешкой наблюдали за остальными пассажирами.

Противный скрежет резко оборвался, а вместе с ним лебединый корабль ворвался на территорию свободных морских просторов.

Здесь царили стихии и Хранители морей. Магия становилась непослушной, а ветра – неуправляемыми. В подтверждение этого вскрикнула Белинда и помчалась вслед за своей шляпкой. Не успела. Ветер быстрее.

[Розидарное озеро, владения магов / Ярослав Власов]

– Надо забрать обувь, – едва слышно прошептала девушка.

Ярослав кивнул, хотя возвращаться на берег ему совершенно не хотелось. Он снова прислушался – вдали хрустнула ветка.

– «Время ещё есть».

Шлёпать босыми ногами по молочно-розовой глади было бы равносильно крику: «Та-дам, а вот и мы!», поэтому Ярослав медленно опустился в воду, под лопаткой сразу засаднило с удвоенной силой. В горле запершило от вдыхаемой горечи, исходившей от поверхности воды.

– «Надеюсь, в этой воде не вся таблица Менделеева плавает», – он стал цепляться ладонями за каменистое дно, подталкивая себя вперёд. – «Причина смерти: утопление в следствии отравления тяжёлыми металлами при попытке бегства от средневекового инквизитора-душителя. Да ну, бред!».

Ярослав доплыл до берега и взял обувь. Но не успел он и шага сделать обратно, как прямо на него из прибрежных кустов вышел инквиз. Камзол свисал грязной серо-голубой тряпкой, одна бровь рассечена, кожа вокруг правого глаза припухла и покраснела, но на узком лице застыла презрительная усмешка.

– Вот дерьмо! – Ярослав не сводил взгляда с тонких рук, затянутых в перчатки, на которых плясали серебристые искры. – «Утопление отменяется. Причина смерти: Удушение средневековым инквизитором при попытке раздобыть две пары сапог», – искры вытягивались и неспешно заплетались в подобие тонкого магического каната. – Слышь, чувак, ты это, не кипишуй.

– Именем закона…

– Может, договоримся, а?

– Именем закона великого Рогранта…

– «Ну звездец!».

– …прославленного града магов сти… ик!!!

Казалось, этот звук, случайно слетевший с губ некогда холёно-лощёного инквиза, удивил его самого даже больше чем Ярослава.

– Именем за-ик!-кона вели-ик! – «грязный камзол» с шумным выдохом согнулся пополам, обхватив живот . – Ах ты ж ведьма!

Он бросил злобный взгляд в сторону Сибель. Раздалось не в меру громкое бурчание живота и сдавленный стон.

Ярослав предприимчиво не стал ждать, когда инквиза отпустит внезапный спазм и под истеричные женские крики: «беги, альвис, беги!», вздымая прорву розовых брызг, ринулся к лодке. По пояснице ритмично шлёпал чешуйчато-хвостатый атавизм. Но мысли парня были сосредоточены на побеге, а потому рассуждения, что он вообще такое, Ярослав решил оставить на потом. Он перегнулся через борт, оттолкнулся пятками от поваленного дерева. Лодка подалась вперёд. Только сейчас он понял, что всё ещё сжимает в руках по паре сапог. Сибель, как подобает благовоспитанной леди, проворно сунула парню весло.