Гектор и Тони кивнули в унисон. Затем Гектор заговорил:

– В твоем профайле сказано, что ты актриса. Мы решили, что для нас это плюс. К тому же завтра вечером пятничный ужин, и мы всегда встречаемся за ужином с Ма и остальной семьей.

– С семьей?

Тони улыбнулся и, распахнув пасть размером с крокодилью, заглотал остаток своего сэндвича. Ренальдо поспешно положил на тарелку перед ним еще один сэндвич и поставил рядом стакан молока. Тони высосал полстакана в один присест.

– Впечатляюще, – заметила я.

Гектор снова пихнул меня плечом.

– Я знаю, – сказал он, поиграв бровями и ухмыльнувшись.

Тряхнув головой, я сосредоточилась на насущной проблеме. Развернув стул так, чтобы сидеть лицом к Гектору, я выложила все, что думала.

– Вы хотите, чтобы я не просто прикинулась невестой Тони, но и заставила его мать и прочую родню в это поверить. Двух зайцев одним выстрелом?

Карие глаза Гектора блеснули.

– Sí. Я знал, что ты умная девочка.

– Невозможно.

– Да ну, – Тони хлопнул меня по плечу так, словно я была парнем. – Ты сможешь. Я уже вижу. Ты красотка, ты практически мыслишь, и в тебе есть перчинка. Итальянцам такое по вкусу. Готовить умеешь?

– Не жалуюсь.

Тони облизнулся, оперся на локоть и нагнулся вперед, вторгаясь в мое личное пространство.

– Любишь итальянскую еду?

– А папа римский – католик?

Тони взглянул на Гектора и снова перевел взгляд на меня.

– Тебя легко запугать?..

Я выставила грудь вперед, расправила плечи и надвинулась на него.

– Я похожа на ту, кого легко запугать?

– Ты не дослушала.

Тони придвинулся еще ближе. Я приложила усилия, чтобы не отпрянуть, но все же невольно подалась назад и уткнулась спиной в Гектора. Тот успокаивающе сжал мой бицепс.

– Тебя пугают сильные женщины?

– Послушай, я уж как-нибудь разберусь с толпой хрупких итальянок.

Тони и Гектор улыбнулись так широко и синхронно, словно отражались друг в друге.

– Вопрос снят. Тогда перейдем к деталям.

– Ладно, за дело. Чувствую, для этого нам понадобится целая цистерна вина.

Гектор вздохнул и вышел из комнаты – предположительно, чтобы принести бутылку вина.

* * *

– О господи! Не могли вы такого сделать! – взвизгнула я, чуть не расплескав вино по ковру.

Но дело ограничилось всего парой капель на столе. Гектор, согнувшись, упал лицом мне на колени и захохотал так, что я почувствовала жар его дыхания на своей коже.

Тони вытер пролитое и вновь наполнил мой бокал.

– Могли и сделали. Голые как младенцы. Пробежали все футбольное поле в шлемах и без ничего больше. Нарисовали на груди буквы и, когда был забит последний гол, выбежали на поле. Большая часть нашего братства. Мы образовали надпись «Л-У-З-Е-Р-Ы О-Т-С-О-С-И-Т-Е» и простояли так достаточно долго, чтобы гостевая команда успела все хорошенько рассмотреть, а потом живо сделали ноги.

Я похлопала Гектора по спине.

– И ты тоже?

Он кивнул и выпрямился.

– Вскоре после этого мы начали встречаться с Гектором. Разумеется, мы этого не афишировали.

– Так кому известно, что вы пара? – задала я вопрос, мучивший меня весь вечер.

– Немногим, – хмуро ответил Гектор.

– Papi, пожалуйста, – просительно произнес Тони.

Гектор вздохнул, после чего крепко меня обнял. Мы откинулись на кушетке и улеглись плечом к плечу. Гектор прижался боком ко мне. Было приятно. Наверное, как если бы у меня был брат.

– Видишь ли, мистер Энтони не желает иметь проблем с прессой, с семьей или с деловыми партнерами, а это неизбежно случится, если он объявит о своей сексуальной ориентации.

– Что за фигня!

Даже меня удивило, сколько пыла я вложила в свои слова.

– Это ты мне говоришь, – отозвался Гектор и чокнулся со мной.

Тони поставил свой бокал на стол.

– Послушайте, быть молодым боксером, внезапно превратившимся в бизнесмена, – это уже достаточно сложно. А если я еще окажусь геем, всё, готовый рецепт катастрофы. Лига может запретить мне боксировать.

Внезапно я ощутила негодование.

– Но они не могут так поступить, разве нет? Это клевета, дискредитация или что-то в этом роде?

Мой затуманенный алкоголем мозг не мог в данный момент сформулировать, почему это так ужасно, но стоило мне прийти в себя, я бы точно выдала достойный ответ.

– К сожалению, они найдут другой предлог, но истинной причиной будет моя сексуальная ориентация. И потом, есть еще бизнес. Я итальянец, владеющий сетью семейных ресторанов. Лицом «Фазанос» всегда были папаня, мама, я и четыре моих сестры.

Мне понравилось, что он называл своего отца так же, как я своего. Это нас как-то сближало.

Но, конечно, я не смогла удержать рот на замке.

– У тебя четыре сестры! Срань господня. Они сразу поймут, что мы не пара!

Я покачала головой, и Гектор кивнул.

– Женщины чувствуют, когда что-то не так. Ты уверен, что они еще не догадались?

Тони встал и начал расхаживать по комнате.

– Не догадались. Я не давал им повода думать иначе. То, чего ты еще не знаешь, Миа, и основная причина, почему ты здесь, – это моя фамилия.

– Фазано, – рявкнула я, чувствуя себя как школьница, знающая ответ и прокричавшая его с места без вызова к доске.

Тони присел на ручку дивана.

– Да. Я единственный наследник отцовской компании, хотя все мои сестры в этом каким-то образом участвуют. Многие решения мы принимаем вместе.

Он тряхнул головой, после чего уронил ее на руки.

– Но это еще не все. Видишь ли, я сейчас единственный оставшийся в живых мужчина, носящий эту фамилию. Если у меня не будет ребенка, она умрет вместе со мной. А учитывая, что я гей…

Он замолчал и снова повесил голову, словно на плечи ему навалился груз весом в земной шар.

– А ты хочешь детей? – не раздумывая, выпалила я, как всегда делала под хмельком.

Тони озадаченно зарылся пальцами в волосы и перевел взгляд на Гектора.

– Э-э… мы никогда это серьезно не обсуждали.

Гектор как будто стал выше. Встав с дивана, он подошел к Тони и приложил ладони к его щекам.

– Малыш, а ты хочешь детей?

Мне надо было уйти. Потихоньку ускользнуть. Но, увы, это не в моем стиле. Нет, в моем стиле сидеть тихо, как мышка, и совать нос в чужие дела без риска быть пойманной.