Штатные сотрудники резиденции заботятся о первых леди настолько, насколько о них заботится персонал Восточного крыла. А в личных покоях, если сотрудники ссылаются на решение с «третьего этажа», это означает, что оно исходит непосредственно от первой леди. Штатные сотрудники резиденции работают непосредственно с первой леди и ее секретарем по протокольным вопросам. Они видят процесс выборов изнутри: в 2004 году они больше всего опасались победы Джона Керри, ведь тогда им пришлось бы иметь дело с Терезой Хайнц Керри, которую во время той кампании прозвали «общественно опасной» особой. Кристин Лимерик, бывший администратор по хозяйственным вопросам в 1979–2008 годы, говорила: «Если первые леди оставались довольны, то была довольна и я». Когда она работала наверху в резиденции и замечала Нэнси Рейган, лежавшую на кровати со скрещенными ногами и болтавшую с одной из ближайших подруг (она часто говорила по телефону со своей подругой и доверенным лицом Бетси Блумингдейл), Лимерик испытывала облегчение. «Она висела на телефоне, как девчонка. И когда мы это видели, то знали, что она спокойна и у нее все хорошо». Когда Хиллари смеялась вместе с Челси или дочери Лоры Буш возвращались из колледжа, сотрудники резиденции знали: все в порядке. Жизнь в Белом доме довольно закрыта и полна тревог, поэтому такие светлые моменты обретали особый смысл. «Тогда мы знали, что они живут почти нормальной жизнью, насколько это возможно, и все помогали им ее наладить», — говорит Лимерик.

Каждая первая леди — лучший защитник своего мужа. Она распознает всякого, кто, по ее мнению, может поставить под удар его карьеру. Нэнси Рейган, как известно, способствовала увольнению Дона Ригана, главы администрации ее мужа. Джеки Кеннеди прекрасно знала о планах мужа избавиться от директора ФБР Д. Эдгара Гувера. Бетти Форд недолюбливала жесткого спичрайтера Роберта Хартманна. Лоре Буш не нравился Карл Роув, идеолог выборной кампании и главный советник Буша. А Мишель Обама не сошлась характером с Рамом Эмануэлем, первым руководителем аппарата администрации президента. Эмануэль, известный своей раздражительностью и, по словам бывшего сотрудника Обамы, «создающий неприятную атмосферу», хотел, чтобы Мишель, чей рейтинг популярности превысил рейтинг популярности самого президента (в поездках во время кампании 2008 года возбужденные люди подходили к работникам кампании и спрашивали их: «А вы знакомы с Мишель?»), чаще появлялась на публике, чем ей того хотелось. Но она не любила выступать. Бывший чиновник Белого дома рассказал, как во время кампании 2008 года Мишель предоставили маленький и неудобный самолет в сравнении с самолетом мужа. «Типичное отношение к женщинам, не правда ли?» — заметила она.

Майкл «Рахни» Флауэрс, парикмахер-стилист Мишель, родом из Чикаго, вспоминает, как ее бесило, когда обсуждалась каждая деталь ее внешности. До избирательной кампании она носила мелированные пряди, сказал Флауэрс, но политтехнологи решили, что это «слишком специфично». Подавленность Мишель возрастала от каждого поверхностного критического замечания в свой адрес. На саммите 2013 года, проходившем в Африке, Лора Буш и Мишель Обама говорили о власти, которую получает первая леди, и об абсурдности внимания, направленного на такие пустяки, как, например, решение Мишель сделать челку в 2013 году. (Недовольство вызывало даже то, что ее длинная челка падала на глаза во время выступления на саммите Большой восьмерки, и в Твиттере вскоре появился хэштег #bangsfail[6].) «Пока люди обсуждают наши туфли и волосы и постриглись мы или нет… есть ли у нас челка… Мы подстригаем челку и занимаемся важными вещами, о которых мир должен знать, а люди со временем перестают рассматривать челки и обращают внимание на то, что нам предстоит сделать».

В итоге первая леди не позволила Эмануэлю высмеивать ее. Она обиделась на нескольких депутатов-демократов из Сената, которые не поддержали ее кампанию по борьбе с детским ожирением, и не слишком стремилась им помогать. «Она не особенно жалует политиков, поэтому ее редко увидишь в штабе предвыборный кампании, агитирующей за кандидатов от демократов. Она не любит заниматься сбором средств или устраивать мероприятия, даже для президента», — сказал один из помощников Обамы. Однако Хиллари Клинтон, напротив, активно агитировала за демократов во время промежуточных выборов 1998 года, посетив около двадцати штатов, в то время как Мишель Обама в 2014 году посетила лишь несколько округов.

Брать первую леди в предвыборные поездки, чтобы она поддерживала мужа и других важных выборных лиц из его партии, долгое время считалось обычным делом. Хотя Хиллари охотнее агитировала за соратников-демократов, у нее сложились не менее натянутые отношения с Эмануэлем. Когда она работала в администрации президента Клинтона старшим советником, Эмануэль неожиданно пригласил ее на обед с членами конгресса, не согласовав это с ее администрацией. Хиллари пришла в ярость. На этот вечер у нее имелись свои планы, и она просто отказалась пойти. Она вызвала Эмануэля, чтобы высказать ему свои претензии. И лишь когда он пообещал ей, что этого больше не повторится, и попросил появиться на этом обеде, она уступила. (Хиллари до такой степени невзлюбила жесткий стиль общения Эмануэля, что пыталась уволить его из администрации мужа.)

Барбара Буш была настолько популярна, что, когда в 1992 году ее послали в Нью-Гэмпшир подавать документы мужа на второй кандидатский срок, она провела больше времени за агитацией в этом штате, чем ее муж. Супруг всегда отвечал взаимностью на ее преданность: когда Джордж Г. У. Буш впервые избирался в президенты в 1980 году, группа сторонников рекомендовала Барбаре покрасить волосы. Она начала седеть в двадцать восемь лет, когда у маленькой дочери Робин диагностировали лейкемию. Напряженное пребывание у больничной койки Робин, пока ее трехлетней дочери делали переливание крови и болезненные операции, отразилось на внешности Барбары, и в итоге она стала седеть. Она отказалась от обременительной повинности красить волосы в 1970 году, когда ей было за сорок. Буш не стал заводить с ней подобный разговор и послал родственника, которому дали незавидное поручение отправиться в его кабинет с таким предложением.

Некоторые из этих женщин заключали с мужьями соглашение, где есть пункт о неразглашении супружеской неверности. Джеки Кеннеди и Хиллари Клинтон — самые известные примеры такого рода ограничения, и они во многом идеально подходили своим мужьям: эрудированные, остроумные, а главное — благоразумные. Но сложные браки Кеннеди и Клинтон не уникальны. Президент Джонсон не делал тайны из своих романов и на вечеринках часто пытался зажать в углу самую красивую девушку. А к концу вечера у него на лице оставались следы помады. Леди Берд иногда находилась в той же комнате и умоляла мужа перестать ее компрометировать. «Тебя там ждут, Линдон, — говорила она. — Ты пренебрегаешь своими друзьями». Трафес Брайант, бывший электромеханик Белого дома, который ухаживал за собаками президентской семьи, сказал, что Джонсон «унаследовал» двух женщин-репортеров от президента Кеннеди. «Он упоминал одну или другую, говоря «все женщины» или «многие женщины», и даже жаловал им наилучший комплимент, который обычно приберегал для своей любимой собаки Юки, говоря, что они «хорошенькие, как хорьки».