Члены Совета повскакивали с мест и закричали:

– Не бывать этому! Это хуже смерти!

– Тогда вас ждёт гибель! – заявил Гай Марций.

– Мы будем сражаться! – крикнул Ганон.

– И кто же вас поведёт на бой? – Гай Марций засмеялся.

Ксантипп, перестав стоять неподвижной статуей, подошёл к Гаю Марцию, положил тому руку на плечо и спокойно сказал:

– Я.

– Ты? Кто ты такой? – с презрением спросил Гай Марций.

– Ксантипп из Спарты! – представился спартанец.

– Ладно. Я вспомню твоё имя, когда сровняю здесь всё с землёй, – засмеялся Гай Марций.

– Я думаю, что нет смысла расходовать свой пыл ещё до сражения, а то в нужный момент силы духа не хватит, – спокойный тон Ксантиппа сбивал с толку.

Гай Марций резко прервал переговоры:

– Консул Марк даёт вам три дня. Если вы не примете наши предложения, то погибнете! И ваш новый полководец тоже! Как там его? Ксантипп?

– Рад, что хоть проблем с памятью у тебя нет, римлянин. Я постараюсь, чтобы моё имя ты не забыл до конца жизни! – такими словами Ксантипп проводил уходящее римское посольство.

Именно вмешательство Ксантиппа в общение с римлянами окончательно решило вопрос о его руководстве пунийской армией. Принимать столь позорный ультиматум никто не хотел.

– Вставайте, господин! – Орест был настойчив.

Ксантиппу пришлось вскочить с ложа. Время было дорого. А оставалось его совсем мало. Надо было научить взаимодействовать конницу и элефантерию[10].

Особенно Ксантиппу нравились слоны. Всего их было сорок семь.

– Вот эти «малютки» и решат исход сражения! – сказал Ксантипп, осмотрев слонов.

– Но Александр Македонский справлялся с персидскими слонами, да и римляне, сражаясь с Пирром и пунийцами, научились их побеждать. А здесь и слонов-то – сорок семь! – засомневался Кратид, который по заданию Ксантиппа тренировал наёмников.

– Это смотря как использовать! – ответил Ксантипп, поправляя красный плащ. – Мне будут нужны ещё верблюды!

– А они-то зачем? – удивился Кратид.

– Верблюдов боятся лошади, впрочем, и слонов тоже, – пояснил Ксантипп. – Я собираюсь побыстрей разогнать римскую конницу. У них, конечно, неплохая пехота, но и с ней можно бороться. Главное, разорвать её на части, а на открытой местности небольшие отряды не смогут сражаться с фалангой.

– И как ты этого всего добьёшься?

– С вашей помощью. Нас семнадцать спартанцев, и каждый будет командовать порученным отрядом так, как должно. Спуску на тренировках пунийским войскам давать не надо.

И они старались. Семь потов сходило с солдат на тренировках. В это же самое время Ганон, Газдрубал и Гамилькар обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Этот лакедемонянин Ксантипп очень усиленно гоняет солдат, и его соотечественники не отстают. Но при этом и не дают устать войску. Разумные тренировки! – Гамилькар рассказал всё, что увидел сам.

– Он надеется успеть подготовить солдат? – удивился Ганон.

– Мне кажется, спартанец в этом уверен, – улыбнулся Гамилькар.

– Вы ему явно симпатизируете! – удивился Ганон.

– Есть немного. Но ему нравятся только женщины! – отшутился Гамилькар.

Последнее время он подумывал, что неплохо бы сделать спартанца союзником и во внутренней борьбе за Карфаген. А насчет симпатии он пошутил. И он тоже предпочитал любовные отношения с женщинами.

– Чему он учит наших воинов? Неужели владеть оружием? – хихикнул Газдрубал.

– Двигаться! – пояснил Гамилькар. – Спартанец прав – воинам надо уметь двигаться. Правильное движение заменит несколько лишних ударов мечом или копьём.

– Если Ксантипп проиграет сражение, то Озмилк и Магон обвинят во всём нас! – сказал Ганон.

– Если он проиграет войну, то всем нам будет без разницы, кто виноват! Римляне уравняют наши споры. И вряд ли кто из нас сможет тогда кичиться богатством и знатностью! – глубокомысленно заметил Гамилькар.

– Не слишком ли он становится популярным среди солдатни и черни? – сказал Газдрубал.

– Это и нужно для достижения победы! – возразил Ганон. – Солдаты должны верить в своего полководца.

– Но после победы это может стать лишним! – добавил Газдрубал.

– Вот тогда мы и примем меры! – отрезал Ганон, мысленно решив, что хороший герой – мёртвый герой. Он сказал бы это и вслух, но в последнее время поведение Гамилькара вызывало у него подозрение. Вдруг тот захочет защитить или предупредить спартанца.

– Римляне уже послезавтра собираются начать боевые действия, – заметил Газдрубал, – заканчивается срок их ультиматума.

Ганон слегка побледнел и с надеждой подумал о Ксантиппе. «Дай, Мелькарт, победу нашему войску под предводительством этого спартанца!»

Все ждали начала боевых действий. Ксантипп решил не затягивать ожидание. Пришла пора воевать! Самому главному – слушать спартанские приказы – он сумел приучить карфагенские войска. Но Ксантипп понимал, что долго поддерживать суровую дисциплину в сборном карфагенском войске будет трудно. Пока у воинов высший подъём боевого духа, надо идти в атаку. И победить!

Утром Ксантипп построил войско и произнёс короткую речь.

– Мы выступаем. Наша задача – победить и вернуться!

Отряды мерной поступью, бряцая доспехами, направились к выходу из лагеря. С гиканьем пронеслась конница. Завершали шествие слоны. Именно слонам Ксантипп уготовил роль пробивающей всё силы. Впервые Ксантипп увидел слонов во время своего пребывания в Египте и Сирии. С одним слоном у него сложилось что-то вроде дружеских отношений. Это был индийский слон – здоровенный, умный, отличавшийся горячим характером. К себе он подпускал только погонщика, но потом как-то подпустил к себе Ксантиппа. Позднее Ксантиппу неоднократно доводилось ездить на этом слоне. Сейчас он жалел, что этот слон остался в Египте.

Наёмники, проходя мимо, громко выкрикивали имя Ксантиппа. Он же невозмутимо смотрел на воинство, которое теперь подчинялось ему.

Он не сомневался в успехе. И уверенности в этом ему добавляла самоуверенность римлян, которые, узнав о непокорности карфагенского города, поспешили сразиться.

«Хоть не придётся штурмовать город и тратить время на осаду!» – ободрил свои легионы консул Марк.

Легионеры чувствовали себя уверенно, череда побед уже настроила их на благоприятный исход всей военной компании.