Благородная тани в траурном платье смотрела на меня из-под вуали воспаленными от слез глазами. Маленькая испуганная девочка лет семи, сидевшая справа от матери, цеплялась крошечными ладошками за ткань ее юбки. Юный тан десяти лет сидел слева, его острое мальчишеское лицо было твердо как камень и бело как снег. Тяжелые чувства наполняли это крошечное пространство между нами.

– Полагаю, тани, вы гадаете, почему я приказал задержать вас?

– Хотелось бы знать, тан.

– Ради беседы.

– Слушаю вас.

– Я не намерен беседовать с вами, тани, – ответил я и повернулся к мальчику. – Я намерен беседовать со старшим мужчиной в роду.

Вдова поджала губы, но промолчала.

– Вы, почтенный тан, насколько мне известно, носите имя Каслерона эл’Шимара?

Он не сразу смог ответить, кажется, даже дышать в моем присутствии ему было трудно.

– Да. Это мое имя, тан Великий Дознаватель.

– Стало быть, моими стараниями теперь вы сирота.

– Да. Это так. Наполовину.

– Что ж. Поскольку теперь именно вы являетесь главой благородного дома эл’Шимаров, я могу лишь пожелать вам удачи и не терять силы воли на пути служения той великой ответственности, которая опустилась на ваши плечи. И я могу лишь принести извинения, которые ничего не исправят и никого не спасут. Извинения за то, что именно по моей вине вам пришлось так быстро повзрослеть. Тан эл’Шимар, я сделал то, что должен был сделать, и я не жалею об этом. В вашем отце жило неизбывное зло нашего народа, которое следовало уничтожить без пощады и промедления. Отныне я буду внимательно следить за вашей жизнью, и если замечу в вас отголоски его безумия, не сомневайтесь, я приду и за вами.

– Вы смеете угрожать моему сыну?! Вы! Убийца его отца!

Я применил Голос, душа материнскую ярость, и холодно заметил:

– Вы должны быть мне благодарны, тани. Я проявил снисхождение, хотя следовало отправить вас вслед за супругом. Вы не могли не знать о его наклонностях, вы знали, но ничего не сделали. Следуя путями священных семейных уз, вы, как верная жена, поступили правильно, но перед имперским законом вы такая же мерз… злодейка, как и ваш муж. Я мог бы казнить вас, конфисковать все имущество, а детей отправить в один из тех приютов, которые содержал ваш супруг и из которых регулярно пропадали дети низкорожденных. Вы до конца жизни должны молиться за меня.

Я сделал паузу, позволяя ей как следует впитать полученную информацию и следя за тем, как крошился ее внутренний стержень, как растворялась в волнах отчаяния ее решимость.

– Я слышал о другой вашей печали. У мальчика никак не пробуждается Голос, что в его возрасте заставляет испытывать тяжкие раздумья. Примите мои соболезнования, ваша боль мне знакома. Посему не могу же я и вас отнять у сына, который даже не наделен Голосом, чтобы защититься от всех опасностей этого мира. – Очень болезненный и подлый с моей стороны удар, добивающий раненую волю женщины. Ребенок-тэнкрис без Голоса не лучше беспомощного калеки, на взгляд моих сородичей, пусть даже и ум его, и тело целы. – Вам лучше покинуть Старкрар. И метрополию тоже. Отныне имя эл’Шимаров проклято для Мескии. Плывите в Ньюмбани и никогда не возвращайтесь назад. Тан эл’Шимар, слушайтесь мать.

Я вышел из кареты, но вспомнил кое-что еще, прежде чем захлопнуть дверцу.

– И на тот случай, если вы решите отомстить мне в будущем, мой юный тан, даю вам совет: не плетите против меня интриг. На этом поприще я вас проглочу не жуя. Лучше вызовите меня на дуэль. Я даже позволю вам самостоятельно выбирать оружие.

Я закрыл дверцу и приказал отпустить карету. Сам же сел в стимер. Себастина устроилась рядом.

– Домой, – приказал я.

Старкрар сильно изменился за неполных полтора десятилетия. Казалось бы, это все тот же Старкрар, непомерно большой, безумно древний, жестокий, грязный и холодный северный город, чья туманная промозглая грусть так сладка для нас, его детей, чьи темные, блестящие от сырой влаги каменные закоулки хранят в себе тысячи легенд и историй. Мой Старкрар, город, бывший свидетелем великих деяний и мелочных делишек всемогущих Императоров и нищих простолюдинов.

Однако если отбросить предвзятость и тянущую боль ностальгии, понимаешь, что Старкрар изменился. Изменился, оставаясь верным себе как самой передовой столице мира, идущей в ногу со временем и даже обгоняющей это время на полшага. И видит Силана, немало моих усилий было положено на воплощение этих изменений. С покровительством монарха я участвовал во всех реформаторских проектах страны, начиная с реструктуризации оборонно-промышленного комплекса и заканчивая широчайшими реформами в экономической сфере. Это дало новый толчок прогрессу и социальному росту.

Революционный источник энергии, известный как ЯСД[7], позволил нам конструировать технику, многократно превосходящую в размерах и мощности прежние модели, и строили мы не только армодромы и шападо[8]. Инженеры колледжа создали и воплотили проекты новых образцов строительной техники, благодаря коим средняя высота столичных зданий возросла примерно на две трети от стандарта предыдущих ста пятидесяти лет, что изрядно украсило и возвеличило город.

Также инженеры представили на суд Императора модель подвесного трамвая на пропеллерных двигателях. Прежде хинопсы предлагали владыке провести по Старкрару трамвайные пути, но тогда эта идея не вдохновила его. Инженеры колледжа переработали концепцию и создали проект трамвайной кабины, подвешенной в воздухе на металлическом канате, которая двигается за счет электричества, подаваемого по канату и заставляющего работать пропеллерные двигатели. Новая идея показалась Императору достаточно свежей и изящной, так что теперь над древними улицами скользили сверкавшие и украшенные искусной лепниной продолговатые кабины обтекаемых форм. В первые же годы своего существования воздушный трамвай привел весь цивилизованный мир в экстаз. Многие инженеры с севера и востока ездили в столицу империи лишь для того, чтобы взглянуть на новшество машинерии и ощутить незабываемое чувство плавного скольжения над улицами города и мутными водами Эстры, когда величественный ансамбль Императорского дворца предстает в совершенно ином свете.

Вскоре встал вопрос о ценности и цене электричества. Старкрар пылал в ночи, но для городов поменьше ручная молния все еще была роскошью, не говоря уж о совсем провинциальных захолустьях, в которых тем не менее тоже жили подданные мескийской короны. Я смог убедить хинопсов отказаться от монополии на распоряжение электричеством и разделить их мощности между тремя конкурирующими финансовыми картелями. Хинопсы согласились, но лишь при условии, что, во-первых, контроль и досмотр за технологиями производства электричества останется при них и лишь они будут осуществлять монтирование и обслуживание бесценного оборудования; во-вторых, все доходы, которых лишатся хинопсы, расставшись с монополией, Меския возместит при первом требовании. По сути, им не нужны были деньги как таковые, просто доходы от электрической компании хинопсы использовали для развития своих проектов, и они решили расстаться с этими доходами, получив взамен дополнительное государственное финансирование. Почти безлимитное. В итоге три компании, возглавляемые тремя новыми акционерными обществами, бросились наперегонки электрифицировать страну, и вскоре они уже вели настоящие тарифные войны за гражданские и муниципальные контракты, заставляя электричество дешеветь не по дням, но наращивая объем производства. Хинопсы строили все новые и новые генераторы, тянули провода, даря новый свет все большему и большему числу подданных, сохраняя при этом все свои секреты. Меския официально стала самой насыщенной по части электроэнергии страной в мире.