я на тот момент тоже еще был ребенком. Поэтому не мог взять на себя ответственность за Дана. Малыш сразу попал на попечение нянек и кормилицы. О нем заботились, но любви в том виде, в каком должен быть окружен младенец, он, естественно, не получал.

 Отец старался избегать его. Я думаю, тот напоминал ему о любимой королеве.  Да, отец очень любил нашу матушку, боготворил ее.  Для него была невосполнимой утратой ее смерть. До сих пор ни одна придворная дама не смогла занять мысли короля и поселиться в его сердце.

После исчезновения Даниэля отец впал в горе.  Корил и винил себя в том, что не досмотрел за ним, мало внимания и любви уделял своему младшему сыну. Как говорится: «ценим, когда потеряем». Это как раз тот случай.

Я так и не короновался. Решено было отложить коронацию на пять лет, а все силы и магию потратить на поиски Даниэля. И вот пять лет прошли, каждый год отец объезжал Глав Родов. Что-то вроде инспекции, в этот момент я оставался в родовом замке и принимал на себя правление королевством. Посещение Глав Рода занимало месяц, и вот через три дня должен вернуться отец. И тогда начнем подготовку к коронации. Оттягивать уже больше нельзя.

Должен был короноваться в двадцать два  года, но из-за исчезновения Дана это свершится в двадцать семь  лет. По нашим традициям и законам коронация нужна для того, чтобы беспрепятственно и без междоусобных войн занять трон в случае смерти отца. После этого события я по-прежнему буду принцем, но коронованным принцем.

Я сидел в кабинете отца в родовом замке и думал о Даниэле. О расследовании его исчезновения, которое ни к чему не привело, о предстоящей коронации. Облокотился на подлокотники кресла с высокой спинкой, смотрел на камин, в котором догорали угли.

После коронации нужно искать жену, а я как-то вовсе не горел желанием. Имел фаворитку, и меня все устраивало.

В дверь кабинета постучали. Странно, кого это принесло?

– Да, входите, – ответил на стук я.

В кабинет, кланяясь,  вошел начальник стражи.

– Что тебе? – удивился я его приходу.

– Ваше Высочество, к замку пришла девочка-нищенка и просит встречи с королем. Говорит, у нее информация о принце Даниэле, – ответил начальник стражи.

– Ты сказал, что короля нет? – уточнил  я.

– Да, Ваше Высочество, но она настаивает на встрече  с королем или вами. Говорит, что только вам сможет сказать информацию, которой располагает. С ней Снежный кот, – начал объяснять мне начальник стражи.

Я был удивлен, Снежные коты были мифическими, ну или почти мифическими животными. Они славились независимостью, и ни один маг не мог похвастаться тем, что приручил Снежного кота. А здесь девочка-нищенка. Во мне взыграло любопытство.

– Ну, проводи их сюда, – дал указания я начальнику стражи.

После чего вдруг меня посетила догадка. Может, так девица хочет аудиенции, надеясь на свою Избранность. Все-таки обзаводиться женой я не планировал, а уж Избранной тем более.

Найти Избранную – это, конечно, подарок Матери Прародительницы, но уж много у этого подарка было минусов.

– А сколько лет этой нищенке?– спросил у начальника стражи, решив подтвердить свою догадку.

– Не знаю, Ваше Высочество, не спросил. Но на вид совсем ребенок, лет 15-16. Странно одета. В какие-то мужские штаны и рубаху, почти босая, – описал мне девочку начальник стражи.

Странно, неужели я не прав. И это на самом деле ребенок хочет рассказать какую-то сказку про моего пропавшего брата и получить хоть какую-то награду? Сомневаюсь, что девчонка располагает правдивой информацией. Скорее всего, просто хочет получить пару монет из жалости.

– Ладно, веди ее сюда с ее котом, – все же решил поговорить с девочкой я.

Брачный узор  мог проявиться у невинной девицы двадцати двух  лет от роду, так что эта девочка не могла метить мне в Избранные.

9. Возвращение блудного брата.

Сидим и ждем под дворцовыми воротами. Кто б сказал, смеялся бы до колик, что сына короля-принца в родовой замок не пустят. Маря нервничает, озирается. Трусь об ее ноги, хочу успокоить. С моего исчезновения ничего не изменилось. Серые стены, увитые плющом, замок утопает в зелени, всюду украшения из витого металла, издалека и не отличишь от живых ветвей деревьев.

  Служебная калитка открывается со скрипом. Столько времени прошло, как меня не было, а ее до сих пор не смазали. К нам выходит начальник стражи. Как же его зовут? Хотберс,  кажется.

– Проходи, наследный принц Эдмунд готов поговорить с тобой, – говорит Хотберс Маре и подзывает ее рукой.

Маря смотрит на меня. Вся подбирается, настораживается и направляется в сторону калитки.

– Смотри, чтоб твой кошак никого не покусал. Принцу не вздумай врать и юлить, говори, что знаешь, и проваливай отсюда. Если принц захочет, даст пару монет, – напутствует Хотберс Марианну.

Мы проходим  в помещения замка. Ведут нас не главными коридорами, а проходами для прислуги. Я возмущенно фыркаю.

– Ты чего? – ментально спрашивает у меня Маря.

– Ничего, – нервно бурчу я.

Ей не понять меня. Я принц, это мой родовой замок, а меня закоулками провожают в кабинет отца. Я сразу понял,  куда мы идем. Это Маря сирота и жила в квартире, по размерам меньше комнаты дворецкого. Ей не привыкать. А я-то принц.

– Я принц, а меня коридором слуг ведут, – все же капризно пожаловался я Маре.

– Какая разница, – удивилась она.

Ну вот, я ж говорил: не поймет. Простолюдинка, одним словом.

Подойдя к кабинету отца, начальник службы безопасности  постучал. Из-за двери услышал приглушенное: "Войдите".

Дверь открывается, и мы проходим в кабинет отца. В кабинете полумрак. Окна прикрыты плотными бордовыми шторами. Камин догорает, давая немного света,  за широким столом с вкраплениями  металла и резьбой сидит мой брат Эдмунд.

А он возмужал. Будто не год прошел, а значительно больше. Раздался в плечах, заматерел, я бы сказал. Видно, не просто далось ему мое исчезновение. А может, еще какие-то проблемы в королевстве?

Волосы цвета стали коротко подстрижены, а раньше носил удлиненную прическу. Темно-серые глаза внимательно нас изучают. Осматривают меня, но вот он смотрит на Марю и замирает. Кажется, он не мигает, пристально осматривает ее.

– Что вы хотели мне рассказать о Даниэле? – спрашивает Эдмунд.

Но вдруг его лицо болезненно искажается, и он начинает теребить ворот рубахи, пытаясь расстегнуть его. Встает, пошатываясь и опираясь на стол руками, начинает заваливаться на бок.

Я не понимаю, что происходит, рванул к Эдмунду, принюхиваясь. Ядом не пахнет. Потом к Маре, которая непонимающе смотрит то на меня, то на упавшего Эдмунда.