Александрович. — Пинкертон, — снова третировал он своего подчиненного, — не в службу, а в дружбу, закинь на обратном пути меню из ресторана. Мои друзья проголодались после долгого перелета.

— Я бы лучше дома поела… Зря вы так беспокоитесь, — тактично отнекивалась Ангелина, сомлевшая в теплом помещении.

— У меня к вам, дорогая Ангелина Станиславовна, особый — корыстный интерес, — расплылся в голливудской улыбке Валерий Александрович.

— Напоминаю для забывчивых, — Анатолий слишком реалистично изобразил вскипевшую ревность и перешел на кавказский акцент, — эта мая жэнщына!

— Вам повезло, Анатолий Дмитриевич, ваша невеста — сокровище… Но я не хочу с вами соперничать. Ангелина Станиславовна обещала познакомить меня с Марией, двойником Мэрилин Монро. Я только это имел в виду, говоря о корыстном интересе. Так што, дарагой, — так же с кавказским акцентом ответил Валерий Александрович, — я Марыю хачу! Выпьем за мое будущее знакомство! — таможенник начал разливать вторую бутылку.

— Нет, нет, нет! — Ангелина закрыла рюмку ладонью. — А то мы так до утра не разойдемся!

— А куда торопиться-то, — Валерий Александрович поцеловал ее руку и снял с рюмки. — Я чуть-чуть налью, для поддержания компании. Ведь хорошо сидим, а?! Кстати, моя смена недавно началась, я всю ночь буду на боевом посту. А что помогает скоротать время с пользой для здоровья и для души? Сердечная компания! Вот за друзей я и предлагаю следующий тост.

— За друзей! — Ангелина, Анатолий, Катя и Валерий Александрович чокнулись и выпили.

— Поужинаем, поговорим за жизнь, — ворковал таможенник. — Только не подумайте, что я пьяница! Ни-ни! Я человек обстоятельный и степенный, но иногда так хочется расслабиться… Вы же меня понимаете?

— Безусловно! — отозвалась Катя. — Я лично выпиваю исключительно ради расслабления. Я вообще никогда не пьянею, и наркотики на меня не действуют.

— Ха-ха, — Валерий Александрович смеялся раскатисто и заразительно. — Вы, девушка, опять меня разыгрываете?

— Зря не верите, — оскорбилась Катя. — Предлагаю пари: кто кого перепьет. Но учтите, ваших запасов алкоголя может не хватить.

— А на какой интерес пить будем? — завелся с полоборота Валерий Александрович.

— Вы — хозяин, ваше право выбирать, — пошла на уступку Катя.

— Але, народ, — попыталась урезонить спорщиков Ангелина. — Сейчас не время! Нужно что-то с Голубевым решать.

— Ангел мой, — уговаривал невесту Анатолий, — ну не будь ты такой серьезной. Вспомни, что сама вещала про барона Мюнхгаузена.

— Идея! — воскликнул Валерий Александрович. — Ангелина Станиславовна, вы подали мне блестящую идею. Мы совместим приятное с полезным. Посвятим этот питейный поединок благому делу — помощи Катиному жениху, а заодно и выясним, кто будет командовать парадом. Если выстоит молодость — командуют женщины, если выстоит зрелость — командуют мужчины. Интуиция против тактики и стратегии.

— Валерий Александрович, брось! — Анатолий делал страшные глаза и подмигивал, как нервнобольной. — Спорь на что-нибудь другое!

— Не дрейфь, хирург! — хорохорился таможенник. — Пехота без боя не сдается! Посмотри на меня и на эту пигалицу. С моей весовой категорией я ее в два счета перепью.

— Ну, Катерина, пришивай погоны, быть тебе генералом, — подначивала мужчин Ангелина.

— Эй, Валерий Александрович, погорячился ты, однако. Пил бы без спора! Катьку даже Голубев перепить не мог, а уж Илюхе опыта не занимать, он по этому делу не любитель, а профессионал. Девчонки же нам на шею сядут, если ты проиграешь, — сокрушался Анатолий.

— У вас еще есть шанс отказаться, — коварно промурлыкала Катя.

— У вас тоже, — Валерий Александрович отодвинул лишние рюмки.

— Ну тогда готовьте посуду побольше, — Катя буравила его хищным взглядом. — Я не пью из мелкой посуды. А то рука занемеет рюмку поднимать туда-сюда, туда-сюда.

Таможенник уважительно посмотрел на смелую девушку, встал из-за стола, опрометью кинулся из кабинета и вернулся с двумя гранеными стаканами. Даже Анатолий как-то вжался в стул при виде таких рюмочек. А Валерий Александрович, как провокатор, наслаждался реакцией опешивших гостей. Только Катя, спокойно взирая на торжествующего таможенника, сполоснула принесенные стаканы в раковине, насухо вытерла полотенцем и поставила рядом с откупоренной бутылкой.

— Валерий Александрович, гм, гм, — мялся Анатолий. — Может, не надо… Вы хоть и атлетического телосложения, но с Катериниными талантами я на деле ознакомился. Да и как бы сердчишко с давлением не подкачало…

— А вы меня реанимируете, — развеселившийся таможенник рвался в бой. — Вы, Анатолий Дмитриевич, сделаете мне массаж сердца, а Катюша — искусственное дыхание рот в рот.

Валерий Александрович до краев наполнил стаканы коньяком. По комнате растеклась волна благородного французского духа. Темно-коричневый выдержанный напиток мерцал, словно потускневшая от времени бронза. Четыре пары сумасшедших блестящих глаз гипнотизировали два стакана — предстоящее зрелище для всех присутствующих было в новинку. Как хлещут водку и коньяк в таких дозах, каждый видел лишь по телевизору. Участие же в подобном шоу роднилось с авантюрой. И хотя Анатолий и Ангелина занимали зрительские места, азарт также будоражил их кровь и заставлял сердца учащенно биться. Анатолий сглотнул слюну, от волнения пересохло в горле, а в груди, в районе солнечного сплетения, разрастался огненный ком. Ангелина лихорадочно теребила волосы, наматывая на палец золотистый локон. Вот что значит пари! Азарт почти материализовался в ощутимые нервными клетками электрические разряды, витающие над головами, как крохотные шаровые молнии.

— Ну что, поехали! — скомандовал Валерий Александрович. — Раньше начнем, раньше кончим…

Катя послушно подняла стакан, аккуратно поставила его донышком на ладонь, поднесла к губам и первая выпила свой коньяк, не отрываясь и не морщась, словно это был остывший крепкий чай. Промокнув рот тыльной стороной руки, она продемонстрировала таможеннику и зрителям опустошенный стакан.

— Мать моя женщина! — восторгался очумевший Валерий Александрович. — Жаль, я не догадался снять такое зрелище на видеокамеру. Кому скажи, не поверят! И как в тебя все это вместилось, пичужка ты ненасытная! Ладно, теперь моя очередь, — таможенник крепко сжал стакан. — Не посрамим наше мужское братство! — рявкнул он, как на параде, набрал в легкие побольше воздуха и приложился губами к стакану.

Анатолий и Ангелина, как зачарованные, следили за его острым кадыком, судорожно вздымающимся то вверх, то вниз.

— Уф! — выдохнул Валерий Александрович. — Не тем оружием французы-супостаты воевали с нами в тысяча восемьсот двенадцатом году. Бедный Наполеон, тебе все обозы таким вот коньяком загрузить, глядишь, дело бы дошло и до мирных переговоров, и дружили бы мы теперь с Францией…

— Как Белоруссия с Россией, — сострил Анатолий.

— А че, ребята, за политику мы еще не беседовали? — голос таможенника немножко сел, а язык ворочался чуточку медлительнее.

— Какая политика, — усмехнулась Катя, всматриваясь в его затуманенные глаза. — У нас с вами поединок века, или вы сдаетесь на милость победителя после первого раунда?

— Кто? Я??? Не дождетесь! Дайте мне минутку, сигаретку выкурить, — Валерий Александрович похлопал себя по карманам. —