– Где Зотов? – гремел, тем временем, Петр. – Видать, опять возгордился!

Стремясь спасти друга, встал Наум Сенявин:

– Государь! Капитан «Девоншира» в сей час для всех нас радостный сидит над бумагами, чертя опыты баталии корабельной, да правила, коими служителям рангов различных при этом пользоваться надлежит!

Петр на мгновение задумался. Затем резко поставил на стол свой кубок. Плеснувшее вино, обрызгало обшлаг кафтана, но царь не обратил на это никакого внимания.

– Веселие продолжать до полного изумления! Я же поеду к Зотову в помощь! – бросил он уже на ходу, направляясь к выходу.

Когда Петр вышел, Меньшиков, покачав головой, подошел к Апраксину:

– Наш Питер совсем от сего устава морского покоя лишился. Даже ночью под подушку себе артикулы кладет, дабы те всегда при нем были!

– Да, государь сиими артикулами почитай сейчас и живет! – закивал париком Федор Апраксин, первейший российский генерал-адмирал. – Да и то, Данилыч, нам в деле моряцком без устава нынче никуда!

Гулянье на том и закончилось. Гостя разбредались, пораженные небывалым дотоле поведением царя…

* * *

А обстановка на Балтике тем временем продолжала оставаться весьма тревожной. Лондон, обеспокоенный ослаблением Швеции, ввел в Балтийское море эскадру адмирала Ноульса. Едва английские корабли вошли в Зунд. Петр вызвал к себе Зотова.

– Боюсь, как бы Доульс сей не образовал со шведами единого флоту противу нас, ибо успехи наши огромны и многим не по нутру! Посему надлежит тебе, Конон Никитич, как знатоку по флотам европейским первейшему, вступить в команду фрегатом «Самсон» и плысть к оному Ноульсу с моими декларациями, – поделился он своими тревогами.

– Исполню, государь, все в точности! – отвечал его любимец-волонтер.

Спустя несколько часов «Самсон» уже резво бежал по волнам, держа курс к датским проливам.

Передав английскому адмиралу петровскую декларацию, в которой, значилось, что Россия не возражает против свободного плавания коммерческих судов всех наций на Балтике, однако, будет препятствовать всякому доставлению шведской контрабанды, Зотов не преминул при этом щегольнуть знанием английских морских обычаев. Англичане были неприятно изумлены, русский капитан уличил их в незнании параграфов собственного устава, процитировав при этом на память целые абзацы.

– Сей капитан зело умен, а потому и опасен! – заявил своим офицерам адмирал Ноульс, когда Зотов с ответным письмом отправился в обратный путь. – А потому запомните его имя – Кэнэн Зотеф!

В своем ответном письме британский адмирал писал, что пришел в балтийские веды исключительно для защиты своих коммерческих судов.

– Врет, подлец! – заключил царь, прочитав послание. – Изворачивается! А тебе, Конон, мое благодарение за подвиг содеянный!

В руках Петра был сделанный Зотовым обстоятельный отчет по английской эскадре. Там были даже характеристики британских капитанов, а так же соответствие состояния кораблей нормам британского флота, и когда только успел!

Не поверив ни единому слову Ноульса, он приступил к активной подготовке возможной борьбы с англичанами. В то время генерал-адмирал Федор Апраксин высадил десант на шведском берегу. Стокгольм был в панике. Война близилась к своему победному завершению. 10 января 1720 года Петр Первый подписал рукописный вариант морского устава, внеся в неге последние правки и дополнения. Тогда же было им велено немедленно приступить к подготовке и изданию документа. Печатать устав было велено в трех различных вариантах. Первый на больших листах на русском и голландском языках параллельно. Этот вариант устава был отпечатан в Санкт-Петербургской типографии 13 апрели 1720 года. Одновременно печатали и два других варианта на осьмушках бумажного листа (для удобства пользования в море) один на русском и голландском языках, другой только на русском. Последний вариант оказался наиболее удобным из-за компактности и отсутствия голландского перевода, занимавшего много места. Вся работа была завершена в 1720 году.

* * *

Так появился на свет документ озаглавленный Петром: «Книга устав морской, обо всем, что касается доброму управлению в бытность флота в море», как показала дальнейшая жизнь, объемный и основательный труд создателей морского устава был не напрасен. Петровский Морской устав без принципиальных изменений просуществовал более двух веков…

Сам устав по своему внутреннему содержанию состоял из предисловия и пяти разделов (книг). В предисловии был дан краткий исторический очерк отечественного военного флота со времен Киевской Руси до победы над шведами в 1719 году. При этом особо подчеркивалось значение не только военного флота, но и владение Россией морскими берегами.

По одним историческим источникам, автором знаменитого предисловия явился Феофан Прокопович, по другим, в составлении его участвовал Шафиров, по третьим, оно писалось лично Петром.

Первая книга устава содержала в себе положения о командовании флотом и эскадрами, об их штабах, а так же практические рекомендации по тактическому использованию кораблей в сражении. Особенностью первой книги является, безусловно, огромные возможности, даваемые морским начальникам для проявления личной инициативы и самостоятельности. Это, прежде всего, относилось к ведению боя. Это и неудивительно. Хорошо известно, что Петр любил повторять:

– В уставе порядки и правила писаны, а времен и случаев нет!

Вторая книга устава содержала постановления о старшинстве чинов, почестях, которые надлежало отдавать тем или иным должностным лицам, а так же о внешних отличиях кораблей, кому и какие флаги и фонари нести днем и ночью.

Третья книга определяла внутреннюю повседневную организацию на судах русского флота, а так же обязанности должностных лиц на ном. Здесь же были оговорены и правила судном при эскадренном плавании. Наиболее тщательным образом при этом были расписаны обязанности капитана судна. Выделен и старший помощник капитан-капитан-лейтенант (старший над лейтенантами) которому в бою надлежало руководить артиллерией, а при абордажном бое командовать абордажной командой.

Четвертая книга называлась «О благом поведении на корабле». Здесь определялись нормы поведения всех категорий служителей находящихся на судах русского флота. Категорически запрещалось при этом употребление спиртных напитков, игры в азартные игры и, прежде всего, в карты, привоз на суда особ женского пола и многое другое.

В этой же книге, в главе четвертой, оговаривался порядок награждения «дабы всякий служащий на флоте видал и был благонадежен, чем за какую службу награжден будет».

Были определены награды за взятие тех или иных неприятельских судов, при этом оговорена денежная доля каждого должностного лица, участвовавшее в сражении. Определены вознаграждения семьям погибших, раненным и увечным, а так же состарившимся на морской службе.

Книга пятая озаглавленная «О штрафах» представляла собой военно-морской и дисциплинарным устав. Перечень проступков и преступлений при этом не ограничивался лишь вопросами служебными. Наказания предусматривались и за общеуголовные преступления. Не остались без внимания и такие прегрешения морских служителей, как богохульство и сквернословие. Самое же страшное наказание – сожжение живьем определялось за измену православной веры. К чести русских моряков за всю историю отечественного флота эта статья практически ни разу применена не была и дело здесь не только в лояльном отношении начальства к данному вопросу… в ее применении просто не было необходимости. Русские моряки своей вере, так же как и Отечеству, никогда не изменяли!